Призраки Иеронима Босха - Сарториус Топфер

и наставляла ее в кощунствах. Хотя чистое сердце вашей жены всячески сопротивлялось этому, благодаря чему все и обернулось наилучшим образом.

– В жизни не стану больше есть рыбу! – сказала Катарина. – Ее никогда не могут хорошо приготовить! К тому же мелкие рыбьи косточки могут быть опасны.

– Но что если это мой ребенок превратился в рыбу? – настаивал Фулхерт. – Дело не так просто, как выглядит на первый взгляд! Ибо каждый отпрыск знатного происхождения – драгоценный сосуд благородной крови. А вы хотите его запросто сжечь.

– Сын мой, – вмешался Ханс ван дер Лаан, – если ваше дитя действительно каким-то образом превратилось в эту рыбу и вы намерены сохранить эту рыбу и воспитывать ее в качестве своего наследника, то скажите: как вы объясните другим благородным рыцарям и вашему отдаленному родственнику императору – почему ваш старший сын рыба? И почему вы воспитываете рыбу как наследника? И как вы добьетесь от своих вассалов и слуг, чтобы они подчинялись рыбе? Так не лучше ли предать эту рыбу в руки милосердного Господа, а самому заняться производством на свет более человекообразного наследника?

Фулхерт призадумался, но потом кивнул, с неохотой признавая правоту Ханса ван дер Лаана. Он взял Катарину за руку и увел ее с собой.

Настоятель выдохнул.

– Наконец-то это неприятное и странное дело разрешилось! – сказал он. – Что будем делать с рыбой?

– Предадим ее казни, – сказал брат Ангелиус, – как и было нам предписано святой инквизицией.

Он взял рыбу за хвост и отправился с ней на кухню.

Братство Иерусалима Святого Иоанна Разбойного собралось в комнате Сарториуса, дабы обсудить случившееся.

– Я считаю, нам непременно следует продолжать наши попытки, – сказал Сарториус.

– Не слишком ли это опасно? – возразил брат Эберхардус. – На сей раз нас никто не заподозрил, да и этот бесноватый брат Уле оттянул внимание на себя, но в следующий раз, возможно, нам так не повезет.

– Дело не в везении, – возразил Сарториус. – Когда некто избирает себе путь и решительно, никуда не сворачивая, следует по этому пути, ему помогают все силы, которые также следуют по данному пути.

– Что это значит? – спросил брат Ангелиус.

– Это значит, что если ты твердо решил поговорить с кем-то, кто побывал в аду и знает все адские хитрости, уловки, стратегии и последовательности, то тебе непременно встретятся и другие, кто также хочет добраться до ада или, может быть, уже побывал там. И я говорю в данный момент отнюдь не об Иисусе, который побывал в аду, но ушел оттуда с отвращением, и не набравшись никакого личного опыта, – потому что ему уже не требовался личный опыт. Я говорю о тех, кому от ада нужно то же, что и нам.

– По-твоему, Иисус неправильно спускался в ад? – удивился Эберхардус.

– Иисус вообще все делал правильно, но, – Сарториус поднял палец, – правильно с его точки зрения, а вовсе не с нашей. И теперь мы имеем мир, в который Иисусу доступа нет. Поэтому я и утверждаю, что мы должны связаться с адом…

Они поспорили еще какое-то время, но Сарториус одержал верх, потому что знал больше всех.

Брат Герретье хрустнул пальцами и сказал:

– Любопытно, кого ты вызовешь следующим.

– Не беспокойся, на сей раз я не промахнусь, – улыбнулся Сарториус.

– В аду много красивых женщин, – неопределенно заметил брат Герретье и посмотрел куда-то в потолок.

– Красивые женщины – это не главная трудность, – проговорил Сарториус задумчиво. – Основная трудность заключается в том, что все адские элементы, если рассматривать их по отдельности, представляют собой не что иное, как нашу обыденность. Женщина. Рыба. Женщина с рыбой. Мужчина. Ягода из задницы. Задница. Ягода. Пугающими выглядят лишь сочетания, однако выпущенные в наш привычный мир эти сочетания распадаются и опять-таки становятся чем-то привычным.

– Значит, нам следует извлечь чудовище, которое выглядит непривычно и не распадется на составляющие, – сказал брат Ангелиус.

Все уставились на него так, словно рыба заговорила: брат Ангелиус не отличался склонностью к теоретизированию, он был добряком и практиком до мозга костей.

– Это-то так, – проговорил наконец Сарториус, – да только вот чудовище для наших целей совершенно не подходит.

– Почему? – хором спросили брат Ангелиус и брат Эберхардус.

– Потому что чудовища носят служебный характер, – объяснил Сарториус. – Я долго изучал этот вопрос и пришел к выводу, что адские чудовища – нечто вроде механизмов, таких, как мельница. Они умеют делать только что-то одно, например, засовывать дурному музыканту флейту в задний проход, и больше ни на что не годны. Вряд ли они вообще наделены способностью разумной речи, поэтому и сведений от них мы никаких не получим. Для нас подобные существа имели бы смысл лишь в одном случае: если бы нам понадобилось засунуть флейту в задний проход какому-нибудь человеку. Но с этой задачей, руку на сердце положа, мы легко справились бы и без посторонней помощи.

Брат Эберхардус, поразмыслив, кивнул.

– А посему, – заключил Сарториус, – я попробую привести к нам человека ученого и такого, чтобы мог рассказать нам всякие полезные вещи.

Все согласились с тем, что брат Сарториус чрезвычайно умен и действительно глубоко проник в сущность проблемы.

Часть шестая

«Сад земных наслаждений»

1

Йоссе ван Уккле очутился не то в аду, не то в преддверии ада после неприятной стычки с людьми Бургундского герцога: слово за слово, чем-то не понравился им брат Вычитание; может быть, попыткой вычесть кошелек у одного из солдат, а может, попыткой произвести в ранг сестры Сложение одну смазливую прислужницу, состоявшую при походной герцогской кухне. Так или иначе, когда Йоссе погрузился во тьму, поначалу ничего, кроме тьмы, с ним не происходило, а затем он открыл глаза и обнаружил, что все, в общем, не так и плохо: он сидит неподалеку от озера, в высоких зарослях осоки, и кругом полно народу. Правда, Йоссе утратил всю свою одежду, но это его не сильно огорчило: сам он всю жизнь что-то у кого-то вычитал, и у него тоже всю жизнь что-то вычитали. Сейчас вот вычли одежду, не большая это беда.

Пока Йоссе рассматривал заросли и густо-синее озеро, различимое впереди, между колеблющимися травами, и размышлял над своими дальнейшими действиями, а также и над тем, стоит ли вообще какие-либо действия предпринимать, за его спиной послышался хруст, а когда Йоссе обернулся, то увидел огромного, раздутого синего быка. Бык храпел ноздрями, топотал копытами и хрупал травой, склоняя голову. Завидев Йоссе, бык метнул в его сторону весьма