100 великих афер - Игорь Мусский

Джолли успел скрыться и следил за судебным процессом издалека. Нигде не фигурировало его настоящее имя, хотя он был прекрасно известен парижской полиции. Збигнев Пославский также избежал наказания. Он обосновался в Израиле. где держал небольшой отель.

В марте 1950 года парижский суд признал по делу о фальшивых чеках «Америкэн экспресс компани» виновными 50 человек. Их приговорили к разным срокам тюремного заключения, от нескольких месяцев до девяти лет, а также к денежным штрафам, до 6 млн франков. Главными обвиняемыми на суде были: Сути, Хайслер, Жан, Перрье, Жанин, Таллендье и Луп. Заочно был осужден Бернхайм – он оказался таким же неуловимым, как Пославский и Джолли.

Поддельные фрески Фея и Мольската

Современный Любек основан в 1143 году. Когда-то он был одним из трех вольных ганзейских городов Германской империи. Символом Любека является церковь Св. Марии (Мариенкирхе) – прекраснейший образец кирпичной готики. Ее силуэт с двумя стройными башнями (каждая по 124 метра) и статуями из дерева, металла и камня стал эмблемой старинного города.

Почти семь столетий Любек гордился своим храмом. И вот в ночь на 29 марта 1942 года союзная авиация разбомбила немецкий город. Любек лежал в руинах. На башнях церкви во время налета звонили колокола. Кто звонил в них, так и осталось неизвестным. Потом говорили, что это Пресвятая Дева Мария оплакивала гибель Любека.

Все внутреннее убранство церкви погибло в пламени пожара. Штукатурка на стенах потрескалась от высокой температуры и местами обвалилась. И там, где обнажился слой самой старой штукатурки, показались смутные очертания каких-то лиц и фигур. Много лет спустя пасторы говорили об этом как о чуде, совершенном небесной покровительницей храма.

В 1948 году Любекское церковное управление приступило к восстановлению церкви Св. Марии. Причем было принято решение реставрировать не только старинное готическое здание, но и остатки росписей XIII века. Церковный советник Бруно Фендрих предложил заказ опытному специалисту Дитриху Фею.

Церковь Святой Марии в Любеке

Фей первым делом заручился поддержкой Лотара Мальската, с которым еще в 1937 году реставрировал в Шлезвигском соборе росписи XIII века и, в частности, медальоны с изображениями животных. Тогда не обошлось без курьеза. Во многих местах старая живопись погибла, поэтому несколько медальонов Мальскат переписал заново. В одном из них Лотар изобразил индюка. А вскоре какой-то ученый заметил, что в Европе индюки появились только в XV веке, после открытия Америки, и художник XIII века не мог их видеть. Правда, тут же нашлись и защитники, пытавшиеся на этих индюках обосновать новое «открытие»: дескать, еще за двести лет до Колумба любекские мореплаватели побывали за океаном и привезли индюков.

Война разбросала Фея и Мальската по разным концам Европы. Они встретились случайно осенним вечером 1946 года в кабачке на окраине Любека. Лотар побывал в плену и довольствовался случайными заработками. Фей не без успеха торговал антиквариатом.

Мальскат обладал удивительным талантом виртуозно подражать стилю и технике великих мастеров. Буквально за четверть часа он делал очень эффектные рисунки «под Ренуара» или «под Дега», и часто даже опытные знатоки искусства не могли отличить его фальсификации от подлинника. Дитрих Фей предложил Мальскату продавать копии как подлинники. А еще через несколько дней он принес художнику репродукции с картин старых мастеров и заказ на первые подделки, подкрепив его несколькими банкнотами.

За шесть лет из мастерской Мальската вышло, по его же подсчетам, не менее 600–700 фальшивок – картин, акварелей, рисунков. Репертуар Лотара Мальската был весьма обширным – от Рембрандта до Пикассо. Едва встав на ноги, художник расширил круг своих клиентов. Он работал не только на Фея, но и на других антикваров. Некоему гамбургскому торговцу Мальскат сбыл за два года несколько своих картин на 10 тысяч марок. Тот, в свою очередь, перепродал их в пять раз дороже. Получив предложение принять участие в реставрации церкви Св. Марии, Мальскат сразу согласился.

Лотар и его помощник Беригард Дитрих-Дершау осторожно, чтобы не повредить старых росписей, стали расчищать стены нефа, продольного помещения церкви. Реставраторы постепенно смывали побелку, обнажая нижние, древние слои. И здесь их ждало страшное разочарование: многие фигуры святых, украшавших некогда стены, столбы и своды церкви, погибли совсем или же сохранились в таком виде, что не подлежали реставрации. Еще хуже обстояло дело в хоре, в алтарной части церкви. Внизу время пощадило едва ли три процента старых фресок. Ну а верхнюю часть хора решили даже не расчищать.

Но Дитрих Фей не собирался бросать выгодный заказ – в перспективе маячила обеспеченная жизнь, известность, слава, почет, награды. В реставрации средневекового памятника был горячо заинтересован не только Фей, но и Бруно Фендрих, господа из магистрата и Любекского церковного управления: «Чудо святой Марии», начавшееся в 1942 году, должно иметь эффектное завершение.

Реставрационные работы проходили в обстановке повышенной секретности. Вход в церковь был воспрещен всем кроме главного контролера Фендриха и еще нескольких «наблюдателей» от правительственных и церковных инстанций. Впрочем чиновники не слишком докучали художникам, предоставив им полную свободу действий.

Фей приносил образцы средневековой живописи, а Мальскат с помощником трудился от зари до зари. Каждый святой расценивался в сто марок, а если очень постараться, то в день можно было сделать две-три фигуры. Из-под кисти художников возникали «свободные композиции», сочетавшие в себе остатки фресок церкви с элементами романской и готической живописи разных народов. На стенах алтарной части он заново написал фигуры Марии с благословляющим младенцем Христом на руках и святых по сторонам.

2 сентября 1951 года Любек широко отметил семисотлетие замечательного памятника немецкого зодчества – церкви Св. Марии. На юбилейные торжества съехались знаменитые ученые и высокопоставленные лица со всей Германии.

Первые посетители не смогли сдержать восторга, когда увидели внутреннее убранство церкви. Ее интерьер сверкал яркими, чистыми красками фресок XIII века. Со стен обновленной церкви смотрели одухотворенные лики святых, а в апсиде благословлял прихожан младенец Христос на руках своей девственной матери.

Церемония открытия памятника архитектуры удалась на славу. Руководители Любекского церковного управления принимали поздравления. Искусствоведы готовили статьи, книги, и даже диссертации, посвященные росписям церкви Св. Марии. Когда канцлеру Аденауэру доложили об открытии собора, он сказал, что сложнейшую и прекраснейшую работу реставраторов будут изучать историки искусства. И действительно, фресками заинтересовались многие специалисты. Известный шведский реставратор доктор Бательсон назвал фрески уникальным произведением искусства. Федеральное ведомство связи выпустило большим тиражом две почтовые марки с изображением нескольких фигур фресок с особой доплатой к номинальной стоимости для погашения хотя бы части расходов на реставрацию церкви.

Героем дня был «спаситель национального сокровища» Дитрих Фей. Журналисты не давали ему прохода, требуя все новых интервью и устраивая бесконечные пресс-конференций. За особые заслуги перед церковью и немецкой культурой Фей был удостоен почетного диплома и премии в размере 180 тысяч марок. Не остался, по-видимому, обделенным и господин Бруно Фендрих.

И лишь Лотар Мальскат, фактически своей кистью создавший это великолепие, оставался в тени. Самолюбие художника было задето. Лотар пришел к старшему церковному советнику доктору Гебелю и рассказал, кто настоящий автор изумительных фресок. Назревал грандиозный скандал: «чудо святой Марии» грозило обернуться величайшей аферой искусства XX века.

Газеты с готовностью подхватили сенсацию. Художник подкидывал прессе все новые и новые сенсационные разоблачения, называл имена замешанных в мошенничестве. В ответ Фей и Фендрих обвинили своего недавнего компаньона в клевете. Многие, в том числе видные ученые, реставраторы и сотрудники ведомства по охране памятников старины, не хотели верить Мальскату. Они считали, что художник просто страдает манией величия.

Для разрешения спора любекский суд назначил авторитетную экспертную комиссию искусствоведов и реставраторов во главе с крупным специалистом доктором Грундманом.

В октябре 1952 года комиссия пришла к выводу, что «саморазоблачение Лотара Мальската соответствует действительности по всем пунктам». Попутно были обследованы росписи капеллы госпиталя Св. Духа и церкви Св. Екатерины в Любеке, «отреставрированные» Феем и Мальскатом таким же методом.

Расчистив кусок стены в верхней части хора церкви Св. Марии, реставраторы обнаружили под сравнительно новой штукатуркой первичный слой, до которого Фей и Мальскат даже не добрались. Фигуры, написанные Мальскатом, оказались на поверку плодом фантазии реставратора. Научная экспертиза установила также, что его фрески – это искусная компиляция, в которой элементы романского стиля XIII века сочетаются с подражаниями стилям других эпох.