Дуэт в интерьере или Он, Она и Все Остальные - Макс Мах

с черным шелковым галстуком. Подошла, посмотрела ему прямо в глаза, кивнула безразлично, как, впрочем, и задумывалось, и выложила перед служащим свой золотой жетон.

- Полагаю, вы знаете, что это такое.

- Разумеется, госпожа княгиня, - с немалым уважением поклонился ей мужчина. – Прошу вас следовать за мной.

Он сделал какое-то неуловимое движение левой рукой, и стойка, за которой он стоял, раздвинулась, открывая проход. Кьяра, которая, не зная, чего ей ожидать от этого визита, решила вести себя в банке, «как настоящая княгиня», и без промедления, но и без суеты проследовала за служащим. Они уже входили в дверь, открывшуюся справа в задней стене, когда из точно такой же двери, - только слева, - вышел другой мужчина, занявший место за стойкой. Если специально не приглядываться, эти два баковских служащих выглядели, как близнецы-братья. Рост, сложение и цвет волос, костюмы, стрижка и выражение лица, все у них было одинаковым, и в этом, как ни странно, чувствовался стиль.

«Имперская классика, - констатировала Кьяра. – Весьма впечатляюще».

Между тем, пройдя коротким коридором, они достигли лестницы, которая в три средней длины марша привела их на второй этаж. Тут тоже был облицованный темным мрамором коридор, но на этот раз не глухой, как внизу. В его стенах слева и справа находились двери из потемневшего от времени резного дуба. Служащий подвел ее к последней в правом ряду и постучал.

- Прошу прощения, ваша светлость, - повернулся к Кьяре мужчина. – Возможно, нам придется немного подождать.

Однако ждать долго не пришлось. Прошло едва ли больше минуты, как дверь отворилась, и Кьяра вслед за служащим прошла в кабинет. Поскольку никакой таблички на двери не было, она не знала к кому именно ее привели, но догадывалась, что это отнюдь не менеджер нижнего звена.

«Да, и не среднего, пожалуй, тоже, хотя кто их знает этих банкиров?»

Кабинет был небольшим по размерам, но его обстановка и декор являлись примером неброской роскоши. Создавалось впечатление, что последний раз дизайнер побывал в нем где-то в середине XVIII века, и все работы были завершены буквально вчера. Все, от паркета на полу до хрустальной люстры на потолке казалось новым, но по ощущениям было аутентичным.

«Просто очень хорошо сохранилось…»

- Рад видеть вас, миледи, в нашем банке! – поприветствовал Кьяру немолодой, лысеющий толстячок, вставший при ее появлении из-за рабочего стола. – Разрешите представиться, Галеаццо Джеларди, директор-распорядитель банка Монте дей Паски ди Майен к вашим услугам.

«Что ж, - отметила Кьяра, - уровень директора-распорядителя меня вполне устраивает, но при этом на многое намекает…»

- Очень приятно, мастер Джеларди, - холодно, но без намека на грубость ответила Кьяра вежливостью на вежливость.

- Прошу вас, миледи! – указал директор-распорядитель на гостевое кресло. – Могу я предложить вам кофе, чай или что-нибудь прохладительное?

- Благодарю вас, но нет, - вежливо улыбнулась ему Кьяра, продолжая разыгрывать из себя знатную даму. – Но скажите мне, мастер Джеларди, с чего вы и ваш служащий, - чуть повела она взглядом в сторону провожавшего ее служащего, - решили, что я княгиня?

- Дело в том, что вы об этом, возможно, не знаете, но банковский жетон, - указал банкир на золотой многоугольник, который войдя в кабинет, положил на его стол служащий, - находится в резонансе с банком и хозяином. Его можно украсть, хотя магия обычно возвращает его туда, откуда его забрали, но воспользоваться им никто, кроме хозяина не может. Раз вы пришли к нам в банк и выложили жетон, значит вы его хозяйка и по определению княгиня… - он перевернул жетон и взглянул на печать, - Геннегау?

«Похоже, этого ты не знал, - констатировала Кьяра очевидное. – И удивлен, что я – это я».

— Значит, вы живы, - кивнул директор какой-то своей мысли. – Это может изменить весь политический расклад в империи.

«А я-то глупая не знала!»

- Я догадываюсь о тех последствиях, которые может вызвать мое воскрешение, - сказала она вслух. – И я бы не хотела, чтобы этот факт стал достоянием общественности. Это возможно?

- Конфиденциальность один из основополагающих принципов нашей работы, - заверил ее банкир, - но, увы, факт того, что князь Геннегау снова в игре не скрыть. Мы можем скрыть лишь то, кем является князь Геннегау, как выглядит и какое имя носит в данный момент. Однако, как только Княжеская Печать оказалась в стенах банка, сигнал ушел в ставку императора и в Великий стол. Это старая магия Соглашения, и мы над ней не властны.

«Пиздец!» – ужаснулась Кьяра, понимавшая, что как только императорская ставка получит этот гребаный сигнал, ее начнут искать.

В конце концов, Конрад знает, что ни крови, ни тела на самом деле не было. Зои ушла. А одна или с чьей-то помощью, это уже совсем другой вопрос. Чего он точно не знает, это того, что ей помог сам замок. Герт прав, это волшебный замок, и он спас ее тогда от смерти. Однако стоит понимать разницу между человеком и «магией» замка. Он защищал наследницу, но до совершеннолетия ничего не мог ей рассказать. А про банк замок наверняка даже не знал. Но вот она, - с ее-то мозгами, - могла быть и поумней. Предусмотрительность ведь никто не отменял!

«Если бы я знала заранее!» - Типичная реплика всех мудаков, пришедших не туда, куда надо, и не тогда, когда стоит.

- То есть, совсем никак? – спросила вслух.

- Увы, - развел руками директор. – Но, раз уж вы пришли, миледи, может быть воспользуемся этой возможностью, и я отчитаюсь перед вами о ваших делах?

- Да, пожалуй, - кивнула Кьяра. – Было бы неплохо.

- Что ж, - директор вернулся за свой стол и, отпустив младшего клерка, материализовал в руках кожаную папку с несколькими лежащими в ней документами. – Прежде всего про открытые счета. К ним, как вы понимаете, имеет доступ ваш отчим, официально являющийся регентом Рода Геннегау. На момент вашего совершеннолетия, которое по правилам Рода Геннегау наступает для девушек в возрасте шестнадцати лет, на этих счетах находилось пятнадцать золотых гульденов. Как вы, наверное, догадываетесь, если бы не устав банка, требующий, чтобы в каждый момент времени на счете было депонировано не менее пяти золотых гульденов, не было бы и этих пятнадцати. Конрад Геннегау полностью опустошил эти счета, но при