Русская вера, или Религиозные войны от Святослава Храброго до Ярослава Мудрого - Сергей Шведов

«Всеволод же сел в Киеве, на столе отца своего и брата своего, приняв власть над всей Русской землей. И посадил сына своего Владимира в Чернигове, а Ярополка во Владимире, придав ему еще и Туров» («Повесть временных лет»).

Вот так неожиданно затяжная война, носившая явно религиозный характер, закончилась в пользу провизантийской партии, не проявившей в ходе ее ни особого старания, ни тем более доблести. О дальнейшей судьбе Олега Гумилев сообщает следующее: «Судьба уцелевших Святославичей была печальной: Роман Святославич в 1079 г. был убит в половецких кочевьях, а Олег, добравшийся до Тьмутаракани, был схвачен хазарами. Судьба Олега поражает нас своей исключительностью. Хазары передали Олега грекам. Князь жил в Константинополе, очевидно, как почетный пленник. Бездеятельная жизнь, к тому же лишенная какой-либо перспективы, не могла не тяготить молодого, энергичного Олега. И тут ему повезло. Все изменило происшествие в императорском дворце, когда русские наемники, крепко напившись вина, решили произвести переворот и напали на императорскую спальню. Эта пьяная попытка успеха не имела. Греческие воины отбили нападение и загнали наемников в одно из дворцовых помещений. Проспавшись, буяны стали просить прощения и были прощены. Разумеется, их отправили из столицы в пограничные войска, где больше воевали с сельджуками, чем употребляли хмельные напитки. Русская гвардия при дворе басилевса была ликвидирована и заменена воинами из англосаксов. После нелепого бунта пьяных варягов Олега Святославича, как русского, перевели на остров Родос. Там он женился на греческой патрицианке Феофании Музалон и через два года получил разрешение вернуться в Тьмутаракань, где укрепились поддержанные хазарами изгои Давыд Игоревич и Володарь.

В 1083 г. к причалу Тьмутаракани подошла византийская галера с «архонтом Русии» (греческий сан русского князя) Олегом и его молодой женой. Олег сошел на берег, и… в Тьмутаракани учинилась резня. Были истреблены иудео-хазары, давние враги Олега, и изгнаны князья Давыд и Володарь. Ясно, что собственными силами Олег не смог бы расправиться с еврейской общиной Тьмутаракани. Кто мог поддержать нового князя и произвести эту жестокую экзекуцию? Очевидно, лишь коренные жители: ясы и касоги, и, возможно, половцы. Некоторые время Олег держался в Тьмутаракани, сохраняя отношения с Византией, а в 1094 г., отдав город василевсу Алексею Комнину, ушел с дружиной на Русь. Он взял в союзники половцев, выгнал из Чернигова своего двоюродного брата Владимира Всеволодича Мономаха и вокняжился в городе своего отца» («От Руси к России»).

Однако резкий поворот в отношениях с Византией, а также укрепление византийской версии христианства на Руси следует отнести в заслугу не Всеволоду и уж тем более не Олегу, а как раз упоминавшемуся выше Владимиру Мономаху, внуку византийского императора Константина Мономаха. Надо полагать, мать-гречанка оказала серьезное влияние на формирование религиозных воззрений своего сына, который на протяжении свой блистательной карьеры был последовательным сторонником христинизации Руси именно по византийскому ортодоксальному варианту. Хотя на заре этой самой карьеры он допустил одну серьезную ошибку, поддержав притязания самозванца Льва Диогена, за которого выдал замуж свою дочь. Диоген был разгромлен Алексеем Комнином, а половцы, составлявшие основу войска самозванца, бежали на Русь, где и были истреблены по приказу Владимира Монамаха, заметавшего, судя по всему, следы своего участия в неудавшемся предприятии. Мономах, надо отдать ему должное, проводил очень осторожную и взвешенную политику. После смерти отца, великого князя Всеволода Ярославича, в 1093 году он даже не пытался овладеть киевским столом, а пригласил на великое княжение сына Изяслава Святополка, сидевшего в Турове, и на всем протяжении его правления оставался его верным союзником. Киевский стол Мономах занял только в 1113 году после смерти Святополка.

«Время его княжения до смерти, последовавшей в 1125 году, было периодом самым цветущим в древней истории Киевской Руси. Уже ни половцы и никакие другие иноплеменники не беспокоили русского народа. Напротив, сам Владимир посылал своего сына Ярополка на Дон, где он завоевал у половцев три города и привел себе жену, дочь ясского князя, необыкновенную красавицу. Другой сын Владимира Мстислав с новгородцами нанес поражение Чуди на балтийском побережье, третий сын Юрий победил на Волге болгар. Удельные князья не смели заводить междоусобиц, повиновались Мономаху и в случае строптивости чувствовали его сильную руку. Владимир прощал первые попытки нарушить порядок и строго наказывал вторичные» (Костомаров, «История России в жизнеописании ее главнейших деятелей»).

Что же касается религии, то правление Мономаха, несмотря на его очевидное благоволение к византийской версии христианства, не внесло окончательный перелом в религиозное мировоззрение славян, иначе каким образом попало бы изображение Перуна на стену Георгиевского собора в Юрьеве-Польском, построенного по инициативе князя Святослава Всеволодовича в 1234 году.

Вот что пишет по этому поводу Чудинов в своей статье «Лики Перуна»: «Кстати, рельеф Перуна в Георгиевском соборе Юрьева-Польского и кирпичи с его именем из Иоанно-Предтечинского храма Киева дают решение проблемы, которую в наши дни ставят некоторые исследователи: у западных славян существовали языческие храмы (в Арконе, Ретре), тогда как у восточных славян ни одного храма не обнаружено… Теперь становится ясным, что строить языческие храмы после принятия христианства не было смысла, ибо христианские храмы наряду с ликами Христа и святых имели и лики языческих богов.

Иными словами, двоеверие было материализовано. А лики богов – Велеса или Перуна – существовали и в церковно-храмовом, и в домашнем исполнении, как показывает материал данной статьи».

Прочтение Валерием Алексеевичем Чудиновым надписей на стенах древних христианских храмов, а выше я уже приводил пример такого прочтения, описанный в его статье «Иисус – лик славянский», значительно расширяет наши представления о религиозном мировоззрении предков. И в частности подтверждает мое мнение о существовании христианской религии, опиравшейся на древнюю славянскую и индоевропейскую веру. Иначе трудно объяснить наличие ликов языческих богов на стенах христианских храмов. Причем речь идет не о двоеверии, а именно о другой версии христианства, по сути отрицающей сиро-палестинский монотеизм. Я обращаю внимание читателя, что лик Перуна Чудинов обнаружил в храме, носящем имя святого Георгия, который стал по сути дела позднехристианским аналогом Ярилы. А расположен этот храм в Юрьеве-Польском, городе, само название которого хранит память об имени все того же Ярилы, одного из самых почитаемых богов славянского пантеона. Более того, согласно славянской версии христианства, являющегося отцом Деуса Кристоса, о чем подробно писалось выше.

«Возможно, что когда-нибудь, хотя и не скоро, и официальная археология пойдет по предлагаемому мной пути и будет считать одной из своих первостепенных задач чтение смешанных и слоговых надписей на археологических памятниках. Пока что, к сожалению, наше мировоззрение определяют строки Дмитрия Лихачева, высказанные им по поводу тысячелетия русской культуры (на самом деле русской культуре не менее 30 тысяч лет): «Я думаю, что с Крещения Руси, вообще, можно начинать историю русской культуры. Так же, как и украинской и белорусской. В общем, культура восходит к каменному веку, к неолиту или палеолиту. Но характерные черты русской, белорусской и украинской культуры Древней Руси – восходят к тому времени, когда христианство сменило собой язычество. Христианство – письменная религия, приобщившая Русь к высокоразвитой мифологии, к истории европейских и малоазийских стран». К сожалению, эти слова представляют собой мифологию от лица гуманитарной науки Руси: в действительности, язычество – не менее письменная культура Руси, чем христианство. И она, языческая письменная культура, напротив, приобщила европейскую и малоазийскую мифологию к высокой мифологии Руси» (Чудинов, «Лики Перуна»)

Пожалуй, словами видного исследователя русских древностей и следует закончить эту книгу. Хотя история формирования православной религии на Руси на этом, разумеется, не заканчивается. В частности, большой интерес вызывает роль так называемого монголо-татарского ига в торжестве сиро-палестинского монотеизма на территории нашего отечества. Но это уже тема отдельного разговора…