Странные приключения Ингви, короля-демона из Харькова - Виктор Исьемини

Вскоре после своего возвращения в Альду, Кендаг узнал, что на королевской службе теперь находится отряд эльфов – Ингви свел его с Филлиноэртли и кивнул – дескать, познакомьтесь. Оба вельможи настороженно уставились друг на друга.

– Почему ты не кланяешься мне, орк? – первым нарушил молчание Филлиноэртли.

– Что? Это ты должен кланяться мне, лесная зверушка! – надулся в ответ Кендаг, но не ему было тягаться с эльфом в искусстве насмешничества.

– Ну да – будет какой-то земляной жабе кланяться князь эльфов!

– Что?!!

– Да! И между прочим, сопляк, я был князем уже в то время, как прапрадед твоего прапрадеда учился размахивать деревянным мечом и мечтал залезть под юбку какой-нибудь жабоподобной зеленой орчихе, думать не думая о женщинах человеческого рода, происхождением от которых ты, кажется, так гордишься.

Кровь прилила к лицу Кендага, он схватился за меч, его противник, совершенно довольный результатом своей речи, отступил на шаг и положил ладонь на рукоять кинжала.

– А ну, прекратить! – рявкнул на своих ссорящихся соратников Ингви. – Кендаг, остановись! А ты, эльф, что – забыл о моем запрете задирать орков? Я вижу, что предупреждения на тебя не действуют – так вот, я накажу тебя. С этой минуты ты лишен своего имени – будешь зваться Филькой, а не Филлиноэртли!

– Как это? – опешил эльф.

– А так! Теперь твое имя – Филька, это будет тебе всегда напоминать о наказании.

– Правильно, – подхватил Кендаг, – имя воина должно быть коротким, как боевой приказ, а это… филли-нилли… подходит не воину, а женщине, доступной всем (во время пути в Корону Гангмара спутницы Кендага хорошенько просветили его в некоторых аспектах жизни людей).

– Имя эльфа – как песня ручья, как щебет лесной птицы, как шум ветра в кронах деревьев, – обиженно заявил Филлиноэртли, – мне нельзя называться так – Филька…

– Пока ты служишь мне – я решаю, что тебе нельзя, – отрезал демон, – и мне уже надоели твои штучки. Так что вам обоим мой приказ – поладить! Кендаг, молчи! Сегодня будет пир по случаю твоего возвращения и если вы – вы оба – не напьетесь вместе как добрые друзья – берегитесь! Все!

…Моя святыня в ладонях врага,В моей колыбели снегопад и пурга.Я так беззащитен, как белая тряпка,Как самый говенный человек на Земле…

Мажордом, трижды стукнув посохом, громко объявил: «Его милость Кадор-Манонг, принц Альдийский, с сестрой – принцессой Санеланой!» – и посторонился, давая пройти гостям. Принц, ведя сестру под руку вошел в тронный зал Гонзорского дворца, он ужасно волновался, сердце колотилось как сумасшедшее. От этого приема зависит его судьба – если наследника императорского престола не удастся заинтересовать – останется последнее: броситься в ноги его отцу и молить о помощи против демона. И выложить последний козырь – обещать принести вассальную присягу и вернуть Альду в лоно Империи… Со всеми вытекающими неприятными последствиями. Чем-то обернется сегодняшняя аудиенция…

Войдя в зал, Кадор внимательно присмотрелся к сидящему на троне – перед ним был долговязый юноша в дорогом причудливо изукрашенном наряде (вот что сейчас носят в столице Империи!), с лицом скорее мечтательным, чем строгим. По правую руку от трона стоял крупный мужчина в доспехах и плаще цветов императорской гвардии, на физиономии которого, украшенной несколькими старыми шрамами, была написана скука и брезгливое любопытство, по левую – скорчилась крошечная фигурка в пестром наряде. Позади неподвижно застыли гвардейцы с мечами наголо.

Как только альдийцы – принц с сестрой и вассалы, одевшие вслед за сеньором военное снаряжение – приблизились к престолу, карлик метнулся назад и спрятался за троном, жалобно причитая:

– Какой грозный воин в доспехах явился к нам – не иначе, как он идет на войну с гномами. Не бей меня, добрый сеньор, я не гном, я маленький человечек!

– Не обращайте внимания на моего шута, любезные гости – он вечно дурачится. Расскажите, что привело вас в мою провинцию? – заговорил Алекиан, изо всех сил стараясь походить в эту минуту на своего отца, о котором все говорили, что он умеет, принимая гостей, выглядеть одновременно и любезнейшим хозяином, и грозным Императором. И тут его взгляд упал на юную принцессу, печально стоящую рядом с предводителем альдийцев.

– Добрый герцог, – начал Кадор-Манонг продуманную заранее речь, – я взываю о помощи против злодея, обманом захватившего нашу страну и похитившего мой трон! Его коварство и жестокость…

Принц говорил и говорил – громыхал и завывал, стенал и заклинал, описывая нечеловеческое коварство и злобу демона, превратившего его – родовитейшего дворянина и законного наследника одного из самых блестящих престолов Империи – в изгоя, скитающегося в чужом краю. О злая судьба! О несправедливость жребия, выпавшего ему! Но – надеется он – в лице доблестного и великодушного Алекиана несчастные гонимые жертвы обретут наконец защитника! Пока принц говорил – Санелана не произнесла ни слова, да в этом и не было нужды – она смотрела.

И Алекиан, чувствуя на себе этот взгляд, вдруг ощутил, что на него снизошла благодать – вот оно! Вот оно! Точь-в-точь как в романе – к нему, благородному отважному принцу, является с мольбой о помощи прелестная принцесса, изгнанная из родного дома безжалостным чудовищем, коварным злодеем. Вот оно! Не слушая Кадор-Манонга, который как раз переходил в своей речи к одному из важнейших мест, принц Алекиан произнес, вставая с трона:

– Ваша история нашла живой отклик в моей душе, – всю эту фразу он бесчестно позаимствовал из прочитанного недавно романа, причем там это звучало в третьем лице, но какое эти мелочи имеют значение, если на тебя смотрят прекраснейшие в мире глаза! – и клянусь не знать отдыха и покоя до тех пор, пока справедливость не будет восстановлена и вы не обретете несправедливо отнятые владения!

Тут Санелана впервые заговорила:

– Благодарю вас, добрый принц, вы так великодушны…

– Позвольте мне быть вашим рыцарем, принцесса, – Алекиан, просияв, поднялся с трона, одновременно левой рукой сжав плечо Коклоса, который как раз собрался выдать очередную ехидную реплику, – и предложить вам – всем вам, благородные господа, я хотел сказать – мое гостеприимство. Будьте моими гостями в этом скромном замке, а вскоре – так быстро, как только станет возможно – мы отправимся войной на узурпатора!

В этот момент Коклос, вырвавшись из цепких пальцев принца, нырнул под трон и оттуда проверещал:

– Если только позволит батюшка!

Часть 4

ВОЙНА

ГЛАВА 31