Пленница - Ольга Вечная

подкидывает пару поленьев в костер, берет со стола бутылку. Неспешно присаживается рядом с ней.

Она кажется ему такой красивой, что он отворачивается, дабы не ослепнуть.

- Малыш, ты как сегодня?

Подливает ей немного ее любимого красного вина.

Она вздрагивает.

- Меня арестуют? Ну, за погром в ювелирке, - смотрит на него внимательно. Глаза — карие, такие глубокие, что ему не по себе. Он видит в ее глазах столько эмоций, что эмпат Савелий позавидовал бы дару.

Сам же Адам не считает себя глубоким человеком, и сейчас ощущает замешательство.

Усмехается и качает головой, она тоже улыбается.

- Круто. Прости за ту сцену, я и правда повела себя по-детски. Мне было больно.

- Ты прости, что повысил голос. - Он действительно его повысил, когда они ругались, она испугалась и замолчала. - Они тоже извинятся перед тобой.

Она качает головой, хмурится.

- Не надо. Проехали. Слушай, а тот цех, который вы получили в пользование. Твое первое имущество, с которого у тебя начался успех. Папа сказал, что вы грохнули бывшего владельца, старика Яльцева. Это правда?

- Нет, - отвечает Адам с улыбкой, и Рада утыкается ему в грудь.

- Я так тебя люблю. Так сильно тебя люблю, Адам. Я не думала, что мне будет настолько плохо из-за... - она замолкает, не способная озвучить причину. Его самого подташнивает от беспомощности. - Я просто... прости, я соберусь. Мне нужно еще немного времени.

Он поглаживает ее по голове.

- Старик Яльцев до сих пор жив-здоров, живет на моей базе в Архызе. Потеплеет, съездим туда.

- Правда? Серьезно, он жив?

- Восемьдесят пять будет в этом году, если не ошибаюсь. Горный, сука, воздух, экология. Старик следит за стройкой. База старая, там по-советски все, я снес пару зданий. Весной займемся этим проектом. Будет у нас сеть «Свободных» отелей.

- Вау. Слушай, а тогда почему он отдал тебе цех? Просто так?

- В благодарность.

- Расскажи, - она делает глоток вина.

Адам возил Раду отдыхать в самые прекрасные места, какие только знает. Снимал яхту, дарил бриллианты, цветы, сумки. Он тратил на нее огромные деньги, чтобы вызвать кратковременную улыбку. Рада забеременела в тот вечер, когда он грубо взял ее в черепашьем притоне. Это была его вина, он пренебрег правилами. Она так боялась сказать ему, трогательно нервничала. А потом, когда он отреагировал положительно, радовалась. Врач сказал, что срыв первой беременности может быть вариантом нормы, что стоит отдохнуть несколько месяцев и попробовать зачать еще раз. Что стресс — плохой спутник беременности. Алтай был все время рядом с ней, он действительно старался, потому что так ощущал, но как будто делал хуже.

- Яльцев приватизировал тот цех еще в девяностые. Как следует не оформил, об это узнали адыгейцы. Пацаны приехали на трех тачках.

- Хотели отжать?

- Ага, он попросил у нас помощи. Мы приехали, отбились. Почти... без потерь. Потом, кстати, сдали этот цех твоему отцу. За год накопили денег, дали в долг. И пошло поехало.

- Отбились — это как? Стреляли? - она прицеливается указательным пальцем. - Пиу-пиу.

- Стреляли, малышка.

- Страшно было?

- Очень. - Он целует ее в лоб.

- Ты всегда прямолинеен.

Он вдыхает ее запах и сознательно закрывает глаза, чтобы ощутить аромат кожи полнее.

От любит, как она пахнет, как выглядит, говорит, смеется. Он сам слово «любит» использует часто и легко, поэтому не понимает, как назвать то, что ощущает сейчас.

Его сердце колотится быстрее. Он целует ее ладонь, потом касается губами шеи. Сжать бы ее в объятиях и целовать. Целовать-целовать-целовать, любить, к себе прижимать чуть ли не до смерти, чтобы душа горела. Ему нравится в ней все. Он давным-давно сознательно опошлил слово «любовь», и теперь у него нет подходящего определения для того, что с ними двумя происходит.

Рада чуть отклоняется, и он смотрит на огонь. Ее капризы, негативные реакции, плохое настроение - его не раздражают.

В камине весело хрустят дрова. Ветер с гулом врезается в окна.

- Адам, я справлюсь. Мне нужно еще немного времени, прости, пожалуйста.

- Перестань извиняться, - раздражается он.

- Я тебя люблю, - шепчет она.

Следующим утром он просыпается от шума ветра за окном. Забор в этот раз не должно свалить, он хорошо его укрепил.

Не открывая глаз, Адам поворачивается к Раде. Привык, что она горячая, мягкая рядом беззаботно дрыхнет. Притягивает к себе и вдыхает ее запах. Тело реагирует мгновенно, он закрывает глаза и прижимается кубами к бархатистой коже.

Ответную реакцию он расценивает как положительную, и накрывает руками грудь. Она выгибается, подставляя ему ягодицы, сердце тут же ускоряется. Шпарит болезненными ударами о ребра, у него внутри столько жара, что он может все здесь испепелить. Он буквально весь оживает.

Оттаяла?

Они ласкают друг друга, Рада обхватывает рукой член, а потом ныряет под одеяло. Нежные губы и ловкий язычок, тягучие сочные поцелуи, усиливающиеся ласки. Сопротивляться не хочется, и он с удовольствием кончает ей в рот. С ней ему потребуется пара секунд, чтобы продолжить. Буквально несколько ударов сердца, но за это время Рада успевает выпутаться из-под одеяла и убежать в ванную.

Она одевается как метеор и уносится с Кирой на прогулку.

В холод и дождь. Адам смотрит из окна некоторое время на то, как Радку едва не сдувает ветер, и как она усиленно терпит непогоду. Ему сложно определить то, что он чувствует. Слова-то нет подходящего. Любил он каждую свою девку, которую имел. Как-то по-своему, бегло, урывками, но любил ведь. Хотел. Уж точно без отвращения трахал. По собственному желанию и выбору.

А с ней что же тогда? Когда определения нет, то нет и чувства, это всем известно. Ему тоже, разумеется.

Когда Рада возвращается, Адам наблюдает, как она стряхивает дождевые капли с куртки. Её щёки раскраснелись от ветра, а волосы прилипли к лицу. Он говорит запросто:

- Сюда идет ураган. Я предлагаю тебе пересидеть его в Краснодаре.

Она пожимает плечами и без раздумий отвечает:

- Хорошо, как скажешь.

Глава 50

Рада

Красивая квартира и должно быть, с видом на реку Кубань. Адам любитель света и панорамных окон, поэтому я предвкушаю, что увижу.

В город мы приезжаем рано утром, Адам вручает ключи и немедленно отправляется в суд, а я спокойно захожу в подъезд, здороваюсь с консьержкой, поднимаюсь в лифте.

Наша квартира находится