Мы из Кронштадта. Встреча - Николай Берг

что, управляла бронькой? – удивляюсь я в очередной раз. Мутабор-то при нашей встрече показал, что какие-то куски памяти у него сохранились, за руль сел уверенно, но завести не смог и только руль помял лапищами. С оружием уже и шустеры попадались – ножи, палки, камни. Пользуются, заразы, инстурментом. Так что если продвинутая нежить уже и машины водит – вроде как и удивляться нечему.

- Этого не скажу, надо внутрь лезть. Но похоже, что там кто-то еще шебуршит. Во, слыхал? – пожимает плечами пулеметчик.

Новое дело еще раз! Экипаж из зомби - это уже перебор. Потому скорее думаю, что тут не подразделение армии тьмы, а атаковала кошатина беззащитную жестянку и устроила в салоне погром, отчего запаниковавший, а может и укушенный мехвод урулил с откоса задом и вверх колесами. Я бы на его месте еще и не так учудил. Хотя зубастое «личико» Блонды вижу вблизи не впервые.

- А машинка-то годная – довольным голосом говорит с кормы Вовка.

- Воды двигун хлебанул?

- Некритично! Надо его на колесики поставить. Думаю, что поедет, он недавно откапитален, а эти придурки его еще не успели ухайдакать!

Погодка – прелесть, самое бы то – искупаться, водичка теплая и пляж неподалеку – вижу его через листву. Но злобное шипение сбивает настрой. Морозом по спине.

- Мы его перевернем, а она тут же и атакует! – говорю водиле, оживленно ходящему около бронетранспортера. Отмахивается, для Вовки найти исправную ничейную технику – всегда счастье. А то, что наследство с обеременением – его не пугает.

Оказывается, что у электрика неподалеку заныкан экскаватор. И даже заправлен. Убегает куда-то в сопровождении пары десантеров и скоро подъезжает на жуткого вида развалюхе. С первого взгляда эта дрянь железная померла давно и безповоротно, ржавчины на ней половина веса, ан таки передвигается сама. Ухитряются по крутому берегу нормально съехать. Вскорости и тросы заведены. Бегу доложиться майору. Тот приказывает погодить – вопрос с Блондой не решен. Ждем довольно долго. В итоге моряки категорически отказываются ее перевозить, впрочем прямого приказа пристрелить злобную тварь тоже нет. Брысь фыркает злобно, потом требует доставить сюда Енота. Морпехи собирают манатки, с трудом удается придержать их, чтоб совсем уж без прикрытия не остаться.

Ребята управляются на удивление быстро. Как раз когда прибывает Енот с двумя сетеметами они уже растянули канаты, тросы, собрали какое-то странноватое сооружение. Как это должно сработать – не знаю, но вижу, что они понимают, что делают. Енот и Саша с сетеметами встают на исходные, Серега берет пулемет на изготовку. Ильяс тоже подобрался, сосредоточился чуток поодаль.

Я шесть раз повторяю Блонде, что лечение, ноги, нет бросок на людей! Она шипит так же и черт ее поймет. На всякий случай снимаю автомат, готовлюсь подстраховать. Тарахтит экскаватор, что-то гремит и лязгает, а у меня все внимание на морфиню.

Бронетранспортер неожиданно легко начинает, словно игривый бегемот, поворачиваться на бочок, а потом и вовсе шлепается на колеса, обдав берег брызгами. С него что-то сыплется, что-то гулко гремит внутри в салоне, шумно льется вода. Блонду чуток протаскивает по воздуху, лапами она за что-то зацепилась, но потом поломанные конечности выскальзывают из люка и она шлепается на камни берега. К общему удивлению, рывка не следует. Лежит, шипит, хотя так широко раскрытая пасть скорее бы подошла для рева или рыка. Черт, не хватает Мутабора, тогда, на разгромленном заводе он ловко ее спеленал. А близко подходить – ссыкотно и стремно, видео, как она металась по стенкам коттеджа в Ропше очень некстати стоит перед глазами.

Майор машет рукой и подходит ближе. Видно, что у морфини переломаны задние лапы качественно, ступни звериные торчат под нелепыми углами. Не к месту приходит в голову, что до Беды были очень популярны некодевочки, то есть девушки – кошки с ушками и лапками – как раз как у этой нашей протеже. Она и впрямь чуточку похожа, как чудовищная карикатура. Без ушек. Но с лапами. И когтями.

- Ну, что делать будем? - негромко спрашивает Брыся Ильяс.

- Мутаборить. Док, что скажешь про состояние пациентки?

- Подсохла и обезводилась. Походу ослабела и менее подвижна и резка в движениях. А может по женски хитрит и прикидывается. Пациентка-то она диковатая, только Мута слушалась.

- Да, я в курсе, что он всегда рядом стоял и ее контролировал как бы, когда люди были поблизости - задумчиво говорит Брысь.

- Как-то странно вы это сказали.

- Скорости у них были разные. Если бы она хотела удрать от него - сделала бы это так же просто, как вся их группа удрала от нас из Ропши. Выдрав при этом из себя все датчики. Он банально бы ее не мог догнать.

- Но она не удрала...

- И я о том же. Ладно.

И тут же обычно серьезный Брысь как-то по-былинному возглашает:

- А подать-ка мне доспехи блискучие, зубом не прокусываемые и шелом решетчатый, диковинный!

Ремер скаля плакатной усмешкой белые зубы подтаскивает сумку, а ля американские морпехи. И - вот оно забытое уже чуток - перчатки панцирные из Монетного Двора и пара шлемов - из весьма крупной то ли еще проволоки, то ли уже и решетки. Носить не доводилось, но в руках держал - увесистые штуковины.

Некролаборанты проверяли - не прокусывается. Правда не на Муте - тот бы точно поломал и сплющил самого одоспешенного, прежде чем кусать.

Майор напяливает на себя доспехи, Ремер старательно помогает, прилаживая и защелкивая.

Пять минут потного страха и упакованный в сталь Брысь ухитряется напялить на пленницу шлем и надеть на ее лапы наручники. Со шлемом вышло быстро, а вот лапы дама все пыталась под себя подтянуть, не давалась. Но как только мы почувствовали, что зубов можно не опасаться - полегчало.

А когти у дамы то ли обломались, то ли сточились - как у собак бывает. С виду – ужес и кошмар, а вблизи – не так уж и острые. Потому уже не так было жутко. В итоге в шесть рук одолели, после чего уже мне пришлось иммобилизировать ломаные ноги, старательно помня при том, что любая моя царапина от отломков ее костей фатальна.

Блонда вела себя вяло, хотя шипела все время. Енот на это реагировал странно - счастливо жмурился и восхищенно кивая головой, приговаривая: 'Как поет, как поет! Настоящая Сирена во плоти, я себя просто чувствую Одиссеем!'

Несколько хлопков даже и не