АНТИ-Стариков. Почему история все-таки наука - Петр Балаев

Ну вот, собрались депутаты, все 410 человек, в Таврическом дворце и здесь началась самая настоящая комедия.

Дело в том, что большая часть этой публики не понимала, зачем они вообще были народом выбраны. Поясняю: собрание — УЧРЕДИТЕЛЬНОЕ, оно должно было определить только государственное устройство России, форму правления. Своеобразный аналог поместного собора, на котором царем Михаила Романова выбрали.

Вот поэтому В. И. Ленин и нервничал в начале работы этого органа. Можно было предполагать, что правые эсеры принесут проект какой-нибудь Конституции, по которой власть будет принадлежать не пойми кому, проголосуют своим большинством за нее — и что потом делать?

Но напрасно Владимир Ильич волновался. Начался цирк. Сначала битва за престиж — схватились за право открыть собрание. Большевики ребята суровые — просто вышел к трибуне Свердлов и открыл.

Потом стали председателя выбирать, выбрали Чернова, о котором Стариков написал вполне справедливо:

«…министра Временного правительства, при котором коллеги старались не обсуждать никаких военных вопросов. Потому что были абсолютно уверены в его сотрудничестве с германской разведкой. Вот этого достойного человека, главу эсеров, большинство депутатов захотели увидеть во главе Учредительного собрания. Более достойных фигур в закромах русской демократии не нашлось…»

Ну что правда, то правда. Лучшего кандидата для осуществления английского плана по ликвидации России и не найти. Хреново работала британская разведка, такого кадра не заметила, у германцев не перекупила.

И тут, как свидетельствует Николай Викторович, Остапа… т. е. Чернова, понесло:

«Учредительное собрание должно иметь всю полноту власти. При таких условиях всякий, кто против него, — тот стремится к захвату власти, к деспотической опеке над народом».

Оказывается, эти ребята, которые правые эсеры, пришли в Таврический дворец не избрать государственное устройство, на что, вообще-то, их избиратели и делегировали (если кто из них обещал во время предвыборной компании что-то другое — то это просто обманом электората называется), а взять в свои руки власть во всей ее полноте и красоте.

А вот дальше в своем рассказе Стариков кое-что упустил. А упустил он главное: большевики знали, зачем они пришли тогда в этот «парламент» и предложили депутатам на голосование именно такой документ, который и должно было принять Собрание. Это была «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа», согласно этому документу, власть передавалась Советам.

Конечно, большинство правоэсеровское Декларацию даже обсуждать отказалось. Ну ладно, господа, не нравится Советская власть, предложите другую… А другого варианта никто и не подготовил. Чернов даже в своих воспоминаниях предпочел не упоминать, что коммунисты предлагали на голосование Декларацию. Потому как стыдно, наверно, большевики к Учредиловке готовились, закон писали, а эти припёрлись сразу власть взять, ни одного документа с собой не принесли.

Здесь Ленин уже откровенно скучать и зевать в ложе начал, на таких придурков он не рассчитывал. Стало понятно, что делать в этом Собрании нечего, оно своим большинством не хочет понимать своих задач. Большевики ушли с него. Николай Викторович об этом написал, только забыл добавить, что и левые эсеры тоже ушли.

И знаете, сколько депутатов осталось в Таврическом дворце? 244. Из 715 избранных. 34 %.

Кворум — тю-тю, с уходом большевиков и левых эсеров испарился. Нормальные люди тоже бумажки в портфели сложили бы и разошлись по гостиницам отдыхать. Но там же любители парламентаризма заседали!

Вы можете представить себе ситуацию, что в нашей Государственной Думе собрались бы, к примеру, члены фракции КПРФ без единороссов, ЛДПР и «Справедливой России» и стали бы законы принимать? Конечно, это дурдом, у них же даже простого большинства нет, над ними вся Российская Федерация смеялась бы!

Так вот, уже не 5-го, а 6-го января (ночь уже была, далеко за полночь) в Таврическом дворце города революции Петрограде этот дурдом и был. Там фракция в количестве 34 % от общего числа депутатов начала законы принимать!

Уже 5 утра было, когда анархист матрос Железняк просто не выдержал, подошел к Чернову, председательствующему, и сказал, что караул устал. Так еще бы, до 5-ти утра с винтовками стоять! Ладно бы, настоящий цирк был, со слонами и факирами, а то из всей труппы — только мастера разговорного жанра. Конечно, солдатам скучно и спать хочется.

Парламентарии еще немного позаседали и все-таки ушли, договорились на следующий день в 17.00 собраться снова. Только им в голову почему-то не пришло: а кто они вообще такие, если у них даже половины голосов нет от общего числа депутатов, и зачем им, в таком разе, где-то собираться? И почему им кто-то, если они уже никаким Учредительным собранием, в связи с неправомочностью принимать какие-либо решения в таком составе, не являются, обязан предоставить красивый зал дворца для упражнений в ораторском искусстве?

Поэтому в 17.00 6-го января эти «учредители» увидели то, что и должны были увидеть, когда явились к Таврическому потусоваться: амбарный замок на двери и два пулемета, чтобы кто-нибудь замок не сломал. Чернов с компанией начали спрашивать у охраны: что это значит? Им ответили: граждане, заседания не будет. И всё, депутаты пошли по домам, кому надо было ехать — те поехали.

Теперь скажите: а разгон Учредительного Собрания где и когда был?

Что такое «разгон» — представить несложно. Это вроде того, когда в зал врываются люди с винтовками, пинками и прикладами очищают помещение от политиков, и политики, набирая скорость, начинают бежать в разные двери. Это разгон. А 6 января 1918 такой картины не наблюдалось.

Это сборище болтунов большевики просто распустили и написали про это декрет соответствующий:

«…Открытое 5 января Учредительное собрание дало, в силу известных всем обстоятельств, большинство партии правых эсеров, партии Керенского, Авксентьева и Чернова. Естественно, эта партия отказалась принять к обсуждению совершенно точное, ясное, не допускавшее никаких кривотолков предложение верховного органа Советской власти, Центрального Исполнительного Комитета Советов, признать программу Советской власти, признать «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», признать Октябрьскую революцию и Советскую власть. Тем самым Учредительное собрание разорвало всякую связь между собой и Советской Республикой России. Уход с такого Учредительного собрания фракций большевиков и левых эсеров, которые составляют сейчас заведомо громадное большинство в Советах и пользуются доверием рабочих и большинства крестьян, был неизбежен.

А вне стен Учредительного собрания партии большинства Учредительного собрания, правые эсеры и меньшевики, ведут открытую борьбу против Советской власти, призывая в своих органах к свержению ее, объективно этим поддерживая сопротивление эксплуататоров переходу земли и фабрик в руки трудящихся.

Ясно, что оставшаяся часть Учредительного собрания может в силу этого играть роль только прикрытия борьбы буржуазной контрреволюции за свержение власти Советов.

Поэтому Центральный Исполнительный Комитет постановляет:

Учредительное собрание распускается».

Смотрите, что написано: «Ясно, что оставшаяся часть Учредительного собрания может в силу этого играть роль только прикрытия борьбы буржуазной контрреволюции за свержение власти Советов».

Вполне справедливо, потому что остались порядка 240 человек из избранных 715. Если еще не забыть, что менее половины избирателей пришли на выборы, то делайте вывод о легитимности этого органа.

«Ленин прерывает легитимность власти», — утверждает Стариков. Вот беременность прервать можно, а как прервать легитимность власти? Такого термина я не встречал, может, я ошибаюсь, но власть может быть либо легитимной, либо нелегитимной, а как можно взять и прервать легитимность?

А знаете, что удивительно? Мысли патриота Старикова удивительным образом совпадают с мнением либерала Явлинского: «Разогнав Учредительное собрание, большевики свергли легитимную власть и толкнули страну на путь гражданской войны». (Г. Явлинский «Ложь и легитимность»).

Какой-то странный патриотизм у Николая Викторовича — то с пивоваровским он созвучен, то на песни Явлинского начинает смахивать…

А было ли вообще большевикам что «прерывать» — такой вопрос нашему писателю в голову не приходил? После того как Екатерина Великая своего мужа в сговоре с гвардейцами замочила, легитимность не пострадала? А до Кати Елизавета легитимность не уничтожили? После смерти Петра Первого назначение императоршей бывшей гражданки иностранного государства, работавшей прачкой до того как попала в обоз русской армии в качестве трофея — на легитимности не сказалось? У меня такое подозрение, что у династии Романовых с этим «прерыванием» проблемы уже давно были…