Комбат не ждет награды - Андрей Воронин

У Комбата прямо-таки зудели пальцы нажать на спусковой крючок и разрядить в каждого из этих двух гадов всю обойму в пистолете и в автомате.

«Но нужно быть экономным, патроны мне еще понадобятся. Да и шум поднимать ни к чему».

Бандит мелкими шагами, боясь сделать лишнее движение рукой, двинулся к висящему на крюке Андрею Подберезскому.

– Сними его и аккуратно, осторожно, – Комбат руководил, время от времени бросая косые недоброжелательные взгляды то на Стаса, то на высокого бандита, который возился, распутывая узел.

Наконец тот снял Подберезского и тут же, не удержавшись под его тяжестью, упал на пол в лужу воды и крови.

– Дай ему пить! – приказал Комбат, сам оставаясь на месте, понимая, что это самая выгодная позиция, хотя спина у него была не защищена и из темноты хранилища в любой момент мог прогреметь выстрел.

И если бы Стас не толкнул стол на Комбата, то может быть, он остался бы в живых.

Но Стас решил рискнуть, понимая, что он в западне и из охотника превратился в дичь. Резким ударом ноги он перевернул стол и упал на пол. Комбат сделал пружинящий прыжок в сторону и трижды нажал на курок. Три пули пробили доски стола. Затем Борис Рублев отшвырнул стол.

На полу корчился с тремя смертельными ранениями Стас. Он хрипел, скреб бетон ногтями, и жизнь вместе с кровью вытекала из его тела. Высокий бандит, прижав к себе Подберезского, лежал без движения. И Комбат понял – этот ему уже не соперник.

Он одной рукой приподнял Андрея, приложил палец к артерии на шее. Та едва слышно вздрагивала.

– Ничего, ничего, Андрюха, мы с тобой и не из такого дерьма выбирались. И на этот раз выберемся. Я же с тобой. Держись, браток, держись.

Бандит попытался отползти к стене, но нога Комбата в тяжелом башмаке настигла его.

Удар в голову был настолько сильным, что бандит отлетел к стене и замер бездыханным.

– Вот так-то! Таким ты мне больше нравишься, ублюдок! Сейчас, сейчас, Андрюха, я тебе подсоблю, – Комбат опустился на колени перед своим избитым, потерявшим сознание другом. – Ну, давай же, давай! Открой глаза Он взвалил Андрея на плечи и двинулся из комнатки. Рублев прекрасно понимал, что те трое, ушедшие сменять пост у входа, выстрелы услышали и через пару минут окажутся здесь. И еще Комбат понимал, выйти из подземного хранилища через ворота ему не удастся. Значит, надо искать другой путь.

Он хорошо помнил план, который ему дал Бахрушин, знал об узких лабиринтах, о штреках, которые ведут к люкам на полигоне. Вот одним из них Комбат и решил воспользоваться. Он двинулся в темноту склада.

Минут через десять полковник Иваницкий уже был у входа на склад, а три бандита рыскали в подземельях, разыскивая Комбата. Когда они добрались до маленькой комнатки, где мучили Подберезского, то нашли три трупа.

И буквально озверели. Они бегали по складу, прячась за колонны, и кричали:

– Эй, козел, мент! Иди сюда, мы с тобой разберемся! Тебе отсюда живым не выбраться!

Комбат и без их истошных воплей понимал, выбраться ему будет очень сложно. Но он обязан был это сделать, ведь надо спасти Андрея Подберезского, надо вытащить его из этого гнусного подземелья.

Позвонили Гапону и рассказали о том, что произошло. Гапон был вне себя от ярости:

– А Иваницкий где? – спросил он у Гоши – у того бандита, который минировал подземное хранилище.

– Иваницкий в подземном складе.

– Гоша, взрывай!

– Так там же наши!

– Я знаю, не тупой, но я тебе сказал взрывай, значит взрывай. И быстрее!

Гоша забрался в машину и та, взревев мотором, понеслась к воротам за территорию, огороженную колючей проволокой. Гоша понимал, что если он не выполнит приказ Гапона, он не жилец. Отъехав на километр, он вытащил передатчик, положил его на соседнее сиденье и посмотрел на часы.

Борис Рублев в это время тащил Андрея Подберезского по узкой бетонной штольне.

– Скорее, скорее! Держись, Андрюха, держись! Скоро будем на свободе. Я тебе это обещаю.

Он добрался до штрека-колодца со ржавыми ступенями-скобами, вмурованными в бетон.

– Ну вот, теперь наверх. Только бы люк открылся!

Комбату повезло. Это был люк, который закрывался изнутри. Открыть его снаружи было невозможно, поэтому его и не заваривали. Такие же люки Комбат видел, когда в первый раз с Андреем лез в хранилище с бомбами и снарядами.

– Ну, ну! – Комбату казалось, у него не хватит силы открыть тяжелый ржавый люк, повернуть задвижку. – Да мать твою!..

Комбат упирался изо всех сил. Ругательство помогло ему справиться.., металл взвизгнул, задвижка подалась на один сантиметр.

– Ну вот! Еще! Еще! Давай, пошла, родная! – Комбат упирался, его кости хрустели и казалось, вот-вот из-под ногтей брызнет кровь. – Ну же! Ну!

Металл опять взвизгнул, задвижка отошла еще на пару сантиметров. Затем он тихо приподнял люк, упершись в него спиной, и сбросив на землю, полез вниз – туда, где лежал Андрей.

– Ну, Андрюха, приди же в себя! Приди!

Обхвати меня за шею, держись! Сейчас выберемся, я тебе это обещаю, поверь мне, браток.

Андрей пришел в себя и его разбитые губы приоткрылись в улыбке.

– Брось меня, Комбат, брось! Сам выбирайся!

– Да ты что, мать твою! Я брошу? Ты за кого меня держишь, Андрюха? Цепляйся, держись, сейчас полезем вверх.

И Комбат взвалил Андрея на плечи, поддерживая одной рукой его невероятно тяжелое тело, и принялся карабкаться вверх. Пот заливал глаза, но Комбат не обращал на это никакого внимания. Колодец был глубокий, метров девять.

В конце концов Комбат преодолел восемнадцать железных ступенек-скоб и выбрался наружу. Он рухнул на траву рядом с Андреем.

– Комбат, комбат… – тихо-тихо прошептал Андрей Подберезский.

– Держись, держись, сейчас мы будем уходить. Здесь уже посвободнее.

Хорошо, что стоял туман. Комбат опять взвалил на плечи Подберезского и пошатываясь, быстро двинулся вперед, провалился в густой белый туман. Минут через пятнадцать он уже добрался до колючей проволоки.

Здесь он не церемонился, просто рубил штык-ножом, лезвие которого было в крови, проволоку. Затем он поднял Андрея и двинулся по бетонной дороге, которая шла вдоль колючки.

– Ну вот, теперь мы в безопасности. Только бы добраться до машины. Туман, никак не могу сориентироваться где мы.

И в этот момент земля задрожала, пошатнулась под ногами Комбата, и Борис Рублев упал, накрывая собой Андрея Подберезского.

Прошло трое суток, а на законсервированном полигоне все еще продолжали, сотрясая землю, рваться запасы снарядов и авиабомб. Огромная территория полигона была похожа на страшное поле боя. Земля дымилась, черные облака гари плыли на запад, гонимые восточным ветром. К полигону уже стянули силы, подсчитывали потери.

Правда, жертв было немного. Погибло три солдата и один прапорщик. И еще несколько получили ранения.

– Так это ты все сделал? – каким-то одеревеневшим голосом спросил Матвей Гаврилович Супонев у широкоплечего мужчины, который стоял с пистолетом в руке у его кровати на втором этаже загородного дома.

– Нет, это ты сделал, – ответил Комбат.

– Слушай, может мы договоримся? Я человек не бедный, тебя не обижу. А если ты хочешь, можешь пойти работать ко мне. Будем партнерами по бизнесу. Ты станешь богатым, мужик ты крутой, мне такие нужны.

– Я с таким дерьмом не вожусь.

– Я тебе дам денег, много денег.

– Мне не нужны твои вонючие деньги. Ты урод и твое место на кладбище. Ты гнусный пес!

– Ладно тебе, ладно… Только посмотри сколько у меня денег!

– Мне не нужны твои деньги.

– А что тебе нужно? – спросил Супонев, облизав пересохшие губы.

– Мне нужна твоя шкура, ублюдок!

– Не горячись, не горячись, мужик! Кто тебя прислал? На кого ты работаешь?

– Я ни на кого не работаю.

– А кому ты служишь?

– Кому я служу – не твое дело. Да и не поймешь ты. Из разного мы с тобой теста слеплены.

– Ты из этого дома не выберешься, ты не уйдешь отсюда живым! Повсюду во дворе мои люди, они держат сейчас под прицелом окна.

– А вот это мы посмотрим, – сказал Комбат, подходя к Супоневу, – еще как выберусь.

Сядем сейчас в машину, возьмем все бумаги и поедем. Ты меня понял? – почти шепотом сказал Комбат, вытаскивая из правого кармана кожанки ребристую гранату. – Ты знаешь что это такое?

– Что? – спросил Супонев.

– Что вот это? – Комбат сунул указательный палец левой руки в кольцо. – Мы сейчас будем выходить отсюда вместе.

Но вначале возьмем документы. Если со мной что-нибудь случится, мы с тобой отправимся на тот свет вместе. Ты меня понял, Гапон? – и Комбат вырвал чеку, крепко прижав скобу к гранате. – Я буду держать тебя под руку, мы станем с тобой неразлучными, куда я туда и ты, ты меня понял?

Комбату не нужны были деньги, не нужны были алмазы, которые показал ему Супонев, его интересовали лишь документы – те несколько страниц с фамилиями, суммами, датами. Эти страницы Комбат сложил вчетверо и сунул во внутренний карман своей кожанки.