Псы войны - Иван Стрельцов

— Ловко это у тебя получается, Викинг, — сказал Лаптев, который вот уже полчаса наблюдал за действиями напарника. — Где научился?

— В нашем спецбате «Шурави» в отличие от ваших пулеметных курсов ГРУ каждый боец должен уметь делать все, — с гордостью проговорил Улнис.

Лаптев пропустил колкость латыша мимо ушей. Потом вдруг спросил:

— Что, так и будем сидеть или пойдем погуляем в тайге?

— А как же засада? — удивился Владис, в минуты растерянности неожиданно проявлялся его прибалтийский акцент.

— Сюда из леса ведет одна дорога, по ней и прогуляемся, — безразлично-спокойным тоном проговорил Лаптев. Улниса поразила перемена, происшедшая с его товарищем. С самого начала экспедиции Лопата как будто спал, всячески пытаясь избежать какой бы то ни было инициативы. И вот сейчас, когда дела их команды идут не лучшим образом, Лаптев проснулся и жаждет действий.

— Ну, пойдем прогуляемся, — согласился Улнис, вешая на плечо свой «узи». Правда, далеко в лес им зайти не пришлось. Едва они вошли в прохладу хвойного леса, как впереди услышали странный протяжный свист, еще через несколько минут где-то вдалеке мелькнули два силуэта с оружием на изготовку. Едва увидев эти силуэты, наемники бросились в кусты.

«Это разведчики, — догадался Улнис, — они идут впереди основного отряда. Свистом подают знак, что все в порядке. Черт возьми, они нашу засаду распознают, надо убрать их». Выглянув из-за куста, Улнис увидел Лаптева, который спрятался за пушистой елью с другой стороны тропы. Владис провел указательным пальцем по горлу. Родион вытащил кинжал из ножен, спрятал сверкающий клинок в рукав куртки и снова исчез в мохнатых лапах ели.

Владис поставил «узи» на предохранитель, чтобы в потасовке не произошел случайный выстрел. После этого сжал в ладони пластмассовую рукоятку кинжала и замер в ожидании.

Прошла еще минута, прежде чем они услышали пронзительный свист и топот армейских ботинок. Через несколько секунд показались спины в камуфлированной одежде. Набрав в легкие побольше воздуха, Владис бросился на ближайшую к нему спину. Но в самый последний момент его подвело собственное оружие. Ремень «узи» зацепился за толстую ветку куста, это и затормозило движение Владиса. При этом раздался треск ломающегося дерева. Длиннорукий крепыш кавказец обернулся и вскинул свой автомат. Выстрела не последовало, оружие стояло на предохранителе, и, прежде чем боец успел снять его, Владис выбил автомат ударом ноги. Но верткий кабардинец, не растерявшись, бросился под ноги прибалту и боевым приемом карате сбил его. Они схватились, лежа на земле. Улнис был на голову выше противника, но смуглолицый парень был, пожалуй, проворней. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы выбить нож из руки наемника. Не пытаясь им завладеть, он схватил противника за горло двумя руками и стал душить изо всех сил. Владис старался дотянуться до ножа. Очутившись в этих нечеловеческой силы тисках, он боролся за каждый глоток воздуха. Силы начинали его покидать. Лаптев, когда началась потасовка, выскользнул из-за кустов и, приблизившись ко второму кавказцу, левой рукой зажал ему рот, а правой вонзил кинжал в левую часть груди. Выронив оружие, разведчик сразу обмяк. Подхватив его тело, Родион затащил труп за ель, в кусты. Там он вытащил свой нож и опрометью бросился к борющимся. Улнис уже стал неестественно дергать ногами. В три прыжка Лаптев достиг места, где в клубах пыли кувыркались двое мужчин, и, нагнувшись, вонзил кабардинцу кинжал за ухо. Стальной клинок пронзил мозг противника и вышел через левую глазницу. Хватка убитого сразу ослабела, но Владис едва мог набрать воздуха в легкие. Взвалив на себя труп, Лаптев потащил его в кусты. Вернулся он, держа в одной руке свисток, сорванный с шеи трупа, а в другой пушистую еловую ветку, кинжал болтался в ножнах на поясе. Бросив свисток Владису, разгладил веткой следы от недавней борьбы на земле.

Пока Улнис, взяв с земли свой нож, медленно поднимался на ноги, Лаптев забросил автоматы убитых в кусты, не забыв посоветовать приятелю:

— Не умеешь пользоваться ножом, носи с собой пистолет с глушителем.

— Иди к черту, — огрызнулся Улнис, затем припустил вслед за Родионом.

Достигнув места засады, Лаптев напомнил ему:

— Не забудь свистнуть, это сигнал.

Владис спустился вниз, перебежав на противоположный берег, поднялся к своему пулемету. Прежде чем спуститься, приложил свисток к губам. Свисток оказался влажным от слюны недавно убитого, но Улнис не был брезгливым. Свист получился не хуже, чем у кабардинца. Поудобнее расположившись за пулеметом, Улнис замер в ожидании. Прошло несколько долгих минут, наконец вдалеке раздались голоса. Звуки нарастали, и до слуха уже доносился топот множества армейских башмаков.

Уперев приклад пулемета в плечо, Владис прикрыл левый глаз, а указательный палец лег на спусковой крючок. Через минуту в прицел попал смуглолицый парень с автоматом на изготовку. Владис нажал на курок. Выстрелы пулемета слились со взрывами. Осколочные мины с грохотом взрывались, и сотни осколков направленного взрыва кромсали плоть попавших в огненную ловушку. Огнеметные заряды огненными стрелами пронзали заросли. Крики заживо горящих людей глушил треск пылающего леса и грохот пулеметных очередей. Трассирующие пули с двух сторон рассекали все на своем пути. Это и были смертоносные «ножницы».

Глава 17

Перемахнув через перевал, остатки команды Кольцова расположились в давно брошенной таежной деревушке. Впрочем, от деревушки осталось лишь несколько десятков бревенчатых остовов изб.

Измученные наемники едва добрались до нее. Им пришлось поползать по горам и дважды перебираться через пропасти. Если бы не альпинистский опыт Шлосова, его сноровка и амуниция, при помощи которой они не только сами перебрались, но и смогли перетащить через пропасть мулов, они бы попали в каменный мешок.

Устроившись на ночлег в одной из хижин, Глеб осмотрелся. Вокруг высокие мрачные пики сопок, лишь на востоке не было гор. Среди нагромождения каменных глыб зеленели кустарники, тянулись к небу стволы кедров. Пологий склон шел до самого Змеиного болота, где была назначена встреча остальным наемникам.

Крыши не было, но это никого не смущало. Уставшие люди улеглись где попало на деревянном полу. Ни у кого не было сил даже залезть в спальный мешок.

— Нужно выставить караул, — едва ворочая языком от усталости, проговорил Глеб. Все молчали, впрочем, это касалось лишь двоих — Донцова и Шлосова. Олег сидел, прислонившись спиной к стене. Шлосов поднялся на ноги, он выглядел бодрее, чем остальные. Переходы по горам его утомили меньше. Повесив на плечо свой автомат, Георгий двинулся к выходу.

— Через два часа поднимешь меня, — успел крикнуть ему вслед Кольцов, прежде чем Шлосов растаял в темноте.

Ночью в горах холодно, уже через час у Георгия зуб на зуб не попадал. Кутаясь в свою потертую куртку, Шлосов приложился к фляге, там был спирт. Сделав пару глотков, он почувствовал, как по всему телу разливается тепло. Он устроился на развалинах сруба на отшибе деревни, автомат положил перед собой.

Сидевший как во сне Георгий увидел: перед ним на расстоянии двухсот шагов из-за валуна выглянула расплывчатая тень. Потерев глаза, он понял, что это человек в камуфлированной одежде. По удлиненному компенсатором стволу автомата Шлосов догадался, что у него малокалиберный «АК-74». Раздумывать было некогда. Подняв свой «АКМ», Георгий поймал появившегося в прицел. Ударила короткая очередь, взмахнув руками, человек повалился на бок. В ответ загремели автоматные очереди. Вокруг Шлосова со свистом рикошетили пули, место, где он сидел, оказалось не самое удобное. «Черт, проспал», — ругал себя Георгий, стреляя короткими очередями по мелькавшим из-за камней теням. Вдруг он услышал шорох за спиной. Шлосов попытался достать из кобуры свой «люгер», но на плечо ему легла рука Кольцова.

— Что случилось? — спокойно спросил Глеб, прицеливаясь в бегущих из своего «Калашникова».

— Прозевал я их, — сознался Шлосов.

— Немудрено, шесть часов в карауле, — проговорил Глеб, прежде чем нажать на курок. Автомат в его руке задергался, латунные гильзы брызнули золотым фонтаном.

— Отходите, — сказал Георгий, меняя в автомате магазин, — я вас прикрою. Еще десять минут — и они нас окружат. Отходите, я прикрою.

Глеб понимал, что это единственное верное решение, но бросить своего подчиненного на растерзание тоже было не в его правилах. Георгий это понял.

— Отходите, я следом за вами, — крикнул он, стараясь перекричать грохот боя. — Доберетесь до леса — прикроете меня. Это единственный выход.

— Лады, — согласился Кольцов.

Перезарядив свой автомат, он отполз в укрытие и, поднявшись во весь рост, бегом кинулся к тому месту, где его ждали Донцов, Михеич и Тафулин. Навьюченные мулы тревожно дергали мордами. Появившийся Кольцов подхватил за узду одного из мулов и приказал: