Агрессия - Вячеслав Шалыгин

14. Зона разлома 31 (Кыштымская), 14-15.07.2016.

Обычно оазис это прохладный, полный свежести зеленый островок посреди раскаленного песчаного моря. Зелень выживает благодаря обильному поливу из какого-нибудь родника или близким к поверхности грунтовым водам. Вот, собственно, и все краткое описание оазиса. Ни добавить, ни убавить.

Если опираться на это описание, придется признать, что к поселку Посад слово «оазис» применялось ошибочно. Ведь на его территории не было ни зелени, ни воды, а значит, и свежести. Но местные жители упрямо заявляли, что Посад это единственный в Кыштымской зоне оазис, приводя последний аргумент: здесь было прохладнее, чем везде. Средняя температура держалась на уровне плюс тридцати. Ах да, еще здесь было не так дымно и душно. При желании и определенной тренировке можно было бродить без кислородной маски. Минут сорок.

От силы час.

«Оазис» расположился на дне долины между двумя невысокими, вытянутыми, как рельсы холмами, а потому и сам растянулся километра на три с хвостиком. Ближе к въезду в долину, а значит, и в поселок, находилась базарная площадь, несколько больших палаток «культурных» и «общественных» заведений, а дальше тянулись серебристые жаростойкие палатки и обшитые термоизоляционными матами хибары. В целом, поселок выглядел даже неплохо, но все равно на «оазис» не тянул. Уж больно уныло выглядело это поселение под красными дымными небесами. Словно прототип марсианской колонии, в которой живут невозвращенцы, то есть добровольцы-мазохисты, навсегда связавшие свою жизнь с Красной планетой. С одной стороны, деваться им некуда, поэтому хочешь не хочешь, а надо обустраиваться. Но, с другой стороны, если негде взять материалы, из чего будешь лепить свой новый быт? Не из песка же. Вот и живут колонисты в ожидании очередной грузовой ракеты с Земли. Или сразу четырех ракет.

Скаут выбрался из машины и осмотрелся. Местные жители едва не плясали вокруг броневиков, наперебой расспрашивая экипажи о дорожных приключениях и содержимом ракетных трюмов… ну, то есть багажных отсеков бронемашин. Большая часть ответов вызывала у местных просто взрывы эмоций.

«Шестнадцать бочек воды?» - «Ура!» - «По сколько литров? По двести?! Ура дважды!» - «Дорогу камнями хотели завалить?!» - «Ах, Гусь, ах, стервец!» - «А тушенка говяжья? Отлично! Покупаю пять коробок! Нет, шесть!» - «Крупа и вермишель в какой машине?» - «Очередь занимайте!» - «Кто здесь не стоял?! Глаза твои бесстыжие! Я первая тут была! Два мешка вермишели мои!» - «Как по мешку в одни руки?! Кто это придумал?! Ага, щас!»

И так далее, и тому подобное. Машины еще не заняли свободные места на краю рыночной площади, как раз для торговли «с колес», а половина товара была уже заочно продана. Касперу оставалось только определиться с ценой. Судя по голодным взглядам окружающих, цена могла быть любой, вплоть до «литр золота за литр воды». Что по весу, между прочим, далеко не одно и то же. Очень далеко.

Чтобы не мешать Касперу и экипажам заниматься коммерцией, Скаут решил прогуляться, но бродить по рынку ему не захотелось. Покупать было нечего, да и не на что. Деньги тут не ценились, а для обмена Скаут ничего не припас - разве что патроны. Но патроны и самому пригодятся. Чем еще мог быть интересен для Скаута местный рынок? Чего он там не видел или не слышал? Все, что нужно, увидят и услышат Ольга и Муха. Они ушли на разведку, еще когда колонна только въезжала на территорию Посада. И вообще, после отравления дымной гадостью Скаут чувствовал себя не очень. Не ходоком. Даже на малые расстояния.

В общем, как в известном фильме, «заняться мертвецу в Денвере» было решительно нечем. Разве что сесть рядом с броневиком прямо на землю и ждать, когда Каспер все распродаст и снова позовет в кондиционированную прохладу машины. Скаут огляделся и вдруг понял, что прогулке по рынку или тупому безделью все же имеется альтернатива. Как и в любом рабочем поселке, одно из лучших мест в центре занимало «культурно-питейное заведение». В здешнем варианте это была огромная многослойная шатровая палатка, мало чем, кроме размеров, отличная от других палаток Посада. Не было над входом в палатку и вывески. Но Скаут все равно с первого взгляда безошибочно определил специализацию заведения. По каким признакам? А черт его знает! По воображаемой синеватой ауре, наверное.

Скаут решительно двинулся к заведению, стараясь не думать, что каждая рюмка выпивки сто́ит здесь, наверняка, как самолет. Не удастся выпить, так хотя бы посидеть удастся не на земле, а на стуле. И не факт еще, что не нальют гостю, который героически прорвался в самую дырку Адской Жопы и привез столько радости местным жителям. Хотя бы чисто символически плеснуть просто обязаны.

И снова Скаут не ошибся. В заведении, обставленном, практически, как нормальный бар, было почти пусто - три завсегдатая и бармен, - поэтому гостя заметили сразу. И сразу же налили «писярик» спирта. Плюс такую же порцию воды «на запивку». Скаут, как и полагается солидному ходоку, медленно выпил спирт, занюхал рукавом, а воду подвинул обратно бармену. Тот уважительно кивнул и аккуратно слил воду в доисторический графин с притертой пробкой.

А дальше к делу подключились завсегдатаи. На пятой минуте разговора Скаут почувствовал себя как дома, а к десятой стал своим в доску. Даже суровый и явно прижимистый бармен проникся к гостю особой симпатией и сделал ему скидку на следующие два «писярика» с «запивкой» - всего по три охотничьих патрона с картечью или по два с пулями. Обычно полста грамм спирта стоили значительно дороже, до пяти «12/76», в зависимости от размера дроби. Скаут оценил жест хозяина заведения и подарил ему остатки минской газеты, в которые был завернут пакаль. Вещицу при этом Скаут ухитрился не засветить.

Бармен искренне обрадовался подарку и тут же принялся читать вслух устаревшие на две недели новости.

- Это чего! - когда бармен взял паузу, чтобы отдышаться, заявил один из местных выпивох. - Дома ходячие или вот, как у нас, жара несусветная и золото жидкое, это семечки. Мне перекупщик один рассказывал про Москву. Вот там дела! Все затоплено! Откуда вода взялась - никто не знает, да только как начало топить, как начало… так и затопило выше крыш.

- Я тоже слыхал, только не понял, как так? - сказал другой. - Там же не везде низины, есть холмы. Ну, там, Воробьевы горы, Поклонная, Теплый Стан. Как так затопило, что и холмы утопли, и Кремль аж на триста метров под воду ушел?!

- На тридцать, - уточнил третий.

- Ну, или на тридцать, неважно. Главное, что про потоп информация верная. И не от перекупщика, а от квестера кирсановского. Помните, давеча забредали, еще до черных? Ну, Фимка еще им красный пакаль подогнал. Я тогда много чего узнал у квестера этого. Солидный человек, врать не будет.