О Главном. IT роман - Владимир Аджалов

Наш хозяин Илья – очень порядочный человек. Он узнал их историю и попросил (заметьте, не приказал, а попросил) меня принять Ирину на работу. С учетом ее опыта по уходу за коматозным больным. Мы, конечно, приняли ее. Муж Ирины вернулся домой, там у них еще два ребенка, их нужно поднимать. А наша старшая нянечка все, что у нас зарабатывает, отдает в клинику Зальцбурга на поддержание жизнедеятельности. Нет, не дочери ее, а просто ее бывшего тела.

А что мы видим здесь? А здесь случай еще хуже. Потому что родственников нет. То есть официально нет, и, скорее всего, их обнаружено не будет. Он, этот несчастный, уже давно никто, и имя его никак. Годы его немалые. С учетом вот этих морщин возле ушей лет ему не меньше, чем мне. Тот из вас, кто хмыкнул при моих словах о морщинах, тот вообще ничего не понимает в определении возраста. Далее. Судя по одежде, педикулезу и прочему, явно этот человек давно нищенствовал, можно сказать, делал это профессионально.

Подведем итоги. Кому он теперь, кроме нас, нужен? Полиция приехала по моему звонку, конечно. Удостоверились, что документов при нем никаких нет, сняли отпечатки пальцев и уехали. И что теперь мы будем с ним делать? Кто возьмет на себя роль его близких? Кто примет решение об отключении этого тела от системы искусственной поддержки жизнедеятельности?

В общем, я всех поздравляю. У нас в лаборатории впервые с момента одушевления Близнецов опять появился пациент в вегетативном состоянии. Только рассматривать его как интересный для будущего объект не приходится. Если так дальше пойдет, мы с вами догоним по этому показателю ведущие институты нейрохирургии. Там уже давно подобных больных в реанимационных отделениях не менее пятидесяти процентов. А те, кому мы реально можем помочь, будут в результате терять последние шансы в рядовых клиниках.

Доктор чуть успокоился, выговорившись, и опять наклонился к приборам. Он еще раз покрутил какие‑то ручки и пощелкал переключателями.

– Нет, к сожалению, увы, никаких шансов. Давайте‑ка, братья Близнецы, готовьте его в дальнюю палату. Поставим на круглосуточный режим, будем поддерживать, другого варианта я пока не вижу. Илья приедет, тогда и решим, что дальше делать.

Доктор посмотрел на двух вставших Близнецов, покрутил устало головой и недовольно добавил:

– И я же просил, чтобы на халатах сделали себе знаки различия. Когда вы в одинаковой одежде, вас вообще никто не разберет.

Ближний к доктору Близнец виновато потупился.

– Доктор, это я виноват. Я – Бразилец. Извините, пожалуйста. Пообещал я Медбрату, что ему не нужно заботиться. Что я нашью на карман эмблему нашей национальной футбольной команды. Да вот забыл. Завтра все будет сделано, и вы нас тогда легко будете различать, даже в халатах.

Но, кстати, доктор, нас не все путают. Мама всегда распознает, да и вот старший нас еще ни разу не перепутал.

Доктор Бирман поднял брови и бросил вопросительный взгляд на старшего лаборанта. Тот сделал вид, что не слышит разговора, уткнувшись в экран своего настольного компьютера.

– Ну, ладно, братцы, идите‑ка готовьте палату, подумайте там, что туда нужно еще установить. А мы пока со старшим пощелкаем тут еще напоследок.

Когда шаги Близнецов затихли в коридоре, доктор Бирман подошел к столу старшего лаборанта, подкатил к нему соседний стул, сел и тихо сказал:

– Ну‑ка, сынок, посмотри мне в глаза.

Тот повернулся к доктору. Краска залила его лицо до самых корней волос.

– Это хорошо, что ты понимаешь ход моих мыслей, – сказал доктор. – Посуди сам, голубчик. Дона Исабель чувствует сына только в Бразильце, и ее сердце тоже никогда не дает ошибок. Анна выделяет своего Американца среди всех. И вдруг ты еще у нас выделяешься. Я ведь тоже обращал как‑то внимание, что ты Медбрата спиной чувствуешь, да только не задумывался серьезно. А вот сейчас задумался. У тебя, стало быть, дружок, нестандартная половая ориентация, как теперь принято говорить?

– Не совсем так, доктор.

– А как? Ты уж объясни мне, будь добр. Мы ведь уже несколько лет с тобой неплохо вместе работаем, хотелось бы и дальше понимать друг друга.

– Доктор, вы ведь хорошо разбираетесь в тропических рыбках? – неожиданно спросил лаборант.

– Классный психологический ход, – улыбнулся доктор. – Как человек вежливый, на твой вопрос отвечу. Все в поместье знают, что я давно подсел на снорклинг. Все отпуска провожу в тропических морях. С аквалангом нырять для меня как‑то оказалось слишком сложно, боюсь я этой техники. А вот поплавать в теплом море среди рыбок с маской и трубкой – обожаю. Всем знакомым дамам рекомендую: лучшая маска для лица – маска для плавания. Ну а раз уж я решил регулярно плавать среди рыб, то как же в них не разобраться? Купил пару справочников, прочитал пару раз от корки до корки, и все дела. Так что практически любую рыбку, которую теперь встречаю, могу опознать без проблем.

Ладно, дружок, если ты хотел, чтобы я отвлекся и поговорил о приятном, то тебе это удалось. На пару минут. А дальше что? Все равно нужно объясниться. Так что ты меня в сторону не уводи, давай вернемся к моему вопросу.

– Я и не увожу, доктор. Это по теме, – сказал лаборант и повернул к доктору монитор своего компьютера. – Вы на мою экранную заставку никогда не обращали внимания?

– Конечно, видел. Ты там рыбок тропических наставил, они плавают туда‑сюда, это хорошо, очень успокаивает. Я даже как‑то подумал, что это специально для меня, чтобы добрее был и меньше ругался.

– Посмотрите, доктор, пожалуйста, повнимательнее, какие у меня здесь представлены рыбки.

– Ну, это запросто. Давай‑ка я сяду поближе. Так. – И доктор стал показывать пальцем на проплывающих по экрану рыбок: – Вот это группер, весь в пятнышках. Это, судя по кустистым плавничкам, кудрепер. Хотя при такой картинке могу и ошибиться. Губанчики опять же в наличии. Ну, вот здесь вообще просто, это с очевидностью рыбы‑попугаи. А на почетном месте, в центральном квадрате, у тебя амфиприоны, более известные как рыбки‑клоуны, снуют. Красиво они тут на экране в анемонах прячутся, почти как в жизни. Ну и дальше что?

– Я давно хотел поговорить с вами откровенно. У меня есть большая проблема, к решению которой я потихоньку двигаюсь всю свою сознательную жизнь. Из‑за этого я и выбрал медицину. Все собирался попросить у вас совета, да стеснялся. В общем, я хочу того, ну, как вот эти рыбы, что у меня собраны на экране… Ну, они все это умеют, такими их создал Бог.

– Так. Что такого необычного умеют все эти рыбы? – Доктор на несколько секунд задумался и потом сразу посерьезнел. – Ага. Похоже, дошло до меня. Тяжелый случай. То есть ты вот что мне хочешь и стесняешься сказать. Все эти рыбы могут при необходимости менять свой пол. Все рыбы на твоем экране могут это делать. Правильно?

– Да. У них, в рыбьем мире, это бывает без всяких операций. Правда, в основном рыбки умеют менять пол с женского на мужской. И только маленькие рыбки‑клоуны умеют менять свой пол с мужского на женский.

Да, доктор, это правда. Это моя мечта. Я очень рано, еще в детстве, почувствовал, что внешне я – мальчик, а внутри я – девочка. Но к тому времени я откуда‑то уже понимал, насколько опасно в подобных вещах признаваться. Так что ни дома, ни в школе у меня особых проблем не было. В семье нашей вообще каждый был занят собой. Отец был весь в бизнесе, мать работала актрисой в театре. Хлопот со мной было немного, но когда я решил уехать навсегда, никто особо не удерживал.

Тогда я пошел в медицину и подробнее постарался узнать, как можно поменять человеку пол. И мне стало страшно. Откровенно страшно стало. А вдруг с этими всеми гормонами и прочим у меня что‑нибудь с головой произойдет? Сейчас я не такой, или не такая, как все, но хотя бы я умственно нормальный человек.

В общем, хочу я безумно свой пол поменять и жутко этого боюсь. Вот такая проблема.

И еще. Вы правильно вычислили. Я люблю нашего Медбрата. Не внешность его, нет. Он внутренне такой светлый, веселый. Мне рядом с ним хорошо, а когда его рядом нет, мне просто плохо. И я хочу взаимности. Никогда в жизни такого чувства у меня ни к кому еще не было. Но только поймите правильно, я не хочу его любить, как мужчина.

В коридоре послышались шаги.

– Ну, ладно, потом еще поговорим, – свернул беседу доктор, вставая и выходя навстречу Близнецам.

– Палату подготовили? Тогда отключайте аппаратуру от сети. Снимайте с мистера Бланка диагностику. Это ему больше не понадобится. А искусственное сердце и дыхание пусть пока поработают на аккумуляторах. Как будете готовы, зовите, и мы дружно это все аккуратненько перевезем.

Бразилец взглянул на большие часы в лаборатории и деликатно напомнил:

– Доктор, извините, пожалуйста, может быть, отложим переезд? Нас уже, наверное, ждут.

Доктор тоже взглянул на часы, хлопнул себя по лбу и стал всех торопить: