Хозяйка Священной Колыбели - Настя Любимка

– Авеш, Шева! – громко, но спокойно позвала я, удерживая Радана магией Аха на месте. Более того, сила давила на него, он не мог ни говорить, ни пошевелиться. – За мной!

Я не испорчу детям праздник и не позволю никому из них чувствовать себя лишним. Не только сегодня. Никогда!

Сердцу пора понять, что ждать новых гадостей, чтобы наказать за уже причиненные боль и горе, я больше не намерена. Люди не меняются по щелчку пальцев, а такие, как мой муж, и вовсе такого желания не имеют.

А ведь тех же Светлы, Айварса и Алайны тут нет, потому что здесь Радан! Между прочим, Илиасу очень понравилась девушка! Да и ей нравилось держать Илюшу на руках. Она так светло и нежно улыбалась, когда ребятенок с ней играл и обнимал так крепко, как только мог…

Хватит с меня советчиков, буду делать то, что считаю нужным и правильным.

– Стейзи!

Крик Тирхана настиг меня в момент перехода, когда я уже открыла портал и шагнула в его зев. Я знала, что на меня и мой крик обратили внимание, но, слава богам, присутствующие продолжали поздравлять сына. Все будет хорошо, праздник продолжится, а я вернусь, как закончу.

– Постой, девочка!

– Шева, Авеш!

– Здесь, Хозяйка. Мы готовы.

– Стейзи! Подожди…

– Тирхан, вернись к Илиасу, – все-таки обернувшись к учителю, мягко сказала я. – Твоя помощь не требуется. Я скоро вернусь.

– А… – чуть запыхавшийся от короткого бега Тирхан взглядом указал на Радана.

– А тут как получится, – я усмехнулась и сделала приглашающий жест рукой. – Авеш, Шева, прошу…

– Стейзи, ты же…

Дальнейшие слова учителя потонули в переходе. Я уверенно шагнула на залитую солнцем траву. Поверхность озера бурлила и пенилась, как самое настоящее море. Погода стояла чудесная, но даже она не могла успокоить меня. А озеро полностью отражало мои чувства, обнажало мои эмоции, которые я прятала в своем теле.

Если я сама не могу наказать Радана, своей рукой свернуть его паршивую шею, чтобы не навредить силе, царящей в этом месте, чтобы не попрать доверие, оказанное богами, чтобы не сорвать ритуал, у меня остается последнее средство.

– Я, герцогиня Анастейзи Моррисон, герцогиня Дарремская, ныне Хозяйка Священной Колыбели, Хранительница Священной Земли, пробудившая Сердце Священного Озера, взываю к Священной Паре при свидетелях – Авеше и Шеве Миррай, избравших и принявших дорогу божественного служения и следующих ей в миру, на грани и за гранью, требую Высшего Суда. Я обвиняю Радана Дартана Дарремского, герцога Дарремского, в бесчестье, жестокости к людям, находившимся в его полной власти, зверствах над взрослыми и детьми. Слово сказано!

– Слово подтверждено! – в унисон воскликнули жрецы, и каждая из шести точек на их лбах, которых когда-то я коснулась своей магией, ярко засветилась.

Жрецы подошли к застывшему передо мной Радану, положили руки на его плечи, но повернулись лицом к Источнику и спиной ко мне. Как только они это сделали, их фигуры озарились светом. Шева засияла белоснежным ослепительным огнем, в то время как фигуру Авеша объяло черное пламя.

– Слово услышано!

Глава двадцать первая

Когда на землю приходят боги – это страшно.

Тебя давит силой так, что хочется пасть ниц, вжаться в траву, слиться с пылью и камнями – лишь бы не ощущать этого чудовищного давления, этой невероятной мощной энергии.

Всего два сказанных слова – а я уже дрожу как осиновый лист и мечтаю о том, чтобы спрятаться, скрыться от божественного всевидящего ока…

А уж что ощущали Шева и Авеш – мне было неведомо. И теперь стало понятно, почему они повернулись ко мне спиной. Их тела стали не просто проводниками божественной воли, они стали их сосудами. Сейчас внутри жрецов находились сами боги…

Знаете, как страшно, когда прямо с затылка стоящих перед тобой людей сквозь густую шевелюру на тебя смотрят глаза?! В момент, когда они там появились (просто р-раз – и открылись), я до боли закусила губу… Спасибо, что хоть позорно не заорала.

И нет, никакого силуэта или намека на лицо не возникло, только глаза…

Огромные – казалось, они едва помещались на людском затылке, нечеловеческие… Их радужка состояла из кривых линий разных цветов, а зрачков было несколько, и они постоянно находились в движении! Двигались по какой-то только им ведомой траектории.

Жуткое и вместе с тем завораживающее зрелище.

И если я еще стояла на ногах, пытаясь хоть как-то унять бешено бьющееся сердце и отыскать в себе храбрость и разум, пока интуиция сиреной и непечатной бранью в мозгу орала, что пора бежать, то у Радана даже шанса упасть не было. Ладони жрецов, что легко лежали на его плечах, теперь казались ему пудовыми цепями. Мужчина дрожал под ними, его колени подгибались. Но, вероятно, благодаря божественной силе, он пока оставался стоять. Его лицо исказила гримаса ужаса, а цвет лица стал не просто бледным, а пепельно-серым. Словно кто-то стер все краски.

Не знаю, сколько времени длилось и мое ошеломление, и мысленный анализ происходящих изменений, но в какой-то момент я поняла, что передо мной действительно судьи. И это были не те существа, что лаской и негой встречали мою душу. Нет, сейчас здесь находились каратели, которые не спустят ни Радану его грехов, ни мне этот вызов, если он окажется в их понимании «ложным».

Только сейчас до меня дошло, что в их глазах я еще ничего полезного не сделала. Хотя получила от них много всего авансом: землю, на которой можно жить припеваючи, силу, которая позволит сохранить и ту самую землю, и жизнь, как свою, так и близких мне людей, и даже возвыситься над остальными при моем на то желании. Дали мне много и спросят с меня не меньше.

Я тряхнула головой, прогоняя пессимизм и страх. Сомнения были ни к чему. Я знала, что мужчина, находящийся между богами, заслуживал наказания.

Он покалечил не одного человека, уничтожил свет не в одной душе. Я даже подсчитывать не возьмусь, скольким он принес горе и боль, а кого и вовсе лишил всяких надежд на жизнь.

Я в своем праве! И если должна буду заплатить за прямое обращение к богам – приму любое условие.

– Моя душа трепещет и склоняется пред вашими очами, – едва слышно выдохнула я, деревянно поклонившись до самой земли и оставшись в таком положении. Сделать это было не так-то легко, давление никуда не исчезло. – Прошу вашей милости в установлении справедливости.

Я ощущала поддержку Аха, который бестелесным духом застыл за моей спиной. И