Избранные произведения в 2 томах. Том 1. Саламандра - Стефан Грабинский

— Да, богохульное смешение христианства с ведьмовством…

— Разумеется. Подобные попытки привлечения святой Троицы и апостолов в суеверия и колдовские занятия нередко встречаются в анналах нашего оккультизма. Таковы проявления религиозной извращенности, апогей коей — почитание Сатаны и черная месса.

— А что известно о подобных операциях в связи с историческими личностями?

— Многое. Как раз упомянутый Дель Рио, книгу коего «Исследования магии» ты только что смотрел, в связи с таинственной смертью французского короля Карла IX утверждает, что он погиб в результате пробития in effigie, совершенного из мести еретиками за преследование их веры. Наш почтенный Бенедикт Хмелевский так описывает данную процедуру в «Новых Афинах»:

«Еретики нашли таких чернокнижников, кои его портрет, alias куклу отлив из воска ad instar короля, изображение сие затем кололи различными инструментами то в голову, то в бок, то в сердце, то в ноги; а король во всех тех членах испытывал невыносимую боль, коей не могли утишить самые знаменитые медики».

— Ты сам, однако, признаешь: подобные утверждения не стоит защищать «почтенностью» автора «Новых Афин»?

— Естественно. Впрочем, я привел не его мнение, а цитату, к тому же смерть Карла IX наделала много шуму, и дело было отнюдь не исключительно. Я мог бы привести тебе тысячи примеров. Например, в Англии во времена Генриха I специально издавались законы, карающие операции с восковыми фигурками, которые называли тогда vultivoli или vultruarii. Вальтер Скотт в одном из своих писем о демонологии сообщает: в Шотландии смерть короля Дуффуса последовала от того, что было проколото его изображение, отлитое из воска.

— Все это звучит фантастично, трудно поверить. Похоже на странный сказ, порожденный умом наивным и коварным. Остается лишь дивиться злобной изобретательности.

— Демонизм человеческой натуры облекается в самые удивительные образы и формы. Мрачный ужас от обрядов некоторых первобытных народов загадочно ассоциируется с юмором экспрессии и создает чудовищный сплав, названный гротеском. Из бездны жизни порой выглядывают издевательски ухмыляющиеся личины.

— Смех и ужас — какое странное сопоставление!

— Странное, но ведь столь частое. Не характерно ли, что череп всегда смеется?

Анджей опустил голову и задумался.

— Символика народных суеверий, — заговорил он, немного помолчав, — полна внутреннего смысла и значения, в ней кроется зародыш глубокой философии. Надо лишь уметь видеть знаки…

Он снял с полки тяжелый фолиант in quarto в вишневом переплете с медной застежкой.

— Мои драгоценные диковинки! — продолжал он, открыв книгу. — Долго и кропотливо я собирал старинные польские книги и рукописи по колдовству. Прочти!

— «Польского чернокнижия, рукою Анджея Вируша, адепта Тайной Науки, составленные пять книг, или Польский Пентатеух по колдовству».

— Читай дальше. — Книга первая: «Процедура дьявольского закона 1570 года от Рождества Христова». Книга вторая: Станислава Поклятецкого «Разоблачение чернокнижных ошибок, вероломства тьмаков и алхимической лжи в 1595 году от Рождества Христова». Книга третья: «Thesaurus magicus» 1637 года. Книга четвертая: «Колдуньи по призванию», 1639 год. Книга пятая и последняя: «Appendix, или Собрание различных рецептов и колдовских заклятий».

— Теперь открой страницу 323!

— Да.

— Читай третий абзац сверху!

— «Способы употребления колдовской куклы: homunculus cereus alias восковым человечком называемый». Да уж, книжечка…

— И дальше!

— «Как только гомункулусу таковому, наподобие избранной жертвы сотворенного, волосы оной особы или зубы ее вставишь, приготовь тогда и лук. Лук сделай из терновника, тетиву из шерсти козла изготовь, а стрелы из рыбьих костей или из гвоздей для подков. Когда же человечка оного и лук терновый прекрасно приспособишь, терпеливо дождись появления Сатурна либо Марса.

Как скоро фигуры сии враждебные на небе зажгутся, натяни лук и пусти стрелу в грудь, в сердце куклы…»

— Clausura nigromanticae — объяснил Вируш. — Слово заимствовано у Парацельса. Переверни две страницы и читай дальше!

— «В ночь тихую, в ночь лунную возьми девичье зеркало, не раз отражавшее личико красной девицы, и, погрузив в кадку с водой, зеркальной поверхностью обрати к свету. Когда же луна взойдет и в глубь кадки заглянет, брось на зеркало венок, сплетенный из тряпиц рубашки, испачканной кровью девичьей, что месячной хворью мается. Венок же, когда светом лунным напитается, возложи на голову кукле…»

— У этого фрагмента окончания нет.

Я снова перевернул страницу и читал далее:

— «Раздел 10. Колдовские таинства народа на Куявах в XVII веке…Ежели на кого немилого тебе хворобу навести захочешь, слепи сперва из воска или из свежей глины маленькую куклу, фигурой и формой на человека того похожую, на кого хворобу напустить желаешь, а слепив, несколько волосков из-под мышки, либо зуб его, либо ноготь к кукле замешай… После с членов фигурки меру возьми ниткой, пропитанной в раздавленном пауке, меру ту привяжи за шею жабе или старой лягушке, какую в своем саду найдешь. А как меру эту на шее в виде петли повесишь, проколи лягушке глаз иглой, коей шит был саван для умершего… И верь, через неделю, самое большее, враг твой сердечный тяжко занеможет…»

— Не заметил ли ты в этом злом рецепте нечто вроде симпатического метода? — спросил, улыбаясь, Анджей.

— И в самом деле: любопытная связь между куклой, животным и жертвой.

— Если желаешь что-нибудь знать о магической гомеопатии, или о так называемой magia contagiosa, то есть заразной магии, послушай еще один рецепт: «Привяжи гомункулу на шею тряпицу, смоченную кровью хворой девицы, и кусок мяса от свиньи или зараженной овцы, а привязав, меру приложи из нити заговоренной. Очень скоро тело того, подобно кому был вылеплен гомункулус, покроется нарывами и зачахнет…»

— Если все эти дьявольские процедуры хотя бы отчасти достигали когда-нибудь цели, а не просто плод сумасшедшего вымысла, я правильно сделал, забрав куклу у Камы.

— Несомненно. Кама грозный враг — она вооружена сильным умом, посвящена в таинства магического знания. Однако ты ошибаешься, надеясь, что фигурка уже вне пределов ее «магического обстрела»!

— Но ведь фигурка у нас!

— Это не меняет дела. Кама по-прежнему остается с куколкой в астральном контакте и с ее помощью несомненно и впредь постарается вредить Хелене.

Я бессильно опустил голову.

— Что же делать? Неужели нет спасения?

— Есть, если ты согласишься на возможную «смерть» Камы.

— Смерть?