Комитет 300. Полная версия - Джон Коулман

звуков глушил сознание слушателей до такой степени, что любого из них можно было легко убедить попробовать новый наркотик лишь потому, что «так поступают все». Давление со стороны компании сверстников — очень сильное оружие. «Новая культура» получила максимально возможное освещение в средствах массовой информации, причём это не стоило заговорщикам ни цента. Как я уже говорил, Адорно понимал, что необходимо периодически сглаживать резкость звучания, чтобы оно было более мягким и приятным для слуха, что он и делал.

Ряд гражданских лидеров и церковных деятелей испытывали сильное негодование по поводу нового культа, но их усилия были направлены против его результатов, а не против причин, установить которые они не могли. Критики рок-культа допустили те же самые ошибки, которые были сделаны в период «сухого закона»: они критиковали правоохранительные органы, учителей, родителей — кого угодно, только не себя.

Поскольку меня переполняет чувство гнева и негодования в отношении этой великой наркотической чумы, я не прошу у читателя извинений за использование слов, совершенно для меня не характерных. Одним из самых мерзких наркотических гадов во всей Америке является Аллен Гинзберг. Этот Гинзберг, не затратив ни цента, разрекламировал ЛСД на всю страну, хотя при обычных обстоятельствах такая реклама на телевидении стоила бы миллионы долларов. Эта бесплатная реклама наркотиков, и, прежде всего, ЛСД, достигла своего пика в конце шестидесятых годов, благодаря всегда готовым к сотрудничеству в таком деле СМИ.

Эффект массовой рекламной кампании Гинзберга был ужасающим; американская общественность подверглась сразу целому ряду быстро сменяющих друг друга «культурных шоков будущего». Мы подверглись чрезмерной демонстрации[56] и нам оказали чрезмерную стимуляцию[57] (я хочу ещё раз напомнить, что это — тавистокский жаргон, почерпнутый из тавистокского учебного пособия). Это сбило нас с толку: достигнув определённой критической стадии, наше сознание стало просто впадать в апатию, будучи уже не в силах переварить эти информационные сверхдозы, — то есть, «глубокое всестороннее проникновение» достигло своей цели. Гинзберг претендовал на звание поэта, но никто из тех, кто пытался стать поэтом, не писал большего вздора. Поставленная перед Гинзбергом задача не имела к поэзии практически никакого отношения — его главная цель заключалась в том, чтобы навязать большой целевой группе населения новую субкультуру.

В помощь Гинзбергу приставили писателя Нормана Мейлера, который провёл какое-то время в психушке. Мейлер был любимцем левацкой голливудской тусовки, и поэтому у него не было проблем с получением максимума телевизионного эфирного времени для Гинзберга. Естественно, Мейлер должен был иметь благовидный предлог — даже он не мог открыто заявить об истинных намерениях Гинзберга. Поэтому был разыгран следующий фарс: Мейлер вёл перед камерой «серьёзные» беседы с Гинзбергом о поэзии и литературе.

Этим методом получения широкой бесплатной телевизионной рекламы стали пользоваться все рок-группы и концертные продюсеры, последовавшие примеру Гинзберга. Магнаты от электронных средств массовой информации проявляли щедрость, когда надо было дать бесплатное эфирное время этим грязным проповедникам «культуры употребления наркотиков» и их ещё более грязным произведениям и гнусным идеям. Без щедрой помощи печатных и электронных СМИ торговля наркотиками не смогла бы распространиться так быстро, как это было в конце шестидесятых — начале семидесятых годов, и, вероятно, она была бы ограничена несколькими малыми местными районами.

Гинзбергу удалось выступить в нескольких телепередачах, транслировавшихся на всю страну, где он превозносил достоинства ЛСД и марихуаны под прикрытием «новых идей» и «новой культуры», развивающихся в мире искусства и музыки. Не уступая электронным средствам массовой информации, поклонники Гинзберга писали пылкие статьи об «этом ярком человеке» в колонках по искусству, музыке и светской жизни всех самых крупных газет и журналов Америки.

Никогда ещё в истории газет, радио и телевидения не было столь широкомасштабной бесплатной рекламной кампании, на которую её вдохновители из «Заговора Водолея», НАТО и «Римского клуба» не затратили ни копейки. Это была абсолютно бесплатная реклама ЛСД, лишь слегка замаскированная под «искусство» и «культуру».

Один из самых близких друзей Гинзберга, Кении Лав, опубликовал в «Нью-Йорк Тайме» пятистраничную статью. Такой шаг был предусмотрен методологией Тавистока и Стэнфорда, которая гласит следующее: если необходимо разрекламировать что-то такое, что общественность ещё не полностью приемлет, вследствие недостаточной промывки мозгов, то следует заказать статью, раскрывающую все аспекты данного вопроса.

Другой метод состоит в организации телевизионных ток-шоу в прямом эфире, во время которых группа экспертов рекламирует продукты или идеи под видом их «обсуждения». Участники шоу демонстрируют различные точки зрения, сторонники и противники высказываются за или против. Когда же всё заканчивается, обсуждавшийся вопрос прочно застревает в сознании публики. В начале семидесятых годов это было новинкой, сегодня это стандартная практика всех процветающих ток-шоу.

Если бы Гинзберг попытался купить пять страниц в рекламных полосах газеты «Нью-Йорк Тайме», это стоило бы ему не менее 50 тысяч долларов за каждую страницу. Но у Гинзберга не было ни малейшего повода для беспокойства: благодаря своему другу Кении Лаву, он получил широкую рекламу совершенно бесплатно.

С помощью таких газет, как «Нью-Йорк Таймс» и «Вашингтон Пост», находящихся под контролем Комитета 300, этот вид бесплатной рекламы предоставляется любым лицам или группам, особенно если нужно внедрить в общество декадентский стиль жизни, наркотики, гедонизм — всё, что может сбить американский народ с истинного пути. После пробной попытки с Гинзбергом и ЛСД, обращение к главным газетам США стало стандартной практикой Комитета 300, предоставляющего бесплатную рекламу «по требованию» тем людям и идеям, которых они продвигают в обществе.

Хуже того или лучше (это зависит от точки зрения), агентство печати «Юнайтед Пресс» подхватило бесплатную рекламу Кении Лава в пользу Гинзберга и ЛСД и передало её по телексу в сотни газет и журналов по всей стране под видом «новостей». Даже такие респектабельные журналы как «Харперс Базар» и «ТАЙМ» представили Гинзберга как человека достойного внимания и уважения.

Если бы такая общенациональная реклама была предоставлена Гинзбергу и распространителям ЛСД каким-нибудь рекламным агентством, то общие затраты на неё составили бы по меньшей мере один миллион долларов в ценах 1970 года. Сегодня же эта цена была бы не менее 15–16 миллионов долларов.

Я пробовал найти какой-нибудь канал массовой информации, посредством которого можно было бы предать огласке материалы о «Федеральном резервном управлении»[58], вошедшие в мою статью, которая представляла собой убедительное разоблачение величайшего на свете мошенничества. Я предлагал её всем крупным газетам, телевизионным каналам, радиостанциям, журналам, а также ведущим нескольких ток-шоу Лос-Анджелеса.

Некоторые из них давали весьма обнадеживающие обещания: «Дайте нам примерно неделю, и мы свяжемся с вами». Естественно, никто со мной не связался, а статья так и не появилась на