Одиссея самурая, Командир японского эсминца - Тамеичи Хара

Пока в Токио продолжались жаркие споры, 2-й флот перешел в Куре, поближе к последним запасам мазута. Командование флотом предлагало сохранить остатки военно-морских сил для будущего. Армейское командование, напротив, ссылаясь на печальный опыт в заливе Лейте доказывало, что было бы большой глупостью сохранять корабли до тех пор, пока они не станут легкой добычей для авиации противника.

19 марта подтвердило опасение армейского командования. В этот день мощное соединение американских авианосцев приблизилось к берегам Японии и выпустило сотни самолетов для удара по остаткам японского флота в Куре и Кобе.

Ни одного корабля потоплено не было, но семнадцать боевых кораблей получили повреждения. В их число вошли шесть авианосцев и три линкора, включая "Изе" и "Хьюга", которые уцелели в Лейте только для того, чтобы получить бомбовые попадания в доках военно-морской базы Куре.

Армейские генералы, отстаивая свою точку зрения, указывали на эти повреждения кораблей, которых стало еще больше после повторного удара авианосцев по нашим базам 20 марта. Созданный в феврале 1945 года 5-й воздушный флот ВМС обрушился на американские соединения сотнями самолетов-камикадзе. Командующий 5-м воздушным флотом вице-адмирал Матоме Угаки, бывший когда-то начальником штаба у Ямамото, представил доклад, в котором говорилось: "Наши самолеты особого назначения утопили или тяжело повредили семь авианосцев, два линкора и один крейсер противника". Этот, мягко говоря, сильно преувеличенный рапорт помог восстановить сильно пошатнувшиеся позиции флота в Императорской ставке, но имел и обратные результаты. Высшие стратеги в Токио, наивно поверившие в доклад Угаки, внушили себе, что после такого удара авианосное соединение противника должно отойти на Улити для продолжительного ремонта. Так что скоро ожидать каких-то новых активных действий противника не приходится.

Через три дня, 23 марта, сотни американских палубных самолетов начали наносить ежедневные удары по Окинаве. Затем остров подвергся массированной бомбардировке с американских кораблей с последующей, как обычно, высадкой десанта вторжения. Ставка Императора была потрясена, но ничего не предпринимала. Ведь штабные аналитики предсказывали, что американцы не в состоянии осуществить в настоящее время крупной десантной операции. Но на этот раз американский флот не просто совершил рейд в воды острова Окинава. Он пришел, чтобы остаться.

26 марта Императорская ставка, опомнившись от шока, отдала приказ о массированном воздушном налете на корабли противника. Американские орды высадились на берег Окинавы, фактически не встретив сопротивления. Командующий обороной Окинавы (32-я армия) генерал-лейтенант Мицуру Усидзима мудро решил, что оборона в глубине острова, вне досягаемости огня тяжелых орудий американских кораблей, будет более эффективной. По этому поводу Флот немедленно поднял крик: "Почему Армия не оказывает сопротивления?" На что Армия отвечала: "А почему Флот не перетопил корабли противника на подходе к острову?"

Конечно, подобного рода ругань ни к чему положительному привести не могла, но адмирал Тойода, терпевший в течение пяти месяцев пинки армейских генералов, наконец, 5 апреля сдался, и через четверо суток после начала американской высадки на Окинаву решил ввести в дело 2-й флот.

Этот день, 5 апреля, был памятен еще двумя важными событиями в истории Японии: премьер-министр страны генерал Куниаки Койсо ушел со своего поста и был заменен отставным адмиралом Кантаро Судзуки. В тот же день Советский Союз уведомил Японию, что не собирается продлевать договор о ненападении.

Я не знал ничего обо всех этих закулисных делах. В это хмурое утро 2-й флот находился вблизи Токуямы во Внутреннем море. С мостика "Яхаги" я мрачно наблюдал за стоявшими на якоре гигантом "Ямато" и нашими восемью эсминцами (два эсминца доковались в Куре из-за аварий в машине).

Наши немногочисленные корабли были организованы следующим образом:

Второй Флот, вице-адмирала Сейичи Ито+.

Линейный корабль "Ямато"+, контр-адмирал Косаку Арига+.

2-я эскадра эсминцев, контр-адмирал Кейцо Комура на "Яхаги"+.

17-й дивизион эскадренных миноносцев, капитан 1-го ранга Киичи Синтани.

"Исокадзе"+, капитан 2-го ранга Санео Маеда.

"Хамакадзе"+, капитан 2-го ранга Исами Мукой.

"Юкикадзе", капитан 2-го ранга Масамичи Тераучи.

21-й дивизион эскадренных миноносцев, капитан 1-го ранга Хисао Котаки+.

"Асасимо"+, капитан 2-го ранга Иоширо Сугихара.

"Касуми"+, капитан 2-го ранга Хироо Ямана.

"Хатсушимо", капитан 2-го ранга Масацо Сато.

41-й дивизион эскадренных миноносцев, капитан 1-го ранга Масаеши Иошид.

"Фуютсуки", капитан 2-го ранга Хидечика Сакума.

"Суцутсуки", капитан 2-го ранга СигеТака Амано.

(Крестиком отмечены потопленные корабли и погибшие люди.)

Это все, что осталось от некогда огромного 2-го флота. Мои невеселые мысли о былой славе и нынешнем жалком состоянии 2-го флота были прерваны появлением с юго-восточного направления гидросамолета.

Гидросамолет лихо совершил посадку в бухте и подрулил к самому борту "Ямато". С мостика "Яхаги" я видел, как несколько человек поднялись по трапу на палубу гигантского линкора. Пока я размышлял, кто бы это мог быть, поднятый на "Ямато" флажной сигнал объявил: "Начать операцию Тен-го!"

На всех кораблях зазвучали сирены и горны боевой тревоги, ибо операция "Тен-го" означала, что флот всеми силами нанесет удар по противнику у Окинавы. Контр-адмирал Кейцо Комура, который заменил Кимуру и держал свой флаг на "Яхаги", деля со мной мостик, был вызван на "Ямато".

Он поспешил на ожидавший его катер и отправился на линкор. Я понял, что гидросамолет доставил к нам какое-то большое начальство с весьма важной информацией.

Я не отрывал глаз от линкора и уже начал терять терпение, когда в 11:30 с "Ямато" просигналили: "От адмирала Комура всем командирам дивизионов и командирам кораблей. Прибыть в полдень на "Яхаги" на совещание".

Совещание началось ровно в полдень. Адмирал Комура обратился к группе командиров кораблей:

- Господа, вы все видели сигнал о начале операции "Тен-го". Начальник штаба Объединенного флота вице-адмирал Руйносуке Кусака только что прибыл из Ка-нойи на совещание с флагманами нашего флота.

Слушая адмирала, мы - четыре капитана 1-го ранга и восемь капитанов 2-го ранга - хранили мертвое молчание. После короткой паузы Комура продолжал:

- Оперативная формула, предложенная адмиралом Кусака, настолько экстраординарна, что я даже не знаю, что сказать. Высшее командование хочет, чтобы 2-й флот вышел к Окинаве без прикрытия с воздуха, с запасом топлива, достаточным только для похода к Окинаве, то есть на один конец. Другими словами, командование хочет использовать нас как камикадзе. Даже не как камикадзе, а хуже, поскольку у летчиков-камикадзе все-таки есть хороший шанс поразить стоящую цель. Я сказал адмиралу Кусака, что наш маленький флот не имеет вообще никаких шансов против мощных соединений противника, так что предложенная им операция просто является самоубийственной. Аруга и Моришита согласились со мной. Адмирал Ито не сказал ничего, так что я не знаю его мнения. Как вам известно, я был начальником штаба у Одзавы, когда мы выполняли роль приманки у Филиппин и потеряли четыре авианосца. Я достаточно в этой войне водил наших моряков фактически на верную смерть. Но до сих пор это было все-таки во имя чего-то. А тут мне предлагают просто со всей эскадрой совершить самоубийство. Я не очень боюсь смерти, но вести на совершенно бессмысленную гибель своих моряков не хочу. В итоге, я попросил адмирала Кусака отсрочить приказ, пока я не узнаю мнение моих командиров.