Опасная любовь командора - Ульяна Муратова

Не то чтобы я была голодна, вовсе нет. Но пахучий сушёный моруг отчего-то заинтересовал. Никогда его не пробовала, как и сладкую кильку. И солёные сливы. И маринованные ягоды.

Прошло ещё слишком мало дней, чтобы меня начали мучить необъяснимые потребности, к примеру, поесть мела, понюхать шпалы или отведать супа из болотной ряски. Да и будем справедливы: далеко не у всех подобные желания возникают, всё же беременность протекает сугубо индивидуально. Но раз уж девушкам в положении вроде как предписано алкать странного, то почему бы и не попробовать… к примеру, того самого моруга, не такого уж мерзкого на вид?

Полупрозрачные, медового цвета полоски засушенной рыбы провокационно выглядывали из бумажного конверта, и когда Кеммер с улыбкой опытного искусителя предложил угоститься, я осторожно взяла пальчиками одну и поднесла к носу.

Пахло… своеобразно. Тиной и плохо просушенными рыболовными сетями.

Рот отчего-то наполнился слюной, я всё же укусила твёрдое, текстурой похожее на голенище сапога мясо и с усилием оторвала зубами кусок. А потом укусила ещё раз. И ещё.

Мерзкий сушёный моруг оказался потрясающе вкусным. Он разделялся во рту на солёные волокна и пленял насыщенным, резким вкусом с едва уловимым оттенком сладости, которой можно было простить даже зловоние. Хотя если разобраться, то и в него вплетались пряные, дразнящие нотки.

Разумеется, я не собиралась терять голову из-за пары унций сушёной рыбы, но проявленное внимание оценила. Нужно согласиться, что у командора есть и достоинства. Да, мало. Да, их не сразу замечаешь. Да, когда замечаешь, то ещё долго думаешь: а точно ли это достоинства?

Однако он не безнадёжен: способен признать ошибки и искренне пытается обо мне заботиться. В меру сил и способностей. Вон, жениться предлагал, даже когда считал, что я вероломно его опоила и коварно соблазнила. Опять же, сам разобрался, что произошло, хотя мог отмахнуться и навсегда заклеймить негодяйкой. Бегать за ним и доказывать невиновность я бы всё равно не стала.

А теперь не отступает даже перед лицом проклятия, не пытается избежать ответственности, и именно это привлекает сильнее всего.

— Ты упомянул новости. Что-то случилось?

— Да, я поговорил с Фолем. Беседа прошла совсем не так, как я ожидал. Он утверждает, что не против публичного скандала. Вероятно, блефует, но я не собираюсь вскрывать его карты без того, чтобы сначала обсудить ситуацию с тобой.

— Неужели ты спрашиваешь моё мнение? — деланно удивилась я, но несколько переборщила с нарочитостью.

— Да. Хочу публично обвинить его в попытке тебя опоить, но так как шумиха привлечёт к тебе неприятное внимание, последнее слово за тобой.

— Без этого нельзя обойтись? — вздохнула я, заглядывая в сумку со взятками.

Из её недр подмигивали солёные сливы. Кому вообще пришла в голову бредовая мысль их солить? Разве могло получиться нечто вкусное? Нужно срочно попробовать!

— Это сильно упростило бы мне задачу, — признал Кеммер, доставая из сумки термос с какао, налил немного в рачительно купленную заранее кружку и протянул мне.

По комнате поплыл молочно-шоколадный запах, а я подумала, что густой сладкий напиток наверняка ужасно сочетается с мерзким моругом и солёными сливами. Надо как можно скорее в этом убедиться!

— Поступай, как считаешь нужным, — наконец вздохнула я. — От моей репутации всё равно ничего не осталось. Мало того, что я посмела родиться в семье Болларов, так ещё работала в гарнизоне и носила брюки.

— Да уж… — фыркнул Кеммер. — Приличного юношу за тебя теперь не отдадут, придётся соглашаться на брак со мной.

— Так я уже согласилась, — ещё раз трагично вздохнула я, вгрызаясь в солёный бок сушёной сливы.

Боги, какая восхитительная гадость! Обволакивающая кисло-сладко-солёным вкусом и начисто отключающая все рецепторы во рту. Запила её какао, а потом укусила ещё раз. Точно гадость! Жаль только, быстро кончилась…

Сделала ещё один глоток какао и достала из небольшой коробочки кусочек резко пахнущего сыра. Заела его моругом и удовлетворённо признала, что это сочетание отшибало ещё и обоняние. А значит — прощай, зловоние, здравствуй, переедание!

Командор смотрел на меня со смесью умиления и священного ужаса.

— Кстати, я сегодня виделся с твоим братом, официально просил твоей руки. Он отказал.

Я перестала жевать и понуро опустила руку с зажатой в ней кружкой какао, чуть не расплескав.

— Это значит всё? Свадьбы не будет?

— Нет, это ничего не значит. Бреур вознамерился с тобой встретиться, но мне не понравился блеск в его глазах. Он догадался, что я не просто так хочу на тебе жениться, и хотя я пытался его убедить, что дело лишь в любви, он не поверил. Я хочу попросить тебя не встречаться с ним наедине до момента, как мы поженимся. Очень уж мне не понравилось выражение его лица. Я ни в коем случае не пытаюсь настроить тебя против брата, но будет лучше, если ты напишешь ему письмо. Фоль тоже представляет опасность, поэтому я бы хотел находиться рядом с тобой по возможности неотлучно. Так как я ещё не дал хода твоему заявлению на увольнение, то предлагаю тебе временно вернуться в часть.

— Там же небезопасно… — нахмурилась я.

— Принимая во внимание остальные угрозы, безопаснее, чем где-либо ещё. Здания штаба и казармы отремонтировали и частично перестроили с учётом возможных нападений. Проект и результат оказались куда лучше, чем можно было надеяться. Военное министерство, вечно экономящее на скрепках, на этот раз расщедрилось по полной программе. Внутрь штаба твари теперь попасть не смогут, тем не менее я отдал дополнительные распоряжения касательно твоей спальни, — Ким шагнул ко мне и осторожным, словно спрашивающим разрешения жестом коснулся локтя. — В случае прорыва я останусь на земле, всё равно маголётов у нас в разы меньше, чем пилотов и артиллеристов.

— Это же неправильно… Разве командор не должен быть в небе?

— Это временно, пока ситуация не разрешится. Кроме того, все в части уже убедились, что живая и здоровая гарцель — огромная ценность и залог выживания остальных, поэтому тебя нужно тщательно охранять.

— Ким, ты же сам всё это время хотел, чтобы меня в части не было… — прошептала я, кладя ладонь на сгиб локтя командора.

Мы стояли совсем близко друг от друга, и мне бы отодвинуться или отстранить его, но я лишь заворожённо смотрела в необычные глаза.

— Обстоятельства меняются, Адель, а при смене ветра только идиот не корректирует курс. Для меня