Разрешенное волшебство - Ник Перумов

— Стоять, — негромко, но очень решительно произнёс Иван. На его могучей шее вздулись веревки вен. — Я слишком долго ждал этого случая… и теперь уж я его не упущу. Так, значит, ты не веришь мне, девонька? Ты твердишь, словно заведённая, что я все вру? Очень хорошо. А где доказательства того, что тебе не врали до этого? А?

— Учители помогали нам, — похоже было, что Джейана Неистовая уже готовилась к бою. — Их слова оказывались правдой…

— Ну да, если я скажу тебе, что ночь сменяется днем, а зима — летом, это ведь тоже будет истинная правда, не так ли? — перебил её Иван. — Вам, конечно же, говорили правду. Но далеко не всю. Но про клан “отступников” не могли не упомянуть. Правда? И небось ещё сказали, что, мол, сам Великий Исса… Правильно? Так вот, не было там никакого Великого Иссы. Было там человек тридцать Учителей. Обычная карательная команда. Я отправил к Великому Духу добрый их десяток, но и оставшихся хватило, чтобы взять верх. Клан погиб. А я с тех пор превратился в изгоя, живущего одной-единственной мыслью — отомстить} И вот Велики” Дух послал мне вас. Воина и Ворожею. Идущих наперекор воле Учителей. Это Судьба, это великое предзнаменование, что мы встретились! Теперь, когда вы исполните свой долг и поймете, что я не врал, мы сможем наконец заняться делом.

Это самое “дело” получилось у него весьма и весьма зловещим.

— Так, а теперь последнее маленькое доказательство. — Иван поднялся. — Попробуй и в самом деле выйти отсюда, Джейана.

Твердислав дёрнулся было, но на плечо ему рухнула Иванова рука, тяжелая, точно высеченная из цельного камня.

— Погоди. С ней ничего не случится.

Джейана презрительно фыркнула и шагнула к двери. Точнее — попыталась шагнуть, однако ноги её точно приросли к полу. Девушка яростно зашипела, точь-в-точь как настигшая добычу змея-пти-цеедка; однако это совершенно не помогло. Кожей лица Твердислав ощутил слабый жар — там, где стояла Джейана, магия столкнулась с магией; и главной Ворожее клана Твердиславичей пришлось уступить.

— В этом нет ничего позорного, Джей, — примирительно заговорил Иван, подходя к ней и церемонно протягивая руку. — Ведь я — Учитель… и то, что мой клан уничтожен, не отняло у меня ни сил, ни способностей. Хотя мои враги очень бы этого хотели.

Гигант легонько дёрнул оторопевшую Джейану за руку — и действие его чар мгновенно исчезло. Девушка сделала шаг, другой — не слишком уверенно, словно ноги ещё не повиновались как следует. Лицо её было бледно.

— Разве у кого-то из Ведунов может быть такая сила?

Правая рука Ивана взметнулась над головой. С пальцев сорвалась ослепительная молния, нацеленная прямо в дверь. Поток испепеляющего пламени неминуемо должен был бы обратить доски в горстку пепла — однако второе заклинание, с немыслимой скоростью последовавшее вслед за пер-

вым, остановило огненное копье возле самой цели. На светлых досках остался лишь аккуратный темный вензель — буквы И и Р.

— Вот так. — Иван вновь сел. — Теперь верите? Вот именно так я и положил всю нечисть в самом первом своём бою… ах, до чего ж это было здорово! — Он блаженно зажмурился. — Да и потом… врезать по этим чванливым созданиям, мнящим себя Учителями!..

— Постой, Иван, — осторожно произнес Твердислав, — но что же это тогда за сообщество твоих друзей? То самое, что владело крепостью?

— Гм… — Иван как-то внезапно увял. — Гм… Эхм… ну да, было такое… из таких же, как и я, недовольных… Я был среди них единственным Учителем… остальные так и не успели получить под свое начало кланы. Нас разбили.

— Чёрные Колдуны? — Джейана очень хотела показать всем, что ничуть не сбита с толку и не растеряна. “Странно — единственный Учитель, и на посылках…”

— Чёрные Колдуны.

— Но, Иван… если ты был Учителем — то откуда же вы взялись? Откуда ты сам взялся? — напирал Твердислав.

Иван снова отвёл глаза.

— Вышел из чрева женщины… моей матери… далеко, далеко отсюда, в ином мире. Был призван… вы зовёте его Иссой, Великим Учителем. Волею… гм… Великого Духа оказался здесь. Некоторое время помогал другим наставникам, потом получил свой собственный клан. Дальнейшее тебе известно.

— Но что это за мир, из которого ты пришёл? — настаивал юноша. — И как это тебя “призвал” Великий Учитель? Нам говорили…

— Ну, в общем-то, так оно и было, как говорили, — поспешно сказал Иван. — Жили мы не по правде в том мире, погрязли в пороках и лжи, не верили в Великого Духа, Отца Всего Сущего, поминали всуе Его имя, поклонялись золотому тельцу…

— Кому?

— Не обращай внимания, это у меня осталось ещё из прошлого. Ну, словом, плохо жили. Паскудно даже. А потом я встретил Иссу… то есть тогда он ещё носил иное, мирское имя… он удостоил меня беседы, я проникся и уверовал. После чего… гм… свершилось чародейство силой, дарованной Иссу Великим Духом, и я оказался здесь. Среди других Учителей.

— Но ты ничего не сказал про ваш мир!

— Про мир? Да что же про него рассказывать?.. Люди. Много. Гм… — лицо Ивана внезапно напряглось, словно он с усилием пытался пробиться к каким-то очень глубоко погребенным воспоминаниям. — Гм… постойте-ка… — он стиснул ладонями голову, прижал пальцы к вискам. — Постойте… нет… не может быть… я… о Господи!

Твердислав и Джейана молча смотрели на него. Иван раскачивался из стороны в сторону, что-то неразборчиво мыча.

— Он не помнит, — не стесняясь, Джейана повернулась к Твердиславу. — Он на самом деле не помнит… ничего. Я вижу. У него память сейчас открыта, как… как книга.

— Не понимаю… не помню… — как заведённый твердил Иван. — Мне всегда казалось, что мой мир — он со мной… что стоит только вспомнить… чуть-чуть напрячься… а оказалось…

Глаза его были широко раскрыты.

— Блок, — выдохнул он. — Они поставили мне настоящий блок, негодяи!.. Когда, как, как же они успели?.. Ведь ещё недавно… Впрочем… когда в памяти появляются провалы, уже ни в чем нельзя быть уверенным. — Он встал, неуверенно пошатнулся, ухватившись рукой за ближайшую полку. — Как же они это сделали, хотел бы я знать?.. Где-то достали, проклятые… Всё, что было со мной здесь, — помню до мелочей, а вот всё, что раньше… Ох, ох, ох…

Как-то сразу сгорбившись, уменьшившись в росте, Иван пробрался к столу, шаркая ногами. Открыл какую-то незаметную дверку, извлёк фляжку мутного стекла, откупорил, жадно припал к горлышку. Послышалось быстрое бульканье.

Больше они от Ивана так ничего и не добились. После того, как он приложился к своему питью и шлёпнулся на лежанку, язык у него внезапно стал заплетаться, и на все расспросы он только невнятно мычал. Мычал и отмахивался — мол, после, после…