Отражение не меня. Сердце Оххарона - Марина Суржевская

Но Шариссар знал, куда двигаться, не зря он был дарей-раном. Ведь он лично проверял все подступы ко дворцу, и эту подземную реку тоже проплывал самостоятельно. Она вела к каменному тоннелю, а оттуда — наверх. Главное, чтобы хватило дыхания, чтобы не закончился воздух в груди, которая уже горит огнем, и кажется, что разбухает в этой тьме и длинном заполненном водой коридоре, что все не заканчивался…

Шариссар вынырнул с яростным вздохом, втянул воздух и на миг откинул голову, приходя в себя.

Позволил себе несколько вдохов и вновь поплыл, спеша выбраться на поверхность раньше стражей. Конечно, об этом пути почти никто не знал, но у королевы в руках нить его жизни… Он уже сейчас ощущал ее зов, настойчивый приказ, что сковывал его тело, заставляя вернуться. Но паладин лишь сжал зубы, не позволяя себе слушать. Даже если Лиария оборвет его кровяную нить, он продержится достаточно, чтобы помочь Лее. И это сейчас самое главное… Лишь полное уничтожение сердца убьет его мгновенно, но вряд ли темнейшая решится на это так скоро. Все же, прежде она должна найти замену и подготовить новый источник.

Никто во всем Оххароне не знал, чье сердце бьется на башне дворца. Да это было и не важно: после ужасающего ритуала изъятия сердце больше не принадлежало паладину. Оно билось благодаря магии и питало черной силой Оххарон.

Шариссар помнил ту ночь… Черную ночь, когда Звезда Мрака сомкнула свои лепестки, словно не желая освещать самую высокую башню Оххарона. Он помнил тело Иранты на своих руках, как он укачивал ее, воя от чувства потери. Как проклинал себя за то, что не смог сдержать обращение, что убил… Помнил, как его окружили и потребовали идти за ним. Он думал — для наказания за убийство и был готов его понести. Ни убегать, ни отрицать Шариссар не собирался. Его не страшили рудники, куда отправляли таких, как он — после рабства его уже ничего не страшило.

Он не понял, почему вместо каменной ямы оказался на площадке, откуда был виден весь город. На той, где не был никто из оххаронцев, той, куда не прийти без зова повелительницы их мира. И почему к нему вышла принцесса Лиария, которую он знал с детства. Все же Шариссар был наследником чистой крови и не раз посещал Двор.

Иранта и Лиария — две подруги, две противоположности. И сейчас Лиария смотрела на него так странно, осматривала, подолгу задерживая взгляд на его теле, улыбалась. Так же принцесса смотрела на свои приобретения, на дорогие наряды или драгоценности.

— Твои глаза горят от ненависти, Шариссар, — вместо приветствия сказала принцесса. — От боли. Твое сердце разрывается от этих чувств! Я помогу тебе. Я спасу тебя…

Тогда он сказал «нет». Но принцесса лишь снова улыбнулась.

А дальше… Боль. Бесконечная, яростная, огненная. Сила, что приковала его к каменной чаше, наполненной кровью. Песнь юной принцессы, что ткала из тьмы клетку для его сердца. Тысячи нитей, что она собирала и сплетала в багровый капкан, чтобы в центр поместить новый источник…

В ту ночь он узнал великую тайну Оххарона, и то, откуда они черпают силу. Узнал, потому что стал частью этой тайны.

И осталась внутри пустота… Его сердце теперь стучало отдельно от него. Оно навек застыло в самой сильной своей эмоции, и полилась с башни черная сила, озарила багровым светом.

Лиария тогда улыбалась, льнула к нему, целовала. Что-то шептала, но он не слушал. Лежал, глядя в черное небо, пытаясь дышать. Оттолкнул руки темнейшей, не желая ее прикосновений. С трудом встал, пошатываясь. Лиария улыбалась торжествующе, но под его взглядом улыбка растаяла, а сама принцесса отступила со страхом.

Как смог уйти — помнил смутно. Но ушел.

В ту ночь ушел. А потом… была лишь война. Такая же бесконечная, как черная сила его сердца.

… вода закончилась, и он выполз на берег озерца. Хрустальный Дворец виднелся слева, над шпилями сверкали алые молнии — значит, королева была в ярости.

Отдыхать Шариссар не стал, поднялся сразу, чутко вслушиваясь в звуки синеющего впереди леса. Но было тихо. Значит, он успел, опередил стражей!

Теперь главное добраться до Вместилища Тысячи Душ и задать вопрос. Потому что Шариссар обманул: он не был у Духов. Теперь он знал многие ответы и без них. Лиария ответила сама, да и его память освободилась от тьмы, что наложила темнейшая.

Сейчас Шариссара интересовал лишь один вопрос: как попасть в Хандраш. Встряхнувшись, Шариссар уже хотел сменить облик, чтобы понестись вперед, сливая пространство в одно размытое пятно, ускоряясь и ускоряясь… Но не успел, потому что земля дрогнула, а трава стала стремительно покрываться инеем. Белая изморозь поползла во все стороны, сковывая почву, заключая деревья и кустарники в ледяные панцири, грозя заморозить весь мир.

И в воздухе уже дрожало белое марево — картина того, что пробивалось сквозь пространство и время.

Баланс был нарушен. Миры соприкоснулись. Темные маги открыли переход, или сам Оххарон слишком приблизился к Пятиземелью и стал врезаться в него, словно острый клинок, нарушая ткань пространства, но этот миг настал. И Шариссар, коротко зарычав, бросился в стену между мирами, возблагодарив Мрак, что дал ему очередной ответ…

Элея

— Лея! Ух ты, я так рада, что ты пришла! — С воплем Незабудка повисла у меня на шее, обнимая руками и ногами, словно обезьяна — дерево. — Леяяяя!!!

Я смеялась, прижимая к себе сестренку и покрывая поцелуями ее макушку и щечки.

— Я тоже ужасно соскучилась, крошка. Но где это мы?

— Это Мир Грез, — важно сказала девочка. — Это мой сон, Лея! И я так рада, что ты мне приснилась!

— Я не приснилась, я на самом деле пришла, — я рассеянно осмотрелась. Мы плыли на лодке посреди удивительного моря, полного разнообразных существ — ярких, и что самое странное — улыбающихся. Выглядело это занятно — какой-нибудь толстый фиолетовый осьминог всплывал на поверхность, улыбался и погружался обратно. Я хмыкнула. Судя по всему, это был сон Незабудки: я даже приметила на небе лошадку, сложенную из желтых звезд, как в той сказке, что я ей когда-то рассказывала.

— Конечно, снишься, — возразила сестра, удобнее устраиваясь на подушке. — Как и фея Сейна. Ты ее, наверное, испугала, потому что она ушла. Но велела оставить тебе послание!

— О ком ты говоришь?

— О фее! Хотя она и не соглашается. Помнишь, я тебе о ней рассказывала? Фея Сейна!

— Опять твои выдумки, — с улыбкой вздохнула я.

Несмотря на сказочное море, надо было уходить отсюда. На сердце было неспокойно, тяжело. И ещё Шариссар… Надо с ним поговорить. Не знаю, что я ему скажу, но поговорить надо!

— Не выдумки! Она приходит ко мне во сне, я ведь говорила!