Экономика Сталина - Валентин Катасонов

«Корпорация СССР»

Сталин более подробно растолковывал, почему средства производства не могут быть товаром. Они распределяются государством лишь среди своих предприятий. Они не продаются даже колхозам, которые имели иную форму собственности (трактора и сельскохозяйственные машины передавались не непосредственно колхозам, а государственным машинно-тракторным станциям. Государство как единый и единственный собственник средств производства после передачи их тому или иному предприятию ни в какой мере не теряет права собственности на средства производства. А директора предприятий, получивших от государства средства производства,– лишь уполномоченные государства, отвечающие за сохранность средств производства и их использование в соответствии с планами развития народного хозяйства.

В общем, экономика Сталина по своему устройству отчасти напоминает крупнейшие национальные и транснациональные корпорации, состоящие из множества подразделений, между которыми нет обычных рыночных отношений. Они являются ярким примером административно-командной экономики, т. к. распределение ресурсов между подразделениями осуществляется на основе решений, исходящих из руководящего центра (штаб-квартиры). Учет перемещения ресурсов внутри корпорации осуществляется на основе так называемых трансфертных цен, которые могут иметь мало общего с рыночными ценами. Все заточено на максимизацию интегрального результата. Принципиальная разница между «корпорацией СССР» и обычной капиталистической корпорацией в том, что первая «заточена» на реализацию неких высших целей (социальных, военных, научно-технических, культурных), а вторая во всех случаях имеет цель получение максимальной прибыли для своего хозяина или группы акционеров. Подобно тому как выпадение хотя бы одного из подразделений корпорации из административно-командной вертикали может нанести большой урон всей корпорации, так и в «корпорации СССР» появление любых очагов товарно-денежных отношений могло привести к трудно прогнозируемым последствиям. Такова была строгая, а где-то даже жесткая логика сталинской экономики. Пожалуй, единственным исключением из жестких правил сталинской экономики была внешняя торговля. Если продукция отраслей группы А экспортировалась, то она становилась товаром, который имел рыночную цену. Но этот очаг товарно-денежных отношений был надежно изолирован от всей экономики благодаря государственной монополии внешней торговли и государственной валютной монополии.

Кстати, опыт сталинской экономики внимательно изучали за границей, особенно в Японии. Он был, в частности, учтен при организации крупнейших японских корпораций. Хорошо известно, что корпорации Страны восходящего солнца существенно отличались от корпораций США и Западной Европы. Во всех учебниках менеджмента 1970-х гг. обращалось внимание, что в японских корпорациях царил дух так называемого патернализма. Тысячи, а иногда и десятки тысяч людей чувствовали себя членами одной большой семьи, во главе которой были высшие руководители корпорации, заботившиеся о своих подчиненных. Существовали социальные гарантии, практика пожизненного найма, связь корпорации с вышедшим на пенсию работником. С другой стороны, сотрудники работали на совесть, потому что чувствовали, что все, каждый на своем месте, в своем подразделении участвует в общем деле, трудится на интегральный результат (пусть это даже прибыль). Не было той поляризации доходов высшего и низового звена, которая сегодня является вопиющей в любой крупной корпорации. Процедуры определения уровня зарплаты были простыми и понятными любому работнику, каждый понимал, что получает по труду, существовала атмосфера социальной справедливости. Всячески поощрялись различные рационализаторские предложения со стороны сотрудников всех подразделений. Сами японцы не раз признавали, что внедрявшиеся в стране государственное и корпоративное планирование, корпоративный менеджмент, государственное регулирование цен, государственный контроль над внешней торговлей и т. п. – заимствования советского опыта. С конца 1980-х гг. прежняя атмосфера патернализма стала уходить из японских корпораций, экономика страны погрузилась в рецессию.

Безналичные рубли – не совсем деньги

Таким образом, безналичные деньги не обладали такой классической функцией, как средство обмена. Их нельзя даже было назвать мерой стоимости (первая классическая функция денег). Они были некой условной единицей, с помощью которой велось планирование распределения всех видов ресурсов в экономике, учет и контроль их использования, поддерживалась дисциплина договорных отношений между предприятиями. Например, нарушение договоров поставки продукта одним предприятием другому могло приводить к тому, что второе предприятие не акцептовало (не одобряло) платежные требования первого. В результате первое не получало безналичных средств на свой банковский счет, а это во времена Сталина рассматривалось как серьезное ЧП. Это был достаточно четкий механизм распределительных отношений.

Можно вспомнить годы «военного коммунизма», когда также были распределительные отношения. Но тогда предприятия получали необходимые деньги от Наркомата финансов независимо от выполнения заданий и своих обязательств перед другими предприятиями. В результате экономика того периода пришла в полный упадок.

Что касается хозрасчета, по поводу которого 15 февраля 1952 г. Сталину задали вопрос, то он разъяснял, что при социализме – особый хозрасчет. При капитализме нерентабельные предприятия закрываются. А вот социалистические предприятия могут быть очень рентабельными, могут быть и совсем нерентабельными. Но последние все равно не будут закрыты. Если предприятие не может оплатить приобретаемые средства производства, тогда оно их оплачивает за счет бюджета или (в некоторых случаях)– за счет кредита Госбанка или специального банка. Сталин много раз подчеркивал, что хозрасчет при социализме нужен для контроля, учета, калькуляции, подведения баланса. Справедливости ради следует сказать, что в 1932 г. в СССР был принят закон, предусматривающий банкротство. Однако до начала войны ни одно предприятие полной процедуры банкротства так и не прошло. Главным средством исправления положения на предприятиях (в случае выявления серьезных нарушений) были административно-партийные взыскания, крайняя мера – замена директоров. Директора отвечали за свои нарушения и ошибки не рублем, а своими должностями.

Хотя в сталинской экономике были такие понятия, как «оптовый рынок», «оптовые цены», они также были условными. Так называемые оптовые цены рассчитывались по затратному методу путем суммирования всех затрат живого и овеществленного труда в условных единицах, называемых «безналичный рубль». Никаких прибылей внутри сталинской системы не начислялось. Важен был именно реальный, вещественный итог. А из стоимостных показателей плана и отчетности на первом месте находился показатель снижения себестоимости (издержек производства). В сталинскую экономику был заложен противозатратный механизм. Кстати, учет и контроль проявлялся и в том, что существовала очень строгая дисциплина по части бухгалтерского учета. Это сегодня бухгалтера могут «рисовать» любые балансовые отчеты, скрывая любое воровство и бесхозяйственность. А в сталинской экономике правила бухгалтерского учета были очень строгими и однозначными, а балансы должны были сводиться «копеечка в копеечку».