Зачарованный терем (СИ) - Осинина Нюра

Решили идти на Пляж. Такое название мы дали большой береговой отмели, где встретились с хазратами.

Все поднялись из-за стола и отправились наблюдать «Поцелуй Сурия».

В ожидании чуда разбрелись парами, тройками и поодиночке, устроились на валунах.

Сурий неспешно приближался к морской линии горизонта. Вот он слегка коснулся водяного края, словно проверяя, действительно ли это морская вода, и стал медленно погружаться в пучину. Море принимало его спокойно, без волнения.

От диска светила к берегу протянулась дорожка, расширяясь и пересекая лиловое отражение неба.

Сурий взметнул прощальный луч и погрузился в море.

— И всё-о-о? — разочарованно протянула Сима.

— А где поцелуй? — поддержала Симу Рина.

Вдруг все с возгласом: «Что это?», повскакали со своих сидячих мест и замерли.

Со стороны ушедшего в закат Сурия, по-над морем летела яркая звёздочка. По мере приближения к нам, она увеличивалась в размере, превращаясь в сгусток сурийной энергии.

Елисей стоял чуть поодаль от меня. Но когда понял, что послание Сурия на большой скорости летит прямо на меня, кинулся в мою сторону, пытаясь защитить. Я зажмурилась и не видела, что происходило. У меня закружилась голова, и слегка повело в сторону. Елисей положил мне руку на плечо.

— Аня, Аня, что с тобой? — как сквозь воду, услышала я.

Вдруг более чётко в голове прозвучало: «Отойди!».

Куда это я должна отойти? Но глаз не открыла и с места не двинулась. И ещё раз, словно эхо: «Отойди».

Я почувствовала, как Елисей убрал с моего плеча руку, перехватив ладонью мою ладонь, и немного отодвинулся.

Меня, вдруг, окутало ярким светом, что заставило ещё крепче зажмурить глаза. Сверху вниз меня окатило жаром, который через мгновение сосредоточился внутри, в области «солнечного (сурийного) сплетения». Там образовалось «солнышко».

— Аня, Аня, очнись! Всё закончилось, — привёл меня в чувство Елисей.

Я медленно открыла глаза. Елисей стоял передо мной, держа за руку и, с восхищением, смотрел на меня. Я окинула друзей взглядом, увидела их ошеломлённые лица. Затем на них проявилось удивление, и глаза друзей засветились восторженным восхищением.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил Елисей.

— Спасибо. Почти нормально, — прошептала я. — Слегка голова кружится и вот тут жарко, — показала я на место, где образовалось «солнышко».

— Так, друзья, о том, что здесь произошло, молчим. Даже между собой. Эмоции выплёскиваем сейчас здесь. По приходу в Терем, принесём клятву и продолжим жить, как жили.

Все разом заговорили, делясь друг с другом впечатлениями. Я попросила Елисея рассказать, как это было. Оказывается, это ему было сказано отойти от меня в сторону, потому что он перекрывал энергетическому сгустку дорогу ко мне. А когда меня окатило светом и теплом, то ему тоже досталось. И он больше ни чего не видел.

— Было так здорово! Очень красиво! — взахлёб рассказывал Ярунок. — Сурийный шар лопнул и на Анну полился свет. Она стояла в световом коконе, а от неё по руке на Елисея тоже потёк свет и взял его в кокон. А от них свет стал растекаться во все стороны по кругу и накрыл всех волной. Только до нас не дошло. У самой скалы свет погас.

Он и Таина, чтобы лучше видеть, отошли в сторонку и взобрались на самый высокий обломок скалы.

— Вот это мы влипли! — воскликнула Сима. — Надо было оставаться в Тереме. С башни бы посмотрели. А Анну с Елисеем сюда отправить.

— Хитрая ты Симочка! Аня, что? одна должна за всех отдуваться? — заступилась за меня сестра.

— Ладно, переживём, — успокоил всех Елисей. — Назад хода нет. Как Анна говорит, ткнули в нас пальцем.

Домой мы вернулись при звёздах. Расходиться не хотелось. Все произнесли клятву.

— Я, …, свидетель Поцелуя Сурия, клянусь своими оборотами, как настоящими, так и будущими, и моей жизнью, держать в тайне совершившееся чудо, даже не обсуждая между собой.

Ночью мне снился Сурий. Кружась надо мной, озорно подмигивая, пытался меня поцеловать. Я же руками и крыльями отмахивалась от него, словно от надоедливой мухи. Проснулась я от собственного громкого возгласа: «Отстань! Не хочу!».

Сегодня перед ужином мы провожаем на Озеро большую группу — двадцать пять человек: четырнадцать парней и одиннадцать девушек. О вчерашнем событии не поминаем, словно ни чего не было.

Мы вместе сходили на медитацию к Граалю. Устроили очень сытный обед. Сварили борщ с подкопченными свиными рёбрышками — подросла свекла, начали зреть помидоры. Нажарили котлет, да ещё по шампуру шашлыков.

Ребятам сегодня быть без ужина. Приготовили с собой специальное питьё во фляжках, которые по нашей подсказке, начал изготовлять из серебра Вакула.

Ольгер пошёл с ними. Повёл сестру. У кромки леса уже ждал Филимон.

Елисей остался караулить меня.

А мне становилось всё хуже. Металась по Терему, не находя места. На уговоры Елисея, подняться на башню, не поддавалась. Мне казалось, что меня там ждёт что-то ужасное. На закате Елисей, сломив моё сопротивление, подхватил меня на руки и поднялся на башню.

Все лежаки убраны и сложены в одном месте. Остался один, на который, постелив мой халат, Елисей уложил меня на живот и накрыл покрывалом. Сам устроился, в одном халате, на одном из лежаков в стороне от меня.

Сияла полная Селена.

Впереди была целая ночь мучительных приступов. Меня лихорадило, выворачивало суставы, ломило кости, тянуло мышцы. Муки мои мученические! И страх. Я боялась, что при обороте раскроются лебединые крылья. Представила ладона с лебедиными крыльями. Елисей, наблюдавший за мной, хохотнул.

На восходе солнца всё закончилось. Я не сразу поняла, что случилось. Меня отпустило.

Подо мной жалобно скрипнул, сминаясь, лежак, и я оказалась на четырёх лапах. И у меня огромные, нет не лебединые, а настоящие ладоньи крылья. Золотые?!

Воздух наполнился какими-то особыми запахами. Появились ранее не слышимые звуки. Даль стала проглядываться чётче.

Рядом обернулся Елисей.

— «Ну, что стоишь? Лети», — услышала я голос Елисея в голове.

— «Боюсь».

— «Чего боишься? Ты же умеешь летать».

— «С башни прыгнуть боюсь». — Я подошла к самому краю, заглянула вниз через парапет и попятилась. — «Высоко. Я боюсь».

— «Не бойся. Ты же Лебедью прыгала».

Елисей попытался меня столкнуть. Я заорала. Мой рык разнёсся по округе.

В это время из леса выходили ребята. Услыхав рык, посмотрели на башню, где я, упираясь всеми конечностями и крыльями, ревела во всю мощь своих лёгких, а Елисей пытался меня столкнуть.

Парни захохотали, засвистели. Ладоны, на ходу скидывая одежды, оборачивались и взлетали. Они стали кружить над Теремом. На башню опустились Ольгер с Радимом. Общими усилиями трое Ладонов совершили своё чёрное дело, спихнув меня с башни.

Со страху я замахала крыльями.

Дура! Ну, чего боялась? Ты же умеешь работать крыльями, умеешь летать. Лети!

Я полетела. Набрала высоту и развернулась, планируя над Теремом. Внизу стояли все наши домочадцы и наблюдали за нами. Ладоны кружили вокруг меня, увлекая ввысь.

— «Елисей, какая я?».

— «Красивая. Очень красивая!» — с восхищением сказал Елисей.

— «Елисей, я же себя не вижу! Какая я?».

— «Словно Сурий!! Я установлю зеркало в ангаре, и ты будешь в него смотреться».

— «Хорошо. Ловлю на слове!».

— «На каком слове ты его ловишь?», — услышала я голос Радима.

Опля! Я сбилась с крыла и чуть не кувырнулась.

— «Это что? Я могу мысленно общаться со всеми?».

— «А как бы мы могли сообщить что-то друг другу?» — объяснил Ольгер. — «Только мысленно».

Та-ак. Держу мысли при себе. Думаю только о главном.

Небо, здравствуй! Ты такое огромное! У Лебедей меньше. А внизу всё такое крохотное.

Облако. В него можно нырнуть. Подняться повыше и нырнуть сквозь него. Здорово! Ну-ка, ещё разок. Прохладно. Хорошо!

— «Анна, хватит купаться! — окликнул меня Елисей. — Возвращаемся!». Мы спланировали над лесом. На поляне стоял Филимон и смотрел из-под ладони в небо. — «Филимончик, это я», — сообщила Лешему, сделав над поляной разворот. Я опустилась на башню и обернулась. Быстро схватив халат, заскочила в башенку. Следом опустился Елисей, обернулся. — Что прячешься? Я же тебя уже видел, ночью, — надевая халат, проговорил он и вошёл в башенку. — Так, то было ночью. Я, можно сказать, без сознания была. — Поздравляю! — сказал Елисей, обнимая меня и целуя. Ой, только, Анна, крепись, не выпускай пламя. До греха недалеко. — Елисей, отпусти. Не надо. Пошли вниз. Елисей с трудом сдерживаясь, отступил от меня. — Прости, — проговорил севшим голосом, — пошли, нас ждут. У нас был праздник! Грандиозный! У всех ребят будет, кроме человеческого, ещё по три обличия. Я напомнила будущим Ладонам, что их оборот произойдёт только в день ладонского совершеннолетия, тоесть в двадцать пять лет, как и Единорогов. Кроме Дев. Они составляют большое исключение из Уклада. У эльфов появится юный Единорог. Но это пока большой секрет. У девочек, кроме дриады Лины, тоже по три оборотных ипостаси, но не все будут Лебедями. Попереживали и успокоились. Зато появятся Лебеди из местных.