История российского сыска - Пётр Кошель

Одним из первых шагов работы ВЧК было задержание 18 дека­бря нескольких членов «Союза защиты Учредительного собра­ния» (И. Церетели, В. Чернова, Ф. Дана, А. Гоца и других — всего 12 человек). Это задержание было произведено членом коллегии ВЧК Щукиным по ордеру, подписанному Дзержинским и Ксено- фонтовым.

Левые эсеры, которые входили тогда в состав Совнаркома, протестовали против этого ареста, а их представители в прави­тельстве нарком юстиции Штейнберг и член коллегии Нарком- юста Карелин, используя свое служебное положение, освободили задержанных.

В аппарате ВЧК число сотрудников тогда доходило только до 40 человек, включая шоферов и курьеров.

Арест в Левшинском переулке

В середине мая 1918 года одной из сестер милосер­дия Покровской общины было сделано заявление командиру ла­тышского стрелкового полка в Кремле, что в ближайшие дни в Москве ожидается восстание и особенно жестоко будут рас­правляться с латышскими стрелками. Об этом ей рассказывал влюбленный в нее юнкер Иванов, находящийся на излечении в Покровской общине. Он умолял ее покинуть на это время Москву, дабы избегнуть неприятностей и опасности.

Этому заявлению нельзя было отказать в серьезности. Заявле­ние передали в ВЧК. Та немедленно установила наблюдение за Ивановым и скоро обнаружила, что тот часто заходит в Малый Левшинский переулок, дом 3. Там постоянно собиралось много народу, поэтому решили произвести обыск во время одного из сборищ. В квартире было обнаружено 13 человек: Иванов, Пар­фенов, Сидоров, Висчинский, Голиков и другие. На столе среди прочих бумаг был найден набросок схемы построения пехотного полка и небольшая сумма денег, от которой все отказывались. При личном обыске обнаружена программа «Союза защиты роди­ны и свободы», перепечатанная на машинке, картонный тре­угольник, вырезанный из визитной карточки, с буквами ОК, пароль и адреса в Казани.

При допросе Иванов сознался, что он был введен в «Союз за­щиты родины и свободы» Сидоровым. Он же показал, что в этой организации состоят офицеры Парфенов, Сидоров, Пинка, Вис- чинский, Никитин, Литвиненко, Виленкин и другие.

Создателем московской организации был Пинка, он же Альф­ред. Адрес его был установлен при допросе, а сам он после приез­да из деревни, куда ездил к родным, арестован. Пинка, в свою очередь, сознался и изъявил согласие выдать всю организацию при условии дарования ему жизни. Это ему было обещано. Тогда он показал следующее:

«Ввел меня в организацию Гоппер Карл Иванович. Наша орга­низация придерживается союзнической ориентации, но сущест­вует еще и немецкая ориентация, с которой мы хотели установить контакт, но пока это не удалось. Эта немецкая ориентация самая опасная для Советской власти. Она имеет много чиновников в ря­дах советских организаций.

Во главе этой организации стоит от боевой группы генерал Довгерт. В курсе дела инженер Жилинский. По данным, исходя­щим из этой организации, Германия должна была оккупировать Москву в течение двух недель (к 15 июня).

В этой же организации работает князь Кропоткин, ротмистр, и полковник Генерального штаба Шкот.

Эта организация имеет связь с Мирбахом, германским послом в Москве. Она устраивает регулярно смотр своим силам, выделяя своих членов условными знаками, как-то: в шинелях нараспашку, красными значками в условленных местах и т. п. Смотр происхо­дит на улицах и бульварах. Цель этой, организации — установить неограниченную монархию. Наша организация называлась «Со­юзом защиты родины и свободы». Цель — установить порядок и продолжать войну с Германией.

Во главе нашей организации стоит Савинков. Он побрился, ходит в красных гетрах и в костюме защитного цвета. Начальник нашего штаба — Перхуров.

Сильное пособие мы получали от союзников. Получали в день­гах, но была обещана и реальная сила. Наши планы были таковы: при оккупации Москвы немцами уехать в Казань и ожидать там помощи союзников. Но союзники ожидали, чтобы мы создали правительство, от лица которого бы их пригласили официально. Правительство было уже намечено во главе с Савинковым.

Цель — установить военную диктатуру.

Казанская организация насчитывает 500 человек и имеет мно­го оружия. 29 мая отправились в Казань квартирьеры. Явиться они должны по адресу: северные номера, спросить Якобсона, от­рекомендоваться от Виктора Ивановича для связи с местной орга­низацией.

Из политических партий к нашей организации принадлежат: народные социалисты, социал-революционеры и левые кадеты, а сочувствовали даже меньшевики, но оказывали помощь только агитацией, избегая активного участия в вооруженной борьбе.

По Милютинской, 10 живет фон дер Лауниц, он служит в Красной Армии начальником эскадрона. Он тоже состоит в ор­ганизации.

Торгово-промышленные круги принадлежат к немецкой ори­ентации. Наш Главный штаб имеет связь с Дутовым и Деникиным, ставшим на место Корнилова. Новое донское правительство — ра­бота Деникина.

Из адресов я знаю Виленкина, присяжного поверенного, Ска­тертный пер., 5а, кв. 1. С ним связь поддерживал Парфенов. Он — заведующий кавалерийскими частями.

На Левшинском, 3 был штаб полка. Право заходить туда име­ли только начальники и командиры батальонов. Один человек должен был знать только четырех. Все устроено строго конспира­тивно. Адрес Главного штаба — Остоженка, Молочный пер., дом 2, кв. 7, лечебница.

Начальник продовольственной милиции Веденников тоже со­стоял в организации. Через него получались оружие и документы. Цель вступления в продовольственную милицию — получить ле­гальное существование, вооружение и документы.

Дружинники получали следующее жалованье: командиры полков и батальонов по 400, роты — 375 рублей, взвода — 350. Солдатам предлагалось выдавать 300 рублей.

Пока в составе дружины были только офицеры. В пехоте нашей числилось в Москве 400 офицеров. Сколько было кавалерии, не знаю.

Из наших людей часть работает в Кремле. По фамилиям не знаю. Один из них по виду высокого роста, брюнет, георгиевская петлица на шинели, лет 23—24, стриженые усы, без бороды.

В гостинице «Малый Париж», Остоженка, 43, можно встретить начальника штаба и тех, кто с докладом приходил. Там живет Штрей- дер, офицер, принимает между 4 и 5, спросить Петра Михайловича.

В 19-й версте от Москвы по Нижегородской железной дороге имеется дача, в которую недавно переселилась одна парочка. Не­далеко от дачи на железной дороге два моста, под которыми под­ложен динамит в целях взрыва советского поезда при эвакуации из Москвы.

Наши организации имеются в Ярославле, Рязани, Челябинске и приволжских городах. Было условлено, что японцы и союзники дойдут до линии Волги и тут укрепятся, потом продолжат войну с немцами, которые, по данным нашей разведки, в ближайшем будущем займут Москву. Отряды союзников составлялись сме­шанные, чтобы ни одна сторона не имела перевеса, участие долж­ны были принимать американцы. Семеновские отряды пока дей­ствовали самостоятельно, но связь все же хотели установить».

При содействии того же Пинки были установлены казанские адреса и немедленно посланы туда уполномоченные ЧК. Вос­пользовавшись паролем, чекисты смогли связаться с казанским штабом и всех арестовать.

После таких реальных услуг Пинка был освобожден. Но своего обещания продолжать работать на Ч К он не сдержал и скрылся. Уже в августе напали на его след под Казанью, где он командовал белогвардейским батальоном.

На этот раз окончательно разгромить организацию не удалось. Она еще долго живет и устраивает восстания в Муроме, Рыбинске и Ярославле. Только со взятием Ярославля она перестает сущест­вовать. Большинство ее членов перекочевывает к чехословакам, а часть переходит во вновь образованную организацию «Нацио­нальный центр».

А начиналось все так. Немедленно после октябрьского перево­рота (которому офицерские и юнкерские силы, руководимые Александровским училищем, сопротивлялись в Москве долго и не бесславно) в Москве и в других городах России возникли во множестве тайные военные, почти исключительно офицерские организации сопротивления. В Москве их насчитывалось до де­сятка. Среди них были совершенно независимые организации, руководимые ранее сложившимися офицерскими союзами и об­ществами. Другие образовывались при политических партиях под руководством кадетов, социалистов-революционеров и социал- демократов меньшевиков, монархистов и других.

Наконец, так как в это же время возникли политические ново­образования, состоявшие из обособленных до того времени обще­ственных групп, новообразования, ставившие себе целью борьбу с большевиками и возрождение России, некоторые офицерские элементы сгруппировались около них. Наблюдалось, таким обра­зом, чрезвычайное дробление и распыление сил. Казалось бы, об­щая цель должна была объединить все усилия, направленные к ее достижению, и всех людей, любящих свою родину. Но еще были сильны и не изжиты политические секты, и потому вместо единой и мощной организации существовали разрозненные кружки. Бы­ло много попыток объединить их, но попытки кончались ничем, главным образом потому, что за дело объединения и организации брались или люди, не обладавшие организаторским талантом, или недостаточно известные.