Черт-те где - Андрей Геннадьевич Кощиенко

– Откуда такое название? – поинтересовался я.

– Все просто, – ответил он, пожав плечом, – артефакт меняет судьбу человека. Прошел испытание, стал магом – одна судьба, не прошел – другая.

– А… ну да! – понимающе отреагировал я.

Короче, все было примитивно. Испытуемый подходил к камню, клал на него руки, а тот в ответ начинал светиться определенным цветом, показывая, каким магическим талантом наделен испытуемый. Синий – вода, голубой – воздух, ну и так далее, по таблице цветов. Чем больше магическая сила – тем ярче свет. Камень был наследством, доставшимся от древних магов. Раз в год, в первый день осени, в университете проводился торжественный праздник набора учеников. Все молодые юноши и девушки, желающие стать магами, возлагали на него руки в присутствии родственников и первых лиц империи. Несмотря на то что магический дар был редок, на учебу брали только дворян. То, что сейчас не осень, а я прохожу испытание, объяснялось просто. Поскольку магия у меня вроде была, но жить за стенами университета в ожидании праздника я не мог, решили провести испытание так, без парада, поскольку допустить нахождение на территории университета посторонних, никак не связанных с гильдией магов, они тоже не могли. Как говорится – у всех свои тараканы. Впрочем, я был совершенно не против.

– А если будет несколько цветов? – поинтересовался я тогда у Виллорта, вспомнив рассказ Доминго о том, что маги тут имеют узкую специализацию.

– Это большая редкость, – ответил тот, покачав головой, – когда я учился, таких не было. Да и потом тоже. Говорят, древние были разноцветными, а сейчас – нет таких!

Разноцветные, удивился про себя я. Что значит «разноцветные»? А! Это он, наверное, имеет в виду способность к нескольким стихиям или направлениям магии. Понятно…

– А что так? – поинтересовался я.

– Не знаю, – вздохнул Виллорт, – не знаю. Есть много теорий, объясняющих такое положение дел, но, скорее всего, дело в последней войне. Древние тогда так повоевали, что, похоже, что-то повредили в устройстве мира. И разноцветных больше не будет. Хотя это тоже одна из теорий, – добавил он.

Виллорт мне еще рассказал, в чем заключается неспособность магов одного класса творить другие заклинания. Нет, маг воздуха мог создавать заклинания воды или земли. Но получалось это очень и о-о-очень медленно. Настолько медленно, что плетения начинали разрушаться сами собой. И энергии на них уходило в разы больше. Короче, дела тут с магий обстояли презабавно.

– Ну-с, так вы готовы? – вырывая меня из воспоминаний, раздался голос ректора. – Смелее, смелее, юноша!

Я вздохнул и положил руки на камень. Неожиданно он оказался теплым. Несколько секунд паузы – и под пальцами заголубело. Ярко так.

– Маг воздуха! – с заметным разочарованием в голосе объявил ректор.

Похоже, маги воздуха тут не котируются, подумал я.

– А вы говорили, что он… – начал ректор, оборачиваясь к Виллорту и Римару, но договорить не успел. Все присутствующие разом ахнули. Камень под моими пальцами сменил цвет, став темно-синим.

– Что? – растерянно произнес ректор, снова оборачиваясь ко мне. – Не может быть!

И тут понеслось!

– Земля! Огонь! – принялся во всеуслышание объявлять изменения цвета ректор.

– Артефактор! – Камень затопил глубокий золотой цвет.

– Демонолог! Маг иллюзий! Целитель!

Камень переливался всеми цветами зеленого.

– Сильнейший целитель! А…

Камень наполнился тьмой.

– Темный маг… – потрясенно прошептал ректор, оборачиваясь ко мне. – РАДУЖНЫЙ…