Объединенные разумом - Чарльз Шеффилд

Разница между изображением паука в инструкторской комнате и самим членистоногим была ужасающей. Чудовище возвышалось над ним больше, чем на три головы, гигантский бронированный танк, который мог двигаться и атаковать с невероятной скоростью. Против этой громадины оружие в его руках казалось бесполезной игрушкой. Он мог бы накачать эти блестящие бока сотней снарядов и не добиться никакого эффекта.

Паук повернулся. Брейчис очень отчетливо видел его объемный живот и неуклюжие ноги на головогруди, которые потянулись вниз к сиреневому подобию и резко дернули его вверх. В хватке клешней, выступающих перетирающих отростков на передней стенке утробы, висело маленькое и беспомощное подобие. Раздался предсмертный крик, и огнестрельное оружие, ставшее теперь бесполезным, стукнуло о землю.

Двое других были настолько глупы, что забежали прямо под тело паука. Брейчис видел, как они стреляли вверх, всаживая снаряды в мягкую площадку, где располагались гениталии и незащищенный яйцеклад. Паучиха дернулась и задрожала, когда снаряды поразили ее тело, а двое атакующих радовались каждому спазму и подбадривали друг друга криками. Они направились назад, чтобы сделать побольше выстрелов в упор. Предупреждающий крик Дугала Мак-Дугала опоздал. Выпускные отверстия внезапно открылись, и из прядильных органов хлынули струи, окутывая оба подобия в крепчающую сеть быстро высыхающих нитей.

Паук быстро переместился назад, наклонил головогрудь к земле и поднял обоих беспомощных нападавших, чтобы растолочь их в своей утробе.

Брейчис внимательно осмотрел хищника от клешней до яйцеклада. Из того места, где он стоял на коленях, у него была возможность поразить три цели. Он мог бы прицелиться в ногу, или в мостик, соединяющий живот с головогрудью, или он мог бы выстрелить в клешни. Ноги были самой доступной мишенью. Но это был бы так же самый неэффективный выстрел. Мостик — жизненно важная область, но он прикрыт тяжелой броней, и, чтобы добиться успеха, нужно сделать исключительно удачный выстрел.

Оставались клешни. Брейчис принял решение и прицелился. Он поднялся из своего укрытия, и орган, отрубленный у основания упал на землю перед пауком.

Брейчис повернулся, чтобы прицелиться во вторую клешню, но времени на выстрел уже не было. Паучиха развернулась, чтобы увидеть следующего нападающего, и стала стремительно приближаться к нему по усыпанной галькой почве. Утроба ее зияла, достаточно широкая для того, чтобы полностью заглотать его. Брейчис вспомнил сухой комментарий Мак-Дугала о том, что никто не съедается в буквальном смысле слова. Пауки не глотают твердой пищи. Они предварительно растворяют свои жертвы, впрыскивая в них пищеварительные ферменты, а затем досуха их высасывают. В словах Мак-Дугала было мало утешительного. Брюхо, возвышавшееся над Брейчисом, было достаточно массивным и для того, чтобы попросту раздавить его.

Он упал в заросли мха и неподвижно лежал на земле. Над головой раздавались жужжание и шипение, и ужасная тень заслоняла ему свет. Брейчис повернул голову, чтобы взглянуть вверх. Широкий живот был прямо над ним. Он мог рассмотреть каждую деталь: дюжину сквозных ран, истекающих кровью и заполняющей тело жидкостью; выделяющие влагу отверстия прядильных органов, все еще перегруженные паутиной — колонии клещей и их паразитов, прицепившиеся к грубой щетине на теле паука.

Потом паук атаковал. Воздух наполнился сладким запахом гниения.

Он заворочался, приподнялся и осмотрелся вокруг. Каким образом создателям Адестиса удавалось творить подобия, которые улавливали и передавали запахи?

Но ответ на этот вопрос мог подождать. Брейчис посмотрел направо и налево. Двое других подобий, похоже, бросились в укрытие одновременно с ним, и паук тоже прошел прямо над ними. Оба они лежали без движения.

Все еще разыгрывали смерть, хотя паука уже не было. Они слишком серьезно восприняли совет Дугала Мак-Дугала.

Он быстро подошел к одному и постучал его по плечу.

— Ну давай. Давай разберемся с ним, или мы никогда отсюда не выберемся.

Ответа не последовало. Подобие оставалось полностью неподвижным. Брейчис наклонился ближе, выискивая маленькое зеленое свечение между плечами, указывающее на то, что подобие все еще имело душу и находилось в рабочем состоянии. Свет горел. Он подошел ко второй неподвижной фигуре. Ее свет тоже никуда не делся. Брейчис присел, покачиваясь на пятках, на секунду позабыв о неистовой борьбе, разыгрывающейся на равнине. Все это было чистым сумасшествием. Он был уверен, что паук никого из них троих не задел. Он отчетливо видел очертания огромных ног, скребущих землю в добрых трех шагах от каждого из них. Так почему же эти двое все еще лежали здесь так, словно пауку удалось вывести их из игры? И даже если они выбыли из игры, то почему подобия указывали на обратное?

Брейчис издал испуганный возглас, когда понял, в чем тут дело. Он установил свое оружие в автоматический режим, выстрелил не целясь в брюхо паука и в то же мгновение крепко сжал контрольную капсулу позади второго коренного зуба.

Потом были тошнотворные секунды дезориентации. Потом он ощутил, что шлем с монитором покрывает его лицо.

ДЛЯ ВАС АДЕСТИС ЗАКОНЧИЛСЯ, — произнес металлический голос в его ушах. — ЕСЛИ ХОТИТЕ, МОЖЕТЕ ПРИСУТСТВОВАТЬ В КАЧЕСТВЕ ЗРИТЕЛЯ, НО…

Брейчис в одну секунду сорвал со своей головы шлем и осмотрелся по сторонам. Он все еще сидел на своем месте в зале Адестиса. Из двух дюжин людей, начинавших адестийское сафари, половина уже сидела, на своих местах, развалясь и сняв шлемы. Их подобия были убиты паучихой, и сейчас они переживали предсмертную агонию своих маленьких копий.

Другая дюжина все еще оставалась в шлемах, но трое из них сидели, тяжело повалившись вперед в сдерживавших их ремнях, одежда этих людей пропиталась кровью. Брейчис видел, что их шеи были перерезаны так глубоко, что головы почти отделились от тел.

Он резко ударил по кнопке, ослаблявшей ремни. Прежде, чем он смог подняться на ноги, перед ним замаячила высокая фигура. Она была ему знакома. В ту же секунду его мозг выдал опознание этого высокого, смертельно бледного тела, тощие руки которого протягивали что-то раскачивающееся к его незащищенной шее. Сверкающий церемониальный меч засвистел в воздухе.

Брейчис выбросил вверх свою правую руку. Раздался хруст рассекаемой плоти. Его ладонь, отчлененная ниже основания большого пальца, отлетела и упала на пол перед ним.

Его униформа отреагировала еще до того, как он успел ощутить боль. Датчики на рубашке зарегистрировали внезапное падение кровяного давления и активировали фибриллярную ткань его правого рукава. Срастающаяся ткань на его правом предплечье натянулась, чтобы сформировать жгут.