Дорога к новой жизни - Марик Лернер

Кольцо окружения постепенно сжималось, беспрерывно работая клинками. Часть зажатых в толпе даже и сопротивляться была не способна. Крысы, бросая оружие, прыгали в реку, пытаясь спастись вплавь. Помогало не слишком. За первым кольцом конницы, работающей саблями, встало второе и принялось расстреливать из луков беглецов. Пять сотен лучников, непрерывно выпускающих стрелы, под конец превратили это в состязание в стрельбе на выбор. Кто точнее пристрелит очередного пловца.

— И назвали реку Красной, — сказал довольно Пинающий Медведь, опуская бинокль, — от крови, окрасившей воду. Или нет, лучше звучит рекой Утопленников. Сегодня их будет много. Пора заводить собственного сказителя для описания подвигов.

— Подлый враг в огромном количестве попытался глубокой ночью напасть на наши мирно спящие поселки, — согласился я. — Только небольшая группа копавших картошку и так уставших от тяжелой работы, что заснула прямо в ямах из под клубней, успела взяться за лопаты. Картошка в те времена была совершенно умопомрачительных размеров, не то, что во время рассказа. Запросто можно было в ямке переночевать.

Некоторое время огородники отбивались, но тут совершенно случайно мимо проезжало полторы тысячи пастухов. Нет, — поправился я, — гораздо лучше звучит полтора десятка. Имена командиров отрядов упомянуть для потомков, не рассказывая, сколько у них в подчинении было бойцов. Слушая про подвиги предков, они будут восхищаться, и брать с нас пример.

— Ты думаешь, — с сомнением спросил Пинающий Медведь, — все остальные рассказы по тому же принципу написаны и рассказаны?

— Если нет, — бодро ответил я, — пора творчески отнестись к делу. Перенимать у людей надо не только оружие и технику, но и методы вранья. Вот увидишь, лет через сто никто и сомневаться не будет в правдивости, спорить будут только о количестве нападавших. Ревизионисты будут утверждать, что их было немного. Так что непременно надо зафиксировать количество трофеев. И это... тебе пора сажать дома-деревья, прекрасное удобрение в огромном количестве пропадает. Не бросать же их на берегу — вонять будут и воду портить, а так польза будет.

Давай звони на остров, порадуй их победой, а я поеду, придержу этих ретивых соратников. Если сдаются, убивать не надо, мало ли что случается, попадет кто из наших в плен, так не надо давать повод его казнить. Честный и благородный выкуп в таких случаях полезное дело. Тем более мы в накладе не останемся, у нас пленников гораздо больше. Да и ямы для трупов кто-то копать должен.

Это постепенно превращалось в рутину. Если в первые дни еще приходилось гонять отдельные группки уцелевших, которые еще отстреливались, то постепенно всякое сопротивление прекратилось. Несмотря на то, что в районе острова, где им даже высадиться не дали, почти тысяча отборных бойцов Разгоняющего Тучи попыталась оправдать переименование реки своими плывущими по течению трупами, всех сразу перебить не удалось.

Часть отряда, не меньше трех сотен, намеревавшаяся захватить паромную переправу, шустро удалилась в лес, воспользовавшись темнотой и опозданием приматов, занимавшихся ловлей беглецов на берегу. Тут Умник и постарался показать, что пользы от него много. Конные сотни приматов догнали отступавших на отдыхе и вырезали почти всех. Здесь произошел первый в нашей истории кавалерийский бой, когда остатки крыс пошли на прорыв. Шансов у них не было, приматов было еще до начала боя почти в два раза больше, а теперь и вовсе пять к одному.

Как нехотя рассказывал сам Умник, догнавший мою колонну на марше: «Умеют они драться, только у меня тоже десять лет конных схваток за спиной. Попытался он мне ударом с разворота раскроить голову, но я скрылся за коня, оставаясь на одном стремени. Сабля только воздух разрезала. Поднимаю коня на дыбы, разворачиваюсь вслед и плеть уже накинута на шею, один-два поворота рукоятки, стягивая все туже, и противник с вывалившимся языком валится с коня». Хвастаться Умник не любил, для него это были не героические подвиги, а нормальная работа. Профессионал конных рейдов по чужим землям.

Пара сотен сообразительных успели уйти на другой, не наш, берег и, уклоняясь от любых стычек, отошли на свою территорию. Немногими не успевшими смыться занялись приматы, отлавливая уцелевших под прикрытием пулеметчиков. Что я, зря кино смотрел? Теперь у нас собственные тачанки имелись. Машин когда еще будет достаточное количество, а такие вещи мы легко делаем сами.

Теперь мы шли тремя колоннами от поселка к поселку, нормальный переход сутки, не больше. Впереди младшие, перекрывающие все подходы и отсекающие всякое сообщение с соседями, потом подходила основная часть, беспрерывно рассылая вокруг себя разведывательные отряды. У ворот селений предъявлялся ультиматум. Выдача огнестрельного оружия полностью, запасов еды и скота наполовину и предъявление артефактов предков в качестве контрибуции. Совсем дурных не нашлось, в позу «лучше убивайте» никто не встал.

Обычно сценарий был стандартный. Старейшины подобострастно кланялись, обещали все что угодно. Выносилось что похуже качеством и поменьше количеством. Потом следовали угрозы, недоуменное пожимание плечами, вход большого отряда в поселок с минимальным битьем посуды, так, чтобы поняли, что сопротивления мы не потерпим, но и резать всех подряд не будем, и полный обыск. В наказание, найденные ценности отбирали уже не в половинном размере, а полностью. Обнаружив огнестрельное оружие, вешали всех мужчин в доме. Обычное холодное оружие и луки с арбалетами мы не отбирали, а то завтра придут на это место другие крысы и придется снова наводить порядок. Зачем? Пусть живут и боятся. До сегодняшнего дня группа семейств Разгоняющего Тучи была самая сильная в междуречье. Теперь всем стало понятно, что власть изменилась.

Самый первый гений, сообразивший как лучше всего выскочить из-под удара и пробежать между каплями дождя не намокнув, появился уже во втором поселке. Время пошевелить мозгами у него было. Сначала всю округу наводнили наши младшие, угоняя стада, нападая на одиночек и загоняя всех в поселок. Потом подошла основная колонна. Мы еще не успели продемонстрировать насколько серьезно настроены грабить, как с белым знаменем в руке пришел Старейшина.

Дядя был хорошо знакомый и очень себе на уме. Как только граница с Разгоняющим Тучи была четко обозначена, выяснилось, что поселения на реке Левой и часть земли, примыкающая к нашей территории, ему подчиняются на очень зыбких основаниях. Напрямую они в коалицию не входили и старались не слишком сближаться. Просто другого выхода, кроме как подчиняться требованиям, у них не было. При желании Великий Вождь мог бы уничтожить такие поселения, не слишком напрягаясь, слишком неравные силы. Так что они давали воинов на очередной поход и старательно кланялись, держа за пазухой нож. Разгоняющий Тучи об этом прекрасно знал и во все опасные места совал бойцов именно из таких наполовину вольных поселков. Меньше останется в живых, меньше угрозы для него.

У меня на каждый пограничный и на несколько дальних поселков есть не слишком толстое досье. Много данных не имеется, но кое-что собрать успели. Пришлось в свое время объяснять подробно своим ребятам и девчатам, что любая подробность интересна, чтобы смотрели и слушали внимательно. У каждой семьи свои тараканы в голове, свои счеты с соседями, которые надо непременно знать и, кроме точных границ, не плохо бы точно выяснить, что именно можно ожидать от соседей. Одни сами боятся нас раздражать. Другие не прочь и спереть кой чего, а у третьих имеется совершенно отмороженный тип, которого неплохо бы подловить и аккуратно прикопать.

На равнинах такие вещи все прекрасно знают, уж сколько время рядом проживают, что редко ошибочка выходит. Здесь, пришлось информацию с самого начала добывать, мы даже специально ходили знакомиться и с прочими местными крысами, не только с коалицией Разгоняющего Тучи. Такие визиты вежливости, косясь на всякий случай на то, чем угощают, и тщательно принюхиваясь. Теперь уже я эти дела на Пинающего Медведя свалил, моя ответственность остров, но копии всего интересного мне регулярно приносят по старой памяти и настоятельной просьбе. Надо быть в курсе происходящего.

— Мы не могли отказаться, — сказал Старейшина, после всех положенных слов приветствий и выражения глубокого уважения. Звали его Стреляным, и не даром. Ходил он, заметно прихрамывая, но по слухам очень опасный противник в рукопашной, и на коне неплох. Свою якобы ущербность специально для дураков подчеркивает. Кто покупался, плохо кончал. — Нас бы просто уничтожили. А теперь сотня наших мужчин уже не вернется. — Он глянул на меня, ожидая подтверждения. Мало ли, вдруг успели смыться.

— Семеро у меня в плену, — любезно сообщаю.

Это мы выяснили первым делом, кто из уцелевших к какому поселку, роду и семье относится и сколько их было первоначально. Наказывать надо за дело, приходя точно по адресу, а не лупя по всем подряд. Если за твоим родом вина имеется, совсем по другому звучит требование заплатить виру, чем если требуют ни за что.