Где-то во времени. Часть первая. - Anthony Saimski

Когда же секрет был раскрыт, Гарик и Бабах поступили точно так же. Компактную бутылку, ёмкостью ноль тридцать три, было удобно держать в руках. Она не издавала характерного хруста пластика и сам факт того, что мы продолжаем пить культовый, наверное, «Миллер» очень грел наши юные сердца.

Но я был уверен, что на самом деле бесконечный «Миллер» запомнился всем вовсе не поэтому. Просто в тот момент время действительно поставили на паузу. Я отчетливо помнил, что было одиннадцать вечера, когда мы разговорились о жизни. О попытках её осмысления. При этом никто не жаловался и не ныл. Мы просто общались, философствовали, шутили и смеялись.

Бесконечный «Миллер» и бесконечная «Металлика». Я не помню сколько именно раз мы перевернули туда-сюда несчастную кассету. Мне показалось что прошло не больше часа, хотя на самом деле готовиться ко сну мы начали в пятом часу утра. Скорее всего именно тем окрыляющим ощущением истинной, неподдельной свободы всем и запомнился тот день. Таким же чувством, как и на Дне Панка... Словно вся жизнь действительно лежит в кармане, и всё непременно будет хорошо. Да почему будет? Всё уже было хорошо в эту самую точку времени и пространства...

— Затерявшегося где-то во времени... — закончил я окончание истории.

Вовка и Гарик, давно остановившиеся послушать мой пересказ, согласно закивали.

— А помните, как мы пытались на второй этаж нагреть, чтобы не замёрзнуть пока спим? — тут же спросил Игорь.

— Конечно, ёптить! — засмеялся Бабах. — Нагреть камни на костре, сложить в железную ванну и тащить на второй этаж! Это же Тохан придумал.

— Ага, — засмеялся Мезенцев. — Три пьяных дебила, тащат ванну полную горячих каменюк на второй этаж, через люк размером метр на метр!

— Ну тепло же было, — резонно заметил я. — Индейцы так жилища грели.

— А я помню, как в Вовку гвоздь горячий улетел! — тут же добавил Гарик.

— Горячий, — хмыкнул я. — Раскалённый до красна!

— Это как так? — поинтересовалась Нат.

— Я сидел и длинной палкой шерудил угли, — начал я показывая быстрые движения кистью, чтоб было понятней как всё происходило. — Красиво так; ночь, искорки красноватые разлетаются в темноте. И тут вижу, палочка подцепляет гнутый, красный гвоздь и он из золы улетает куда-то в сторону...

— А что там гвоздь делал?

— Так мы же всё подряд жгли, — пожал плечами Мезенцев. — Была поставлена задача -сжечь весь мусор. А доски с гвоздями в саду самые ходовые.

Нат понимающе кивнула.

— Ну и вот, гвоздь вылетел. Я по сторонам посмотрел — не видно. Ну и чёрт с ним думаю, и дальше пиво пью. И тут Бабах такой на руку смотрит и какую-то фигню стряхивает.

— Ага, — эмоционально подключился Вовка. — Я сижу, вижу, как Тоахан какую-то фигню палкой из костра выкинул и мне на руку что-то упало. Я внимания не придал. А потом раз, и покалывать начало. К глазам подношу, а там гвоздь лежит и дымиться!

— Так ребята, — Нат посмотрела на нас, как на дураков. — Это же ожог гарантированный.

— Это будь Бабах трезвым, был бы ожог, — засмеялся Игорь. — А мы же пьяные были.

— Да, — кивнул Вовка. — Я просто стряхнул его и всё.

— Да ты отчаянный парень, Вовка-Бабах! — добродушно воскликнула Нат и осторожно ткнула его кулаком в здоровое плечо. — Тебя и пули, и гвозди раскалённые не берут!

Мы засмеялись, наперебой предлагая варианты, что ещё не берёт Бабаха.

— Слушайте, а это было до того, как ты кулон купил? — посмеиваясь спросила Нат.

— Почему купил? — Володька удивлённо поднял бровь, — мы же...

— Блин, Бабах! Тут надо говорить не почему, — мгновенно вклинился Гарик, — А почём... Помнишь, вместе же покупали!

— А... — протянул Вишняков с таким видом, будто что-то понял, хотя по глазам было видно, что это не так. — Да хрен с ними, кулонами-медальонами. Но это до было, точно. Я вот знаете от чего бы сейчас не отказался?

— От бесконечного «Миллера»? — предположил я.

— Да!

— А я бы шашлычка навернула... — хрипловато призналась девушка.

— Вот, наш человек! — радостно поддержали все остальные.

Я посмотрел на улыбающуюся брюнетку. Она спокойно сидела у костра и снова хрустела морковной соломкой. Желтоватые отблески пламени мерцали на крутой обдергайке и искрились в неестественно синих глазах. На какое-то мгновение перед внутреннем взором промелькнуло множество фрагментов сегодняшнего дня, и то, как вела себя незнакомка. В какую-то долю секунды мне показалось, что Нат словно была с нами с самого начала чёртового «приключения».

Во всяком случае последние несколько часов она выглядела абсолютно естественно и непринуждённо, словно действительно стала частью нашей компашки. Даже странности с сильной восприимчивостью к запахам уже не казались мне чем-то экстраординарным. В конце концов мы жгли костёр рядом с заброшенным особняком, словно поставленным здесь какой-то высшей силой, а не построенной людьми. Так что какой был смысл удивляться отдельным странностям?

Тем временем начинало темнеть. Разгоревшийся костёр успевал подсушить разложенные по периметру ветки, которые позже отправлялись в огонь. Потрескивания языков пламени смешивались с гитарными переливами «Металлики», растворяясь во влажном воздухе. Пахло сыростью и дымом. Мы сделали ещё по глоточку «Дербента».

Было странно потягивать коньяк из переходящей бутылки, даже не имея возможности чем-нибудь закусить. Впрочем, у Нат с этим особых проблем не возникло. Мне даже стало интересно, а как вообще сочетались эти вкусы? Морковки и коньяка?

Вишняков с Мезенцевым, продолжая перекидываться шутками и воспоминаниями с тех посиделок, организовали небольшой столик из двух шлакоблоков и обрезка широкой доски, обнаруженной где-то в «особняке». Я невольно подумал о том, что найди я её первым, она бы уже давно сгорела и пришлось бы ужинать на коленях.

Парни отправились к Боливару, чтобы наконец-то заняться кипячением чайника и приготовлением лапши. Я сел на шлакоблоки и глубоко вдохнул.

Свежий воздух заполнил лёгкие принося чувство давно забытого отрешения. Как же это было хорошо. Рассказав историю про посиделки в дальнем саду, я словно снова пережил тот вечер. Скорее всего сейчас во мне говорили последствия старательной дегустации коньяка, и я начинал испытывать схожие чувства.

Я сделал ещё один вдох, наслаждаясь запахом костра и осенней сырости, после чего опустился на подготовленные шлакоблоки. Потрескивал огонь, и я словно завороженный наблюдал за причудливым танцем