Жить, чтобы любить - Донован Ребекка

На улице стоял собачий холод, и мы поспешили войти в дом, поскольку на ногах у нас были только одноразовые шлепанцы, чтобы не испортить педикюр. Мы сидели, весело болтая, на диване. Анне очень понравились мои розовые ноготки и Сарины ярко-красные. Анна, которая уже на следующей неделе собиралась начать отправлять рождественские открытки, сидела рядом, составляя список адресатов. Я слушала, как Сара обсуждает со своей мамой родню и смеется над родственниками со стороны отца. Меня трогала их душевная близость, хотя мне казалось, будто я подглядываю в чужое окно за идеальной семьей. И вообще, мне было немножко обидно, так как стоять на улице под чужими окнами всегда холодно и неуютно.

– Во сколько вы встречаетесь с мальчиками? – спросила Анна.

– Мы собираемся на ранний сеанс в шесть, а затем где-нибудь перекусим. После чего вернемся к нам и потусуемся, – сообщила Сара Анне и мне заодно.

О наших планах на вечер я слышала впервые.

– Звучит многообещающе, – кивнула Анна.

– Все, пошли, – потянула меня Сара с дивана. – Надо еще подумать, что мне с тобой делать.

Мы поднялись наверх, я села на кровать, а Сара исчезла в гардеробной.

– Сара! – взволнованно позвала я.

Мой тон заставил ее насторожиться. Она перестала перебирать тряпки и высунула голову наружу.

– Послушай, я не могу позволить себе обед и поход в кино. Я скопила немного денег, но на то и другое этого явно не хватит.

Конечно, неприятно признаваться в подобных вещах, но запланированные ею мероприятия были мне явно не по карману. Более того, она прекрасно знала, что я никогда не позволяю платить за себя. Мне и так приходилось одалживать у нее вещи. Но о том, чтобы она оплачивала мои развлечения, не могло быть и речи.

– Не переживай! – беззаботно отмахнулась она. – У меня есть неиспользованные контрамарки, а на еду тебе денег хватит. Контрамарки включают напитки и попкорн, так что не парься. Кстати, у меня пропуск на четыре персоны, значит мальчиков я тоже могу провести. И, честно говоря, Эм, не сомневаюсь, что они захотят заплатить за обед. Чтобы отблагодарить за кино.

– Ты уверена?

– Абсолютно, – решительно кивнула она. – И вообще, если я обеспечиваю контрамарки, значит за ними обед. – И с этими словами она снова нырнула в гардеробную.

– У тебя что, иссяк запас розовых джемперов? – спросила я Сару, услышав ее разочарованное ворчание.

– Все. Больше никаких розовых джемперов! – крикнула она и, высунувшись из-за двери, добавила: – Будешь много говорить, пойдешь в спортивном костюме. Хотя ты прекрасно знаешь, что я этого не допущу, уж больно мне нравится тебя наряжать, – улыбнулась она. – Ой, кажется, нашла. Вот черная блузка, которая будет совершенно отпадно смотреться с темными джинсами и туфлями на танкетке. – И она достала потрясающий крошечный черный топик.

– Никаких каблуков, – запротестовала я.

– Эй, без них будет не тот эффект, – расстроилась она. – Погоди… А как насчет сапог? У них каблук потолще, ходить точно будет удобно. Потом я затяну тебе волосы в конский хвост, и в кино со своими друзьямиты пойдешь у нас настоящей красавицей.

В ответ я показала ей язык.

И вот, когда мы спускались с Сарой вниз, у меня на затылке болтался длинный хвост. Свои кудрявые волосы Сара тоже стянула на макушке резинкой. Она надела темно-синюю блузку под цвет глаз – словом, была при полном параде, будто собралась на свидание, хотя нам предстоял вполне обычный вечер.

Я увидела у подножия лестницы Эвана и радостно улыбнулась.

– Ну разве они не прелесть?! – подал голос из гостиной Карл.

– Спасибо, папа. – Сара чмокнула отца в щеку и схватила наши куртки. – Мы еще вернемся.

Серебристый «вольво» Джареда ждал нас на подъездной дорожке. Джаред открыл перед Сарой переднюю дверь, хотя она уже собиралась садиться вместе со мной на заднее сиденье, и этот жест застал ее врасплох.

– Ой, спасибо, – сказала она, занимая место рядом с водителем.

Эван распахнул передо мной заднюю дверь, обошел машину с другой стороны, сел рядом и, не дождавшись, пока автомобиль отъедет от дома, взял меня за руку. Это было так приятно, что мое лицо невольно расплылось в счастливой улыбке. Пока мы ехали, расстояние между нами постепенно уменьшалось, и в результате мы уже сидели практически вплотную. Но что самое интересное, мы специально не придвигались друг к другу – это работала сила притяжения. И от такой близости у меня сладко замирало сердце.

Если дома у Эвана Сара все время молчала, то сейчас, вероятно решив взять реванш, болтала без умолку. Основным ее слушателем был, естественно, Джаред, но она то и дело оборачивалась к нам, стараясь втянуть в разговор. Правда, я прекрасно понимала, что делает она это специально, чтобы помешать нам заняться чем-нибудь таким на заднем сиденье. Джаред по достоинству оценил обаяние Сары: смеялся в нужных местах, вставлял уместные замечания, и я даже почувствовала облегчение, что с нами он, а не Джейсон.

– Ну что, больше никаких розовых джемперов? – шепнул Эван, пока Сара с упоением расписывала достоинства своего любимого нью-йоркского ресторана, который весьма кстати оказался и любимым рестораном Джареда.

– На них наложили запрет, – кивнула я в сторону Сары. И когда Эван перевел недоуменный взгляд с меня на Сару, а потом обратно, тихо сказала: – Не беспокойся о таких пустяках.

– Хорошо, – пожал он плечами и, наклонившись ко мне, жарко зашептал прямо на ухо: – Но ты все равно выглядишь замечательно. – Он замолчал и явно чего-то ждал.

Я знала, что стоит мне повернуть голову, и он окажется совсем близко. Тогда я сделала глубокий вдох, словно пробуя эту мысль на вкус, и повернулась к нему.

– Ну, как вам моя идея? – спросила с переднего сиденья Сара.

Я тотчас же выпрямилась, чтобы Сара ничего не заметила, Эван тоже принял прежнее положение.

– Прости, что ты сказала? – промямлила я, а Эван, не на шутку раздосадованный, сильно сжал мне руку.

– Насчет ресторана. Итальянский подойдет?

– Конечно, – отозвался Эван.

Мы подъехали к кинотеатру, и Сара чуть ли не силком выволокла меня из машины, взяла под руку и повела к входу. Мальчикам ничего не оставалось, как идти за нами.

– Эм, ты играешь со огнем, – шепнула мне Сара, а я в знак согласия печально улыбнулась.