ВОИН ЛЕМУРИИ - Лин Картер

Яму Тонгор выкопал мечом, хотя валькару и не очень хотелось ковырять землю своим любимым оружием. Грунт вокруг болота был рыхлым от влаги, что сильно помогло воину. Будь земля плотно утоптанной, сухой или пронизанной древесными корнями, Тонгор мог бы и не справиться с подобной задачей. Нарезать и зачистить острым мечом крепкие, хотя и полые бамбуковые шесты для рамы и опор оказалось довольно просто, а вот для того, чтобы накрепко связать их, пришлось пожертвовать частью наплечных кожаных ремней, разрезав их на тонкие ремешки маленьким, но острым как бритва ножом, который висел у него на поясе.

Пока Тонгор сумел справиться с первой и второй задачами без особых хлопот. Самец оказался пойманным и обездвиженным. Теперь пора было переходить к третьей и последней фазе — укрощению.

Тонгор отсоединил от части своих ремней три стальных кольца. Нагрев острие ножа на костре, который развел в яме, чтобы подпалить болотную траву, Тонгор проделал дырочки в нежных ушах и нижней губе зампа.

Самец сначала громко визжал от ярости и боли, а потом затих. Тонгор не хотел причинять животному ненужную боль, но отверстия были необходимы для удилов. Раскаленное острие кинжала сразу же прижгло маленькие ранки, что остановило кровотечение. Затем Тонгор вставил в проколы металлические кольца, в которые продернул поводья, сплетенные из ремешков. Этим нехитрым способом великан-валькар надеялся управлять зампом, сидя в большом костяном седле как раз за головой животного.

Пока что все шло гладко.

Теперь настало время для действительно трудной и опасной задачи.

Очистив меч от грязи и вложив его в ножны, Тонгор встал на раму, отвязал бамбуковый шест, заклинивший голову зверя, затем быстро перерезал главные ремешки, соединявшие вертикальные колья и раму, и, опустившись в костяное седло, отбросил раму в сторону.

Как только валькар потянул за поводья, зверь яростно зарычал и взметнулся, расшвыряв бамбуковые колья. Неожиданно почуяв свободу, замп рванулся из ямы. Пораженный странным чувством — ощущением всадника, примостившегося на спине, животное с ревом рванулось на юг, горя желанием убраться подальше от этого места со зловещим провалом в земле и отвратительными бамбуковыми ловушками. Он бежал тяжелым, сотрясающим землю шагом. Тонгор раскачивался в седле, стиснув ногами шею своего скакуна.

Через некоторое время замп осознал, что всадник по-прежнему восседает у него на загривке. Тогда он замедлил бег и начал мотать из стороны в сторону массивной башкой, надеясь сбросить нежелательного седока. Тонгор живо отвадил его от этого, слегка натянув поводья: теперь при каждом взмахе головы они дергали за вставленные в уши кольца. Это причиняло зверю боль. Уши и губа являлись единственными небронированными частями тела, а поэтому весьма чувствительными. Крошечный мозг зампа наконец установил связь между поворотами головы и острой болью в ушах, усвоил, что если голова неподвижна, уши не болят. Тогда замп перестал пытаться сбросить Тонгора. Он просто остановился, тяжело сопя и опустив голову. Теперь он был готов для дальнейших уроков.

Когда Тонгор последний раз видел воллер, тот летел на юго-восток. В этом направлении валькар и решил отправиться. Он слегка потянул за правый повод. Чтобы избежать болезненного потягивания за правое ухо, замп повернул массивную голову направо. Тонгор потянул еще, и зверь послушно повернулся в этом направлении всем телом. Потом варвар потянул за повод, прикрепленный к чувствительной нижней губе зампа. Не зная, как избавиться от боли, замп попытался сбежать от нее и потрусил вперед. Неприятные потягивания за губу тотчас прекратились. Вскоре зверь понял, что боль возвращается как только он прекращает движение.

Вскоре зверь усвоил большую часть простых уроков Тонгора, необходимых для того, чтобы превратить дикое животное в послушного скакуна. Валькар остался доволен результатами обучения. Позволив зверю некоторое время свободно попастись и напиться из пруда, Тонгор и сам отдохнул, пожевав мясо фондла. Что ж, из пойманного зампа со временем получится превосходный скакун. Даже сейчас, не прирученный и враждебный, он все же научился повиноваться немногим необходимым командам — останавливаться или трогать с места, бежать налево или направо.

После отдыха Тонгор повернул своего скакуна на юго-восток и заставил его бежать по степи ровной рысью, намного проворнее, чем мог бы идти человек. Тонгор быстро скакал в ту сторону, куда исчез воллер, а в бездонном голубом небе, где плавали легкие облачка, ярко сверкало золотое солнце.

Глава 9

УЖАС ДЖУНГЛЕЙ

Вандаров и змей берегись,

И джунглей избегни опасных,

Там густо лианы сплелись,

Скрывая чудовищ ужасных…

Соомия приходила в себя медленно, словно пробуждаясь от глубокого, бодрящего сна. Она не знала, где находится. Сначала она осторожно открыла глаза, обведя взглядом темную поляну. Женщина не знала, как очутилась в джунглях… Последнее, что ей удалось вспомнить, это… это…

Неожиданно она села, представив похитителя, их отчаянную борьбу за нож в раскачивающейся кабине несущегося по воздуху воллера и надвигающуюся ужасную черную скалу, которую Соомия отчетливо разглядела через плечо злодея!

Еще она вспомнила, как вырвалась из его когтей, выпрыгнула из кабины на палубу, где свистел ветер… А потом ее охватил тошнотворный приступ головокружения. Она опрокинулась через борт и стала падать… падать… падать…

Каким-то чудесным образом она спаслась от страшной смерти. Но как она перенесла такое падение? И где, во имя Девятнадцати Богов, находится?

От непроизвольного движения тело пронзила страшная боль. Хотя Соомия и не могла этого знать, спасли ее обыкновенные законы физики. Падающее тело постепенно увеличивает скорость и через несколько секунд летит уже так быстро, что дышать невозможно. Воздух проносится мимо столь стремительно, что человек не может вдохнуть его. Так что Соомия при падении потеряла сознание скорее от кислородного голодания, чем от ужаса. Расслабленность бесчувственного тела спасло женщину от переломов, которых она не избежала бы, находясь в сознании — тогда тело ее обязательно бы напряглось. Добавьте к этому ряд удачных обстоятельств: Соомия коснулась поверхности воды ногами под самым безопасным углом, а не рухнуло плашмя; ее тело словно игла прокололо воду почти без удара и ушло вглубь, но не разбилось о дно. Если бы не это, то она, вероятнее всего, сейчас была бы мертва. И хотя теперь у нее сильно болели все мышцы, а тело представляло один сплошной синяк, она осталась жива. Соомии казалось, что ее исколотили. Однако она не переживала: от природы крепкая и здоровая, она быстро восстановит силы. Тогда и руки, и ноги снова обретут былую гибкость.

Но как она попала на эту поляну? Оглядевшись, она сообразила, что этому могло быть только одно объяснение: ее сюда кто-то принес.

Кто?

Соомия осмотрела себя, обнаружив, что руки и ноги ее не связаны, а одежда — влажная. Потом она попыталась встать и после нескольких попыток с трудом поднялась на ноги. Прислонившись к дереву, она огляделась. По другую сторону поляны высилась странная куча сухого хвороста и свежих веток, сильно напоминающая погребальный костер. Женщина стала гадать, что бы это означало…

А затем застыла, охваченная ужасом.

На поляну вышел гигант, несший охапку сухих ветвей папоротника. Соомия смутно различала его в малиновых отблесках заката, лучи которого пронизывали листву. Человекоподобный великан не менее восьми локтей ростом, обнаженный, если не считать усыпанных драгоценными камнями ремней, ничем не напоминал людей, к которым привыкла саркайя. Иссиня-черная шкура незнакомца обтягивала колоссальные мышцы. Королеве потребовался лишь миг, чтобы сообразить, что она каким-то образом попала в руки одного из страшных синих кочевников — воинов-рохалов с великих восточных равнин.

Почти не дыша, следила она, как странный великан положил охапку хвороста поверх огромной кучи. Уж не предназначался ли этот погребальный костер для нее? Соомия знала, что рохалы — дикие варвары, любящие войну. А может быть, они еще и людоеды?

Неподалеку от женщины лежал колчан с тонкими зазубренными дротиками. Соомия стала подкрадываться к оружию, не спуская взгляда с синекожего гиганта. Тот все еще стоял спиной к женщине. С тех пор как появился на поляне, он даже не взглянул в ее сторону. Тщательно рассчитывая каждое движение, королева осторожно пересекла открытое пространство и, с трудом нагнувшись, выудила из колчана кочевника два дротика.

Как раз в тот момент, когда она это сделала, рохал повернул голову и замер, прислушиваясь. Не услышал ли он едва различимое позвякивание дротиков, когда саркайя вытягивала их из колчана? Еще мгновение, и гигант обернется и увидит…