Разные судьбы нас выбирают - Александра Черчень

После занятия мы пошли в столовую. Там уже была вся компания.

Мариоль и Аэрлис устроились на подоконнике и тихо что-то обсуждали. На этот раз в виде исключения, кажется, не химию. Лирвейн развалился с бумагами на слишком коротком для него диванчике, поэтому длинные ноги волшебника смешно свешивались через подголовник.

Асгард разбирал на обеденном столе очередную непонятную штуку, но сейчас я даже примерно не могла определить её назначение.

Обычный обед, в обычной резиденции самых обычных Хранителей Империи.

Тут распахнулись двери, и вошла Ровена. В официальном наряде. Более того, со строго убранными в высокую прическу волосами.

Девушка с грохотом закрыла двери, подвинула ноги Лира и с размаху уселась на диван.

— Ро! — взвыл Водник, резко садясь.

— Что? — непонимающе оглянулась Хранительница. — Ой, да, прости, я совсем забыла.

Фейри вытащила из-за спины какую-то тубу.

— С-с-сзабыла, — со свистом выдохнул беловолосый. — Больно, между прочим!

— Ну, прости! — Ро виновато улыбнулась, наклонилась и чмокнула орвира в щеку.

— Откуда ты такая образцовая? — поинтересовался с подоконника Аэрлис.

Светоч вытянула ноги, с отвращение оглядела изящные туфли и быстро их скинула. Потом повытаскивала шпильки из прически, расстегнула ворот строгого платья.

— Встреча с Мерцающим, — вздохнула она. — Никак не отвертеться было, пришлось идти.

— Результативно хоть? — не поднимая глаз от своего устройства, спросил Оружейник.

— А то как же, — нежно провела ладонью по тубе Хранительница. — Еще как!

— Ну и отлично, — улыбнулся Мидьяр. — Народ, если честно, я очень хочу есть. Совсем немного и это состояние подойдет к отметке «жрать».

После такого отчаянного воззвания, все устыдились и пошли ужинать.

Позже сидели в гостиной. Каждый занимался своим делом, а мне сейчас втолковывали основные уложения законодательства. Надо заметить, в голове они задерживаться не желали, хоть я честно старалась слушать Лира как можно более внимательно. Но скучно!

— Александра, на сегодня все, — устало поведал Хранитель Воды, закрывая гражданский кодекс. — Между прочим, это не только тебе скучно! Мне по третьему разу это напоминать тоже никакого удовольствия не доставляет…

— Я стараюсь, — спокойно пожала плечами в ответ.

— Понимаю, — грустно признал он. — Но эту гадость нужно выучить. Вернее, хоть помнить, что и куда относится и как быстро найти.

Уже позже, готовясь ко сну, я размышляла о превратностях судьбы.

Не понимаю Лирвейна. Вот вообще.

Стоило раньше делать гадости и вести себя настолько отвратительно, чтобы сейчас пытаться все загладить и снова пытаться вывести отношения на прежний приятельский уровень? Ведет он себя совершенно по-другому. Доброжелательно и даже… заботливо. Теперь это отчетливо сквозит в его поведении.

Но я таять не тороплюсь. Все такая же вежливо-отстраненная. Ни единой лишней эмоции, ни одного вопроса не по делу. Морожусь я, проще говоря.

Но мне ничего не нужно. Вполне устраивает сложившееся положение вещей.

Лира, правда, нет. Потому временами его новая линия поведения все же гнется в старую вредно-ехидную сторону.

Создается впечатление, что он пытается вернуть утраченное доверие… Не получается, и Водник злится.

Но зачем ему это?

Ох, у меня опять ненужные мысли. Совсем ненужные. И даже в чем-то вредные…

Дала себе мысленного пинка и пошла спать!

Второй выходной день ничем кардинально от первого не отличался. Ну, кроме того, что слугу Ровены я сегодня не видела.

А так все та же загрузка, учеба и прочие прелести.

Лир снова вредничал. Погнал меня на сложный полигон, и зачет я, естественно, завалила.

На что мне было сказано много приятного. Вернее фраза была всего одна: «Я разочарован». И каменная морда. Что б его! И ведь стало стыдно… Очень.

В результате остаток дня для меня прошел весьма грустно. Просто настроения не было и все. Вдобавок, Лирвейн унесся в Департамент, оборонив, что надо зайти к боевым командам.

В итоге, мне вспомнилась красавица-дроу, и теперь мучили мысли о том, чем же может быть занят противный блондин. Ох… Мне кажется, или это и вправду ревность? Какой ужас…

К концу дня, когда Водник так и не появился, а мысли приняли совсем уж маниакальный характер, я психанула и сбежала гулять в лес. Там успокоюсь.

Так и получилось.

Осенний лес прекрасен в любое время суток. Листья ложатся под ноги пушистым, чуть слышно шелестящим от каждого шага, ковром. Сумерки окутывают деревья ореолом таинственности. Легкий ветерок с шелестом гоняет упавшую листву по земле, укрывая ее разноцветным покрывалом, а падающие листья кружатся в хороводе в вышине. Все это заставляло блаженно жмуриться и глубоко вдыхать в себя запах прелой листвы и сырой после недавней грозы земли.

Я так давно не была в лесу, что теперь наслаждалась буквально каждым мгновением. Обнимала деревья, прижимаясь щекой к чуть влажной шероховатой коре, собирала букеты из разнообразных листьев и кидала их вверх над головой, с замиранием следя, как они кружатся в хороводах со своими только упавшими собратьями. Осень не поскупилась на краски этой яркой поры.

Пьянящий аромат насыщенного озоном воздуха и то, что я в кои-то веки снимала с себя некоторые ограничители, давало странные результаты. Опустилась на шуршащий разноцветный покров и, поддавшись минутному порыву, распустила волосы и сплела венок из осенних листьев. Чуть дыша, возложила его себе на голову. У всех есть такие моменты, когда мы чувствуем себя если не всесильными, то счастливыми. Порой, из-за сущей ерунды, но так… искренне. Неподдельно. Вот и сейчас, неторопливо идя по вечернему лесу, босая, в теплом оранжево-желтом платье и венке из листьев, я ощущала себя королевой осени. По губам бродила умиротворенная улыбка, а звуки леса казались прекраснее любой самой утонченной музыки императорского двора, от которого неимоверно устала за это время.

Если бы я была не одна, то, наверное, не позволила бы себе такой открытости. Нас всегда так сильно сковывают условности… Это некрасиво, это не эстетично, ты плохо поешь, а ты не умеешь двигаться… Так глупо. Главное, чтобы человеку было хорошо. А если хорошо, то он будет счастлив. А если счастлив, то так хочется поделиться своими светлыми эмоциями с другими. Разве мало хмурых лиц на улицах, люди? Часто ли можно встретить улыбающегося без причины человека? А если и встретим, то мы навесим на него ярлык ненормальности. Так получается, признак нормальности — это хмурый вид и неудовлетворенность жизнью? Грустно.