Возвращение не гарантируется - Корецкий Данил Аркадьевич

Вениамин, который знал всех, представил незнакомых друг другу.

— Это Илья Васильевич, это Евгений и Алексей…

Мужчины пожали друг другу руки.

— Очень приятно! — Мэтр доброжелательно улыбался, «кинжалисты» тоже постарались изобразить улыбки.

— Эта красавица — Инна, а это моя Роза. А вот Женя, будущая знаменитая певица, и ее подруга Галина, которая тоже тянется к искусству… А это модели, назовитесь, девочки!

— Вера! — густым мужским баском представилась одна и протянула руку. Мужчины вяло пожали холодные пальцы, прикладываться губами никто не стал, поэтому вторая просто назвалась:

— Маша, — но руку не протягивала, хотя голос у нее был нормальный — женский и даже приятный.

В вестибюле их встретила озабоченная черненькая женщина-экскурсовод по имени Светлана Николаевна, она извинилась перед Домбровским и предупредила, что придется сократить экскурсию на время опоздания. Мэтр кивнул головой. Скат удивился, что извиняется не виновник опоздания, а перед ним. Но для Домбровского это, похоже, было в порядке вещей.

Потом они ходили по залам, погрузившись в удивительную историческую атмосферу и рассматривая парадное облачение царственных особ и церковных персон.

— Вот облачение митрополита Никона, — поведала Светлана Николаевна, ее озабоченность пропала, растворившись в охватывающих высоких чувствах. — Изготовлено из чистой золотой парчи, с нашитыми жемчужинами и золотыми пластинами, его вес составляет двадцать четыре килограмма…

— Замучаешься в таком ходить! — пробасила Вера и трубно захохотала. — А то и вообще копыта отбросишь!

Экскурсовод втянула голову в плечи.

— Да, вес такого наряда равен весу рыцарского доспеха, — дипломатично среагировала она.

Потом смотрели царские головные уборы и символы государственной власти: короны, скипетры, державы — все из золота, богато инкрустированного драгоценными камнями.

— Вот бы такой камушек выковырять, — вздохнула Вера и снова хохотнула.

— А это знаменитая шапка Мономаха, — продолжала Светлана Николаевна. — Ею венчали на царство Великих Князей Руси…

— Можно вопрос? — спросила Инна.

— Конечно, — улыбнулась гид.

— А как соболиный мех сохранился столько веков? Или его обновляют?

Светлана Николаевна смутилась.

— Э-э, видите ли, экспонаты в герметичных шкафах, с постоянным климатом…

— Ерунда, настоящий мех давно моль сожрала! — протрубила Вера. Маша дернула ее за руку, но та не вняла предостережению. — А что, не так?! Если не моль, так все равно бы мех выпал, одна лысая кожа и осталась…

— Извините, девушки, вы мешаете вести экскурсию, — с трудом сдерживаясь, проговорила гид. Лицо ее покрылось красными пятнами.

— Я дико извиняюсь, — приложив руку к объемной груди, покаялась Вера. — Молчу, молчу, молчу…

Некоторое время экскурсия продолжалась без пояснений и комментариев, Очевидно, Светлана Николаевна пыталась взять себя в руки. Ей это удалось, когда подошли к трону Ивана Грозного, облицованному пластинами из слоновой кости.

— Обратите внимание — на них нанесены библейские, мифологические, исторические сюжеты, — сказала Светлана Николаевна. — Исключительно тонкая работа… Такой не увидишь больше нигде!

Ерш и Скат внимательно осматривали бесценные и уникальные артефакты, удивляясь каким-то новым чувствам, пробуждающимся в их душах. И Джен с Галкой тоже проявляли неподдельный интерес к экспонатам, причем не оттого, что они стоили немереных денег… Что-то иное влекло их от одного стенда к другому. Домбровский был здесь не первый раз и хорошо знал все экспозиции, он надолго подходил к избранным стендам, хотя больше наблюдал за своими спутниками. Инна старалась ему подражать, но чувствовалось, что откровенное богатство притягивает ее больше, чем эстетика достижений древних мастеров. Маша и Вера тоже интересовались золотом и драгоценными каменьями, которые, впрочем, скорее огорчали своей недоступностью, чем бескорыстно радовали глаз изысканной красотой.

— А вот какая прелесть! — воскликнула Джен, и спутники, подойдя, тоже заинтересовались привлекшим ее экспонатом.

Зеленое, богато изукрашенное золотом и серебром яйцо, которое было открыто, показывая находящийся внутри на изображающей море кварцевой пластине золотой трехмачтовый фрегат с искусно выполненными мельчайшими деталями, включая ванты и другие элементы такелажной оснастки.

— Как будто он сейчас поплывет, правда, девочки?

— Угу. — На этот раз Вера совсем неравнодушно заглядывала в витрину, но рассматривала не волшебный кораблик, а свое отражение в стекле. Что-то ей не понравилось, и она слегка поправила помадой губы.

— И правда, здорово, — согласилась Маша, Инна тоже примкнула к этому мнению.

— А как у вас впечатление, молодые люди? — снисходительно поинтересовался Домбровский.

Скат пожал плечами.

— Хорошее, — сказал он.

— Да, — подтвердил Ерш.

Они всегда были немногословны, но этим несколько разочаровали мэтра песни.

— А вот, посмотрите сюда! — Светлана Николаевна подвела их к новой экспозиции. За толстым стеклом на бордовом бархате сверкали голубоватой сталью, золотом и драгоценными камнями прямые широкие мечи, шпаги и рапиры, изогнутые сабли, кривые кинжалы и двояковыпуклые ятаганы…

— Оружие должно быть вам близко? — спросил Домбровский. — Вы же военные.

— Типа того, — ответил Ерш, а Скат поправил:

— Ну, не совсем. У эмчеэсовцев нет оружия. Наше оружие — это пожарные брандспойты, бульдозеры и строительные материалы.

— Мужчин всегда интересовало оружие, — вмешалась Светлана Николаевна. — Но не многие знают, что оно отражает менталитет нации. Обратите внимание на разницу между русским и восточным вооружением. Наше — прямое, мощное, удар которого невозможно отвести, оно олицетворяет прямолинейность, храбрость и силу! А что отражают персидские сабли и кинжалы? Хитрость, изворотливость и расчет на неожиданный удар!

— Довольно оригинальное мнение! — удивленно сказал Скат. — А почему среди этих драгоценных клинков затесалась совершенно обычная шпага?

Он указал на самый заурядный образец: тусклый клинок с долом на две трети длины и затейливо гнутым эфесом из переплетающихся бронзовых прутков. Ни золота, ни серебра, ни рубинов с сапфирами…

— О нет, она вовсе не обычная! — экскурсовод улыбнулась. — Неказистая на вид, она участвовала в историческом событии…

— В каком же? — вежливо спросил Скат.

— Она принадлежала Николаю Зубову — гвардейцу дворцовой охраны, который в 1801 году участвовал в убийстве императора Павла I… Недаром говорят: «Шпага возводила монарха на престол, и шпага сбрасывала его оттуда»… И хотя в данном случае сам жестокий акт был осуществлен золотой табакеркой и шарфом, шпаги висели на поясах у всех заговорщиков. И то, что орудие убийства было другим, это исключение, подтверждающее правило…

— А мне больше нравятся эти мечи, — Инна показала на отливающие синим блеском булатные клинки с золочеными гравировками и эфесами, усыпанными рубинами, сапфирами и алмазными россыпями.

— Молодец, моя девочка! — улыбаясь, похвалил Домбровский. — У тебя хороший вкус и историческое чутье! Это не просто культурные ценности, не просто баснословно дорогие предметы, это оружие наших побед! Им выигрывались битвы и писались летописи!

— Вовсе нет! — резко сказал Ерш, и прозвучало это довольно грубо. — Таким оружием не сражаются, это просто символы власти и богатства, как скипетры и короны! Успехи битв всегда решали простые мечи, без всяких украшений. Вы видели римские гладиусы? Грубые деревянные рукоятки, короткие плоские клинки без всяких ребер, долов или гравировок. Но ими завоевано полмира!

— Интересный подход, — подчеркнуто учтиво заметил Домбровский. — Но неужели вы считаете, что вот эти драгоценные мечи не участвовали в победах?

Ерш улыбнулся.

— Ну почему же? Может, и участвовали, но ими только указывали направление атаки. А решали все рядовые солдаты с простым оружием!

— О-о-о, еще интереснее! Вы исключаете роль военачальника? А как вы представляете битву?