Принцесса - Джоанна Линдсей

Алисия далеко не глупа, она не просто чувствовала, ощущала — Штефан изменился. Одного взгляда на эту чертову принцессу было достаточно, чтобы догадаться — такая не может не понравиться, Штефан вовсе не против жениться на ней и готов спать с ней до одурения. Но такой красотке он не нужен. Разве Штефан не понимает этого?

Если он до сих пор заблуждается, то Алисия раскроет ему глаза. Она же любовница короля. Она мирилась с несносным характером Штефана два года, терпеливо ожидая, когда Шандор умрет или передаст корону сыну. Теперь, когда наконец это произошло, она не собирается терять свое положение только из-за того, что Штефан женится.

А пока что он стоит, смотрит на нее пустым взглядом и явно не собирается ложиться. Алисия пришла в отчаяние. Она лихорадочно думала, что же такое предпринять, чтобы чаша весов перевесила в ее пользу. А вдруг он влюбился в эту…

Эта жуткая мысль побудила Алисию к действию. Она встала на коленях на кровати перед ним.

— Глупенький, — как можно ласковее сказала она и стала снимать с него сюртук. — Более неподходящего времени, чтобы напиться, ты найти не мог. Может быть, ты и не хочешь заниматься со мной любовью сегодня, но о себе я такого сказать не могу, особенно после долгой разлуки. Но я подожду, если так надо. Ты ни в чем не виноват Видела я, как эта женщина обращается с тобой. Она любого доведет до пьянства.

Штефан не стал вдаваться в подробности относительно своего опьянения. Не настолько он пьян, чтобы не быть в состоянии повалить ее на постель, овладеть ею и делать с ней что хочет хоть до утра. Его воздержание было столь долгим, что ему и ночи едва хватит, чтобы удовлетвориться. Но это не та кровать и не та женщина, с которой можно все забыть… Поэтому он не ответил. Но ее замечание в адрес Тани насторожило его.

— Что ты имеешь в виду? Как это она обращается со мной?

— Как? Она совсем не обращала на тебя внимания за столом. Ей не было никакого дела до того, что ты видел ее заигрывания с Лазарем.

Слова резанули по сердцу как бритва. Но дело не в Лазаре, в преданности которого Штефан не сомневается, а в прошлом Тани. Невыносимо думать, со сколькими ей приходилось заигрывать. Зачем только Алисия сказала это, разбередила старую рану… Но ей он ответил сквозь зубы:

— Сегодняшнее поведение Тани, по-моему, вызвано утренней сценой, которую она наблюдала. Ты проявила такую несдержанность и необузданность при виде меня, что ей стало, естественно, не по себе. Таня — моя невеста. А кем была ты для меня, тебе самой прекрасно известно.

От злости Штефан даже протрезвел. Алисия же вздрогнула, услыхав грозное слово «была».

— Но я не заметила ее рядом с тобой! — попыталась она оправдаться. — И я действительно была рада видеть тебя, от счастья себя не помнила. Конечно, это так беспечно с моей стороны, больше такого не повторится. Но ее эта сцена не задела никоим образом. Штефан, я знаю, что это так.

— Откуда тебе это знать?

Алисия опустила глаза и замолчала. Ей даже удалось снять со Штефана рубашку, пока он упрямо ждал ее ответа. Он и не заметил этого, потому что думал совсем о другом.

Штефан повторил вопрос, не заботясь о своей интонации:

— Я спрашиваю, откуда ты знаешь? Не глядя на него, Алисия слегка поежилась и стала расстегивать брюки Штефана.

— Прости, Штефан, но я поговорила с ней днем, — сказала она.

Снова последовало молчание.

— Ну и? — Терпение Штефана явно истощалось.

— Она сказала, что когда узнала о твоей любовнице, у нее словно гора с плеч свалилась: ты не будешь настаивать на необходимости исполнять супружеский долг.

Штефан стряхнул руки женщины и отскочил в сторону, буквально закипая от злости.

— Черт возьми! Прямо так и сказала?

— И еще кое-что.

Алисия замялась и снова замолчала. Поглядывая на полуобнаженного Штефана, она почувствовала прилив желания. Хотя она и не любит его, но он великолепен в постели, этого у Штефана не отнимешь. А она так соскучилась по ласкам, что едва дождалась его.

— Что еще? — потребовал Штефан.

— Штефан, тебе будет неприятно услышать это, — тихо произнесла Алисия.

Штефан в сердцах ударил ладонью по спинке кровати:

— Ну?

— Она призналась, что ей невыносим вид твоих.., словом.., ей не нравятся…

Она недоговорила и уставилась на его левую щеку. Это был сильный удар для Штефана, а для Алисии — верный. Его лицо побагровело так, что и шрамов не стало видно. Алисия даже удивилась, насколько он привлекателен, когда не видно этого уродства. И почему она сама придает этому изъяну такое значение? Впрочем, если бы не сомнения Штефана по поводу своей внешности, ей бы не видать его никогда. Уж с ней бы он не связался, это точно, когда столько красоток вокруг.

Теперь, одержав маленькую победу, Алисия могла приступить к атаке на принцессу.

— Она просто тщеславная девчонка, Штефан. Чего еще можно ожидать? Ей прекрасно известно, что она красавица и может заполучить любого, кого только пожелает….

— Довольно!

Штефан и не подозревал, какой болью отзовутся в нем эти жалящие слова. Он был поражен в самое Сердце — Таня не смирится с его уродством. А он еще поверил, что она ничего не замечает, что ей нравятся его глаза. Она всегда отталкивала его, отказывала ему — вот и доказательство ее отвращения. А все эти поцелуи, объятия, охи и вздохи — привычные уловки шлюхи. Однако тщеславной ее никак не назовешь, менее тщеславной и самовлюбленной девушки, чем Таня, он не встречал. Выходит, это единственное ее достоинство.

Штефан и не заметил, как подошла Алисия, только почувствовал прикосновение ее обнаженной теплой груди к своему телу. Она крепко обняла его.

— Я помогу тебе забыть обо всем, Штефан, — раздался ее шепот, — ты знаешь, я это умею.

Да, он хорошо знал это. И еще ему необходима была сейчас женщина, он до боли хотел совокупления. А эта может доставить удовольствие.

Глава 39

Таня не могла долго заснуть ночью — ей не хватало покачивания корабля на волнах, к которому она привыкла за время долгого плавания. Но вовсе не это вызвало ее бессонницу. Волнение не могло улечься — столько всего случилось и столько она пережила за прошедший день. Она лежала с открытыми глазами, тщетно пытаясь успокоиться. Девушка вздрагивала от малейшего шума, поэтому когда ручка двери тихо скрипнула и повернулась, она услыхала и это.

Сначала она не догадалась, что это за звук. Было темно, потому что даже огонь в камине, согревавший и освещавший комнату, уже погас. Она не видела, как открылась дверь, всматриваясь в кромешную тьму и не понимая, что происходит. Но опять все стихло. Ни щелчка, ни шагов — ничего, что могло бы насторожить ее.