Хромые кони - Мик Геррон

помогало избавиться от стоящей перед глазами картинки: человеческая голова на кухонном столе, грубо отделенная от тела бывшего хозяина.

Но почему же лицо показалось ему знакомым?

Думать об этом не хотелось, но он знал, что надо… Ответ на данный вопрос хранился где-то в подсознании, а значит, его можно было отыскать. Ривер перестал ругаться. Вспомнил, что на задании, и, затормозив у перекрестка, огляделся по сторонам, пытаясь сориентироваться. Он находился на Коммершэл-роуд; надо было доехать до Тауэр-Хамлетс и забрать Кей Уайт. Его обогнула машина сзади, ее водитель выразил свое мнение серией резких гудков. Ривер снова выругался. Порой хорошо иметь видимого врага.

Потому что враги невидимые уже порядком поднадоели, с тоской подумал он.

Отогнав мысли об отрезанных головах, Ривер тронул машину с места. Парой минут позже он нашел нужный ему поворот с главной дороги: слева появилась кирпичная трехэтажка, стилистическое родство оконных рам и водоотводов которой выдавало принадлежность здания жилтовариществу. Ярдах в двадцати дальше, перегородив проезжую часть точно напротив входной двери, которая запросто могла быть входной дверью Кей Уайт, стояла та самая машина, что обсигналила Ривера несколькими минутами раньше: движок работал, фары горели. За рулем вырисовывался широкоплечий силуэт. Подав назад, Ривер припарковался у тротуара и разомкнул провода зажигания. Вышел из машины и, не оборачиваясь, двинулся в обратном направлении, к главной дороге. Свернул за угол, припал на одно колено и осторожно выглянул, как раз в тот момент, когда Кей Уайт вывели из дому и посадили в поджидающий автомобиль.

Вывели ее не силой, без наручников. Сопровождающий придерживал ее под локоть, и со стороны — если не знать, что происходит, — все выглядело так, будто ей учтиво помогают. Сопровождающий усадил Кей на заднее сиденье, обошел машину и сел рядом. Машина отъехала. Шансы хоть как-то помешать происходящему сравнялись у Ривера с нулем еще до того, как он прибыл на место, да и как именно он мог бы этому помешать, представлялось довольно смутно. Его последнее вмешательство закончилось тем, что Сид распласталась на тротуаре.

Машина доехала до дальнего конца улицы, свернула за угол и скрылась.

Ривер вернулся к «остину» и угнал его еще раз.

* * *

Для Струана Лоя вечер начался многообещающе. У него было назначено первое за три года свидание, к которому он подготовился не менее тщательно, чем к восхождению на Эверест: в роли базовых лагерей выступали винотека, итальянский ресторан и ее квартира. Сначала все шло как по нотам, в том смысле, что в базовый лагерь номер один она таки явилась, что уже было грандиозным успехом; во втором базовом лагере дела пошли несколько хуже — посреди трапезы она встала из-за стола и ушла; таким образом, координаты третьей базы остались неизвестными. Дома Лоя ждали неприбранная постель и три часа сна, прерванного появлением Ника Даффи.

Теперь он сидел и моргал под резким светом в комнате подземного этажа. Мягкую обивку стен здесь покрывала черная синтетическая ткань, источающая запах хлорки. Точно по центру комнаты стоял стол, а с торцов стола — два стула с прямыми спинками, один из которых был намертво привинчен к полу. Именно на этом стуле Лою и было сказано сидеть.

— Так что вообще происходит? — обратился он к Диане Тавернер.

Он старался, чтобы голос его звучал как можно естественней и беззаботней, однако преуспел в этом не больше, чем обычно удавалось Гордону Брауну.

— А почему вы считаете — что-то происходит, Струан?

— Потому что меня посреди ночи привезли сюда.

«Сразу видно, что одевался ты в потемках», — подумала Тавернер.

— Ник Даффи доставил вас сюда согласно моему указанию, — ответила она. — В подвале мы с вами потому, что я не хочу, чтобы о вашем присутствии узнали. Наша с вами беседа имеет место не потому, что вы совершили какой-то проступок. Наоборот, она имеет место именно потому, что я почти уверена в том, что никакого проступка вы не совершали.

Это «почти» было сказано с очень легким нажимом, что не ускользнуло от внимания собеседника.

— Приятно слышать, — отозвался он.

Тавернер молчала.

— Я и сам прекрасно знаю, что ничего такого не совершал.

— Ничего какого?

— Просто фигура речи.

Она ничего не ответила.

— Я имел в виду, что знаю, что ничего не совершал.

Она ничего не ответила.

— По крайней мере, ничего с тех пор, как… Ну вы сами знаете.

— С тех пор, как в электронной переписке выразили предположение о том, что ваш — и мой — начальник Ингрид Тирни завербована «Аль-Каидой»?

— Это все из-за того наряда, в котором она появилась на «Времени вопросов», помните? Ну, типа бедуинского…

Она ничего не ответила.

— Я же просто пошутил.

— У нас тоже есть чувство юмора. Иначе вы моментально оказались бы тогда за решеткой и сидели бы по сей день.

Лой сморгнул.

— Я просто пошутила, — сказала она.

Он неуверенно кивнул, словно только что осознал, насколько несмешными бывают некоторые шутки.

Диана Тавернер посмотрела на часы, не скрывая этого от собеседника. Ему сейчас будет предоставлен один-единственный шанс выкарабкаться из опалы. И решение ему предстояло принять незамедлительно. О том, чтобы хорошенько все обдумать и продолжить разговор наутро, речи быть не могло.

— Значит, вы теперь в Слау-башне, — сказала она. — Ну и как вам там?

— Знаете…

— И как вам там?

— Не очень.

— Тем не менее вы не уволились.

— Нет. Ну…

Она ждала.

— В общем, если честно, я просто не знаю, чем еще смогу заняться.

— И все еще надеетесь, что однажды вас снова пустят наверх.

— Наверх?

— То есть в Парк. А хотите услышать одну действительно смешную вещь, Струан? Угадайте, сколько человек сумело вернуться из Слау-башни обратно в Риджентс-Парк?

Он сморгнул. Ответ ему был известен. Ответ был всем известен.

Тем не менее она его озвучила:

— Ровно ноль. Такого никогда не случалось.

Он снова сморгнул.

— Это, однако, не означает, что такое невозможно в принципе. Всякое может случиться.

Теперь он смотрел на нее не моргая, и в его глазах словно бы завертелись шестеренки, ловко укладывая различные перспективы в надлежащие пазы.

Он ничего не ответил, но поза его слегка изменилась. Он чуть подался вперед, будто стал участником беседы, а не сидел на допросе.

— Замечали ли вы что-либо необычное в Слау-башне в последнее время?

— Нет, — ответил он с твердой уверенностью в голосе.

Она молчала.

— Во всяком случае, мне так кажется, — добавил он.

Она снова взглянула на часы.

— А в каком смысле — необычное?

— Активность. Активность, выходящая за рамки обычной повседневной деятельности.

Он задумался. Пока он думал, Диана Тавернер взяла сумочку, висевшую на