Черт-те где - Андрей Геннадьевич Кощиенко

начинать махать руками или бегать, пытаясь согреться. После активного движения я пытался поскорее уснуть, чтобы поспать подольше, до того как «остыну». Однако после зарядки быстро усыпить организм было нереально. Как только я в конце концов успокаивался и засыпал, похоже, тут же и просыпался от холода. От такого дурацкого ночного времяпровождения я к утру был бодр, как морковка, забытая месяц назад в холодильнике. Однако с восходом солнца потеплело, и мне удалось заснуть надолго. Проснулся я уже от жары и пересохшего горла. Мысленно ругаясь, я поплелся к колодцу за водой. К жажде добавилось крепкое желание чего-нибудь перекусить.

И сколько я так протяну, мрачно размышлял я, вытягивая очередную порцию воды из колодца. Ослабну, на фиг… воду не смогу доставать… Интересно, от чего быстрее сдохну – от голода или от жажды? М-да, оптимистичные у меня с утра мысли…

Напившись, я провел осмотр пальм на предмет кокосов. Шаром покати! Ни одной кокосины!

Почкованием они, что ли, размножаются – разглядывал я зеленую верхушку очередной пальмы. Или, может, бедуины уже все обнесли?

Поняв, что фруктовая диета мне не светит, я переключился на поиск мяса.

Должны же тут быть змеи, думал я, сканируя магическим зрением верхние слои земли вокруг колодца и отложив на потом очень интересный вопрос – как я буду их есть в сыром виде?

Но змей не водилось. Оазис был на редкость пуст и лишен жизни, невзирая на наличие в нем воды.

Похоже, что тут все подохли… Какая-нибудь змеиная чумка или холера пронеслась… А может, им тут просто жрать нечего? Тушканчиков и мышей тут тоже нет, а одной водой сыт не будешь, вздохнул я.

День прошел феерично, как и ночь. Полубред, полусон на жаре, походы к колодцу за водой и усиливающееся желание поесть. Потом еще одна свежая звездная ночь с энергичной зарядкой в темноте. Потом утро… Вот уже перевалило за вторую половину дня.

Измотанный невысыпанием и малость ослабевший от голода, я сидел на краю оазиса в тени пальмы и пялился в пустыню. Я размышлял о том, стоит ли мне попробовать съесть пальму или нет? На Земле в некоторых из них есть мучная субстанция, которую можно есть, если отжать ее от сока. Но сам я никогда ее не добывал, а только видел, как это делают по ТиВи. Потом, то было земное дерево, а тут еще неизвестно, что внутри… Идея валить пальму кинжалами меня совсем не воодушевляла, но другого выхода, похоже, не было… Пока еще есть силы… а то чаки как-то малость потяжелели…

Я бездумно смотрел в пустыню, банально оттягивая начало лесоповала, как вдруг увидел на горизонте несколько точек. Они появились и исчезли. Потом снова появились и исчезли.

Люди, сообразил я, сюда идут люди! Люди – это еда, одежда и… неприятности! Гипотетические неприятности… А еда у них точно есть!

Понаблюдав за движущимися точками и убедившись, что это не мираж и не обман зрения, я принялся размышлять о возможных вариантах нашей встречи, точнее к чему она может привести. Естественно, первыми были рассмотрены негативные сценарии вроде встречи с кочующими людоедами-некрофилами, работорговцами-гомосексуалистами и разбойниками-маньяками. Представленные мною сцены общения с этими малосимпатичными личностями меня совершенно не вдохновили и родили в голове здравую идею слинять отсюда куда-нибудь подальше или спрятаться.

Слинять, понятно, не получится, да и прятаться тут тоже негде… Я окинул взглядом лысые кустарники оазиса – это с пустыни они выглядят зеленой стеной, а изнутри просматриваются даже очень замечательно… Единственное место, где можно тут спрятаться – так это сигануть в колодец…

Я сделал рожу, сморщив нос.

Ладно, будем встречать гостей на входе, решил я, все равно без людей мне тут не выжить. Нужно налаживать контакты. Ну а если не повезет, буду дорого продавать свою шкуру… не по трешке, а скажем… по пятнашке… Я прикоснулся к ручкам чаков, воткнутых в песок рядом со мной.

Надеюсь, что покупатели ценнику на моем трупе не обрадуются… Я перевел взгляд на пустыню и снова принялся наблюдать за всадниками.

Прибывающие особо не торопились, и прошло немало времени, прежде чем они перевалили через ближайший бархан. Насколько мне удалось рассмотреть, всадников было трое, они вели на поводу еще двух лошадей. Спустившись вниз, они как-то пропали, не спеша появляться на верхушке последнего бархана. Возникла пауза.

Похоже, заметили, и что они будут делать?

Словно в ответ на мои мысли, из ложбины между двумя барханами показался всадник на сером коне и медленно направился ко мне. Глядя на то, как он сидит, и на неспешную трусцу его коня, у меня возникло ощущение, что наездник готов в любой момент развернуться и дать ходу назад.

Боится, наверное, думает, что я тут не один… Это хорошо. Только вот тут как раз я один-одинешенек… Ладно, пора знакомиться…

Я поднялся с песка и, замахав над головой руками с раскрытыми ладонями, заорал:

– Хелло, эврибади!

Всадник резко осадил коня.

Че это я несу? Это явно не к месту!

– Хай! – снова закричал я, размахивая руками и стараясь дружелюбно улыбаться, одновременно прикидывая необходимое мне время на выдергивание кинжалов из песка.

Всадник послал вперед коня, усиленно вертя головой по сторонам, явно выглядывая засаду.

– Селайя! – поприветствовал он меня, приблизившись. – Лесто от вит?

– Ай донт андестенд! – ответил я, пожимая плечами и изображая непонимание. Что это меня на английский пробило? С перегрева, не иначе…

Я внимательно следил за движениями незнакомца, намереваясь не прозевать момент, когда нужно будет хвататься за чаки. Незнакомец был мужчиной в летах, плотным, широким в плечах, со смуглой кожей и цепким, внимательным взглядом темных глаз. На голове у него была светлая шляпа с большими полями, покрывающими тенью все его лицо. На его плечах был накинут плащ песчаного цвета, под которым виднелся коричневый кожаный доспех. На шее болтался платок из пестрой материи по типу тех, котрые носили ковбои на Земле.

– Орто дель сотол? Ора интера меня? – спросил всадник, с недоумением разглядывая меня из-за шеи своего коня.

«Меня», – выловил я знакомое слово.

– Куд ю репит, плиз… – сказал я. – Да что такое с