Зажечь свечу - Юрий Аракчеев

Подтянутый, чисто выбритый, элегантно одетый, Каспаров спокойно стоял перед судом и четко давал свои показания. Он думал: неужели прямота, искренность, уверенность не проймут эту суховатую, но все же явно неглупую женщину?

Прокурора, поддерживавшего обвинение на третьем процессе, помощника прокурора Туркмении, старшего советника юстиции 3-го класса, звали точно так же, как и подсудимого, — Виктор Петрович.

Ах, как же часто мы упрекаем судьбу за ее слепоту, за то, что она играет несчастным человеком, как какой-нибудь щепкой, легкомысленно и коварно ставит его в разные непредвиденные обстоятельства — и при этом ничуть не заботится о нем, ничем никак не облегчает его положения, никогда не подскажет, как поступить. Ну, хоть бы намек какой, этакая спасительная соломинка… И так мы привыкли к этой ее бесчувственности, что уж ничего и не ждем. Но вдруг иногда… Этакий и не намек даже, а прямо подсказка.

Прокурор Виктор Петрович — подсудимый Виктор Петрович.

Ну, не подсказка ли?! Вот он сидит, бледный, синевато-серый аж, стриженный наголо парнишка, обвиняемый в страшном, отвратительном преступлении. Судимый ранее, да, верно. И все же… человек. Отчаявшиеся, печальные глаза, подрагивающие губы, заикающаяся, нервная речь… Как и у каждого человека на земле, есть и у него родственники, знакомые, есть любимые и даже — любящие. Вон сидит мать в зале (нервничает, глотает какие-то таблетки без конца), вон застенчивая, миловидная девушка, смело называющая себя женой подсудимого, хотя с точки зрения официальной она ему никто, но тем не менее не отказавшаяся ведь от него, упорно защищающая (хотя и к расстрелу приговорили раз…), несмотря на то что со дня ареста прошло уже полтора года с гаком — и ведь за это время только так вот, через решетку и виделись. Вон товарищи его, работавшие вместе с ним, может и ссорившиеся с ним раньше, а сейчас — сейчас тоже болеющие за него (с места кричат, хулиганы!). Да, не болванка это какая-нибудь — Виктор Петрович Клименкин, не муляж, не статист из театра, лишь временно играющий роль. Живой человек это. И отец его, выходит, — тоже Петр. Да еще — инвалид Отечественной войны, это есть в деле. А вы, гражданин прокурор, тоже ведь участник той самой войны и, может быть, тоже ранены были, а? Вот ведь любопытно, как все получается, не правда ли?

Но, позвольте, позвольте? Как это… Как это можно сравнивать? Может быть, этот молодой Виктор Петрович — Клименкин, — может быть, он — хладнокровный, бессердечный убийца, преступник злостный, которому не место на этой Земле, рядом с другими Викторами Петровичами, а? Может быть, он — убил?!

Может быть. Но… А вдруг? Ведь не доказано, не доказано пока, Виктор Петрович. Прямых улик нет. Да и косвенные, как бы это сказать… Того! И адвокат вон как старается, и Каспаров. Похоже, не врет этот черноглазый худой человек, а? И свидетели кое-какие тоже вот… Семенов вот, к примеру, Анатолий. Да и другие, многие. Вы изучали дело, Виктор Петрович, вам кажется, что он виновен, — тем более что один раз уже приговорили… Так? Но ведь выслушать других все равно нужно, а? Вникнуть-то, вникнуть-то все равно ведь необходимо.

Ведь следствия — особенно первое, да и второе тоже, а если поразмыслить, то и третье… — проведены на нижайшем уровне (ну — хоть насчет первых двух вы согласны, Виктор Петрович?), прямых улик нет (ведь так?), дело явно  о ц е н о ч н о е  (это — ваше выражение, товарищ прокурор), вот недаром ведь и Верховный Суд Союза вмешался. Да, Обвинительное заключение составлено прекрасно красиво внешне, связно и как будто бы убедительно, но ведь это — творчество следователя, который  в о л ь н о  или  н е в о л ь н о  тоже может ошибаться (даже если он и живой, порядочный человек), — не так ли? Ведь не случайно законом установлено: следствие следствием, но все должно обязательно пройти проверку судебным разбирательством (потому и называется досудебное следствие — п р е д в а р и т е л ь н ы м), — так и записано в статье 249 УПК ТССР. Ибо, как сказано в статье 3-й, «Задачами советского уголовного судопроизводства являются быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных и обеспечение правильного применения закона с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности». Н и  о д и н  н е в и н о в н ы й! А в статье 8-й вот что: «Никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда». Приговора-то, Виктор Петрович, не было пока… Позвольте, позвольте, скажете вы, но ведь, согласно статье 256-й: «Прокурор поддерживает перед судом государственное обвинение, принимает участие в исследовании доказательств, дает заключения по возникающим во время судебного разбирательства вопросам, представляет суду свои соображения по поводу применения уголовного закона и меры наказания в отношении подсудимого»… Верно! Правильно! Но представьте себе лишь на минуту, лишь на секунду хотя бы, что Виктор Петрович Клименкин, который сидит сейчас перед вами на скамье подсудимых, вдруг он вовсе и не преступник по этому делу, а? Вдруг преступники — это как раз те, кто лжесвидетельствует против него, а? Ведь это  м о ж е т  б ы т ь, Виктор Петрович, ведь прямых улик нет, ведь дело-то  о ц е н о ч н о е, ведь… Виктор Петрович! Ведь главное все же — торжество Закона. Без закона-то как же?.. И потом… Ведь если не он преступник — а это очень даже возможно! — если не он убил, то… Ведь  к т о - т о  же убил все-таки, а значит — гуляет на свободе. Мы тут, выходит, на бедного Виктора Петровича Клименкина нападаем, а тот — г у л я е т… А?

И ведь слово-то «прокурор» какое хорошее, оно ведь из латинского «прокураре» вышло. А «прокураре» — это значит: надзирать, заботиться. З а б о т и т ь с я  о правильном применении законов. Вот, пожалуйста, статья 15-я: «Суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, обязаны принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, п о л н о г о  и  о б ъ е к т и в н о г о  исследования обстоятельств дела, выявить как  у л и ч а ю щ и е, так и  о п р а в д ы в а ю щ и е  обвиняемого, а также отягощающие и смягчающие вину обстоятельства». А вот и еще одна статья, 18-я: «Прокурор обязан во всех стадиях уголовного судопроизводства своевременно принимать предусмотренные законом меры к  у с т р а н е н и ю  в с я к и х  н а р у ш е н и й  з а к о н а, от кого бы эти нарушения ни исходили». Закон — вот ведь чему нужно служить во имя нормальной жизни людей!