Лицензия на убийство. Том 2 - Алексис Опсокополос

посмотрел на свои руки, на коже уже начала проявляться густая слизь, но её было слишком мало.

— Странный какой-то яд, — сказал амфибос. — Почти не выводится. Если потеряю сознание, то могу не оклематься — вдыхаю больше, чем выходит.

Раздался глухой удар, боковым зрением Лёха увидел, как упал тесть. В глазах комедианта всё поплыло, но он ещё успел обратиться к другу:

— Жаб, дружище, ты уж постарайся.

— Не меньше тебя хочу отсюда живым выйти, — ответил амфибос, но Ковалёв этого уже не слышал, он лежал без сознания на полу в ногах друга.

Жаб ещё некоторое время посидел, а потом встал и направился к двери. Дошёл до неё и толкнул — всё ещё было заперто. Амфибос снова посмотрел на свои руки. Слизи на них почти не прибавилось — яд не хотел выходить. Самочувствие Жаба ухудшилось настолько, что он пошатнулся и прислонился к двери, начал сползать по ней и упал на пол, уткнувшись лицом в порог. Кашлянул, закрыл глаза и потерял сознание.

Примерно через минуту послышался звук отпирающихся засовов, но никто в комнате его не услышал. Все, включая Жаба, лежали без сознания. Время от времени амфибос пытался откашляться, толком не приходя в себя, но сделав один-два глубоких вдоха, снова отключался и лежал без сознания, безмятежно вдыхая ядовитый воздух.

Глава 23. Амфибосы всегда держат слово

Безмятежную тишину кабинета господина Тонга нарушило слабое жужжание — это заработали двигатели робота-уборщика, который, согласно прописанного распорядка, активизировался и приступил к выполнению своих обязанностей. Первым делом робот решил пропылесосить и помыть пол, но столкнулся с неожиданным препятствием — почти весь кабинет был завален людьми, раскинувшими в разные стороны свои руки и ноги.

Тщетно пытаясь объехать все непредвиденные препятствия, робот добрался до входной двери, откуда и решил начать уборку. Первое с чем уборщик столкнулся в процессе работы — было лицо Жаба. Робот несколько раз ткнул чувствительным сенсором в лоб амфибосу, пытаясь определить, что же мешает ему начать уборку.

Сенсор обнаружил на лысой голове Жаба множество слизи, выводящей яд, и классифицировал её, как грязный, липкий предмет среднего размера, поле чего принял решение убрать этот предмет с пути, чтобы он не мешал уборке.

Робот спрятал сенсор и достал манипулятор, которым попытался подцепить голову амфибоса. Ничего не получилось — она выскальзывала. Уборщик повторил процедуру несколько раз с тем же успехом.

Ощупав голову более тщательно, робот наткнулся на ухо амфибоса, и решил зацепиться за него. А чтобы действовать наверняка, активизировал на манипуляторе множество маленьких иголочек-зацепочек. Крепко ухватившись за ухо, уборщик в очередной раз попытался оторвать липкий предмет от пола. И снова ничего не вышло, правда, в этот раз робот содрал с уха амфибоса почти всю кожу.

Так совпало, что за секунду до этой манипуляции Жаб в очередной раз ненадолго пришёл в себя и глубоко задышал. Но в этот раз тяжёлое дыхание сменилось не кашлем, а диким воплем амфибоса. Жаб от боли открыл глаза, одной рукой схватился за ухо, а второй интуитивно отмахнулся, попав при этом ладонью по сенсору, заменявшему на двери ручку.

После крика амфибос глубоко вздохнул, и его сознание снова затуманилось. Жаб опять отключился и рухнул на пол. Но в этот раз его голова лежала в дверном проёме, и её обдувал сквозняк, гулявший по коридору.

Буквально через две–три минуты амфибос пришёл в себя. Держась за стену, он поднялся на ноги, вышел в коридор и отдышался. Через некоторое время убедился, что в организме почти не осталось яда и, задержав дыхание, вбежал в кабинет. Через полминуты Лёха уже лежал на полу в коридоре. А спустя четверть часа возле Ковалёва лежали все, кто находился в кабинете на момент блокировки дверей.

Все были без сознания, но живы. Убедившись, что в кабинете никого не осталось, Жаб отправился на первый этаж, где из комнаты охраны по обычной связи вызвал полицию.

Стражи порядка приехали вместе с неотложной помощью. Пострадавших при отравлении погрузили в реанимационные боксы и под полицейским контролем повезли в госпиталь.

Примерно через час, там же в госпитале все участники истории давали показания: некоторые с улыбкой на лице, а некоторые с наручниками на запястьях. Вторых было большинство, но, к великому удивлению и разочарованию Лёхи, среди них не оказалось Бронкхорста. Куда подевался главный аферист и предатель — никто не знал. А когда стали разбираться, выяснилось, что его никто не видел не то что в госпитале, но и в штаб-квартире Торгово-промышленной палаты. Он будто исчез из кабинета Тонга.

— Жаб, где Бронкхорст? — спросил Ковалёв друга, когда они остались вдвоём в больничной палате. — Ты его вытаскивал из кабинета?

— Не помню, — ответил амфибос. — Я особо не всматривался в лица. Просто вытаскивал одного за другим. А затем побежал сразу звонить. Потом полиция приехала, и всё завертелось. Как-то не до Бронкхорста было.

— Неужели, сбежал? — удивился Лёха. — Но как?

Жаб вместо ответа пожал плечами.

Ещё через час пришёл доктор, осмотрел комедиантов и сообщил, что их жизням ничего не угрожает и они могут покинуть госпиталь в любой момент. На вопрос Ковалёва о бывшем тесте, доктор сказал, что после дачи показаний господина Тонга увезли в спец-госпиталь для членов правительства.

Лёха с Жабом поблагодарили доктора и решили воспользоваться возможностью покинуть госпиталь немедленно. На выходе из госпиталя комедианты встретили следователя, который сообщим им о необходимости в десять часов утра явиться в суд, где с них должны были снять все ранее выдвинутые властями Тропоса многочисленные обвинения.

— С удовольствием явимся, — сказал Ковалёв. — На этот счёт можете не переживать.

— Да, кстати! — неожиданно воскликнул следователь, когда комедианты уже собрались уходить. — Бронкхорста нашли!

— Где его поймали? — спросил Лёха.

— Увы, не поймали, а нашли, — с сожалением ответил следователь. — Сотрудники службы химической защиты, проводившие дезинфекцию кабинета, обнаружили его в платяном шкафу.

— В шкафу? — удивился Ковалёв.

— Удивительно, конечно, но он спрятался в углу шкафа за старыми вещами. Немудрено, что спасатели при первом осмотре кабинета, его не обнаружили. Не представляю даже, зачем он туда залез. Причём не один. В другом углу шкафа обнаружили неизвестного кхэлийца, сейчас выясняют его личность.

— Бронкхорста тоже сюда привезли? — поинтересовался Лёха.

— К сожалению, сюда их везти смысла уже не было. Слишком много времени они провели в отравленном кабинете. Так что мы теперь