Мадам Гали -2. Операция «Посейдон» - Юрий Барышев

— Ты, вроде бы, прав, — вздохнул Скоглунд, — но у меня плохое предчувствие… Как будто они прячут джокера в рукаве…

— Они блефуют, — снова усмехнулся Рун, но в его голосе не было прежней уверенности.

Да и оптимизм Руна начал таять, когда Скоглунд рассказал ему о второй, последней встрече с Лукьянченко. Русский придерживался твердой позиции: он должен увидеть «кота целиком», то есть ни много, ни мало просмотреть документацию по системе «Посейдон». «Позвоните мне, если вы согласны, — любезно предложил Лукьянченко перед уходом, — и мы продолжим наши переговоры». Кнут почувствовал, что в этом случае его «кинут» и решил не рисковать. Он уже не сомневался, что у противника на руках джокер… Или, как минимум, четыре туза… Скоглунд был так деморализован, что даже позволил Руну попарить его в тех самых знаменитых Сандуновских банях. Впрочем, Руну долго пришлось убеждать товарища в том, что это отнюдь не тайный гей-клуб, и на одного педераста там приходится два десятка абсолютно нормальных мужиков, приверженных русским национальным традициям и здоровому образу жизни. Дальнейшие планы друзья обсуждали в номере гостиницы. Распаренному, исхлестанному березовым веником, надраенному волосяным мочалом, влившему в себя пару литров пива и вконец разомлевшему Скоглунду стало как-то легче на душе.

— Ты знаешь, Рун… Я хочу домой, — вздохнув, произнес Скоглунд. — Больше нам здесь делать нечего…

— Разве что получить 500,000 долларов… — вздохнул Рун. — Может быть, подождать еще недельку? Ну, не удалось заработать, так давай хоть отдохнем как следует.

— Я уже сыт по горло местной кухней, — проворчал Скоглунд. — Рун, я соскучился по Гедде! Пора паковать чемоданы.

— Ты уверен? — Киркебен задумчиво облизнул пересохшие губы и сделал еще один глоток охлажденного пива. — Кнут, они не могут так просто отказаться от такого… От такой удачи: готовый проект за какие-то пятьсот тысяч. Почему они так себя повели, а? Может быть, у них уже готов собственный проект? Тогда зачем они вызвали тебя? Просто хотят сравнить свой с «Посейдоном»? А что, тогда все становится на свои места: посмотреть документы интересно, а вот такие деньги платить за одну лишь возможность «сравнительного анализа» — действительно, глупо. Кнут, ты прав, можно заказать билеты на самолет на послезавтра.

— Гедда будет смеяться, когда узнает, что я снова «сел в лужу»! — Кнут смахнул пьяную слезу и грустно улыбнулся. — Она бросит меня, как пить дать.

— Откуда мне знать? — усмехнулся Рун. — У меня не было любимых женщин. Я считаю, что это слишком дорого, даже за парня…

— Жаль, что здесь нет Гедды. Сегодня вечером позвоню ей. Как она там? Наверно, волнуется, а что я ей скажу? Она ведь спросит, как идут дела. Рун, она меня бросит, да?

— Не бросит, — Рун сочувственно посмотрел на товарища.

— Откуда ты знаешь? — подозрительно переспросил его Скоглунд. — Откуда ты так хорошо знаешь мою жену?

— Ты у меня спрашиваешь, — протянул Киркебен, — откуда я так хорошо знаю твою жену? А ты не помнишь, как я ездил с ней по магазинам и кафешкам? Когда был в тебя влюблен? Мне нравилась ее компания: ведь мы могли говорить о тебе часами. Для нас обоих эта тема была волнующей…

Кнут поперхнулся своим пивом.

— Рун! Ты придурок! Зачем ты говоришь мне такие вещи? Зря я не запорол тебя этим, как его… «веником»!

— О, это была бы прекрасная смерть! — еще никогда раньше Рун не позволял себе так дразнить друга, заигрывая с ним даже в шутку. — Расслабься, Кнут. Как мужчина ты не в моем вкусе. Но почему ты так зациклился на одной лишь мысли: «Гедда тебя бросит». Да у нее никогда и любовников-то не было — с чего ей вдруг теперь тебя бросать?

— Я не могу обеспечить ей достойный ее образ жизни… Я не оправдал ее надежд… Я… Я — неудачник!

— Ей на это наплевать. А ее надежды и желания меняются каждые два — три года. Кроме одного желания: быть с тобой. Сначала она хотела стать общественной деятельницей, потом топ-моделью, потом богачкой, потом… Черт ее знает, что она захочет завтра, но в выборе между тобой и очередной целью она сделает выбор в твою пользу. Потому что на самом деле хочет только одного: состариться вместе с тобой в маленьком домике на побережье.

— Ты так уверен? — удивился Скоглунд. Раньше они редко обсуждали личную жизнь. Скоглунд уклонялся от таких разговоров: ему казалось, если он поделится с Руном своими мыслями о женщинах, то взамен ему придется выслушивать рассказы Руна о его мальчиках… — Ладно, даже если это и так, но… Я все равно не могу избавиться от этой навязчивой идеи: слишком неожиданно Гедда вошла в мою жизнь. Просто ни с того, ни с сего постучала в дверь и осталась на ночь. С тех пор мне все время кажется, что она точно так же, не объясняя причин, поднимется и уйдет. Я с ума скоро сойду, Рун. Что мне делать?

— Сделай ей ребенка! — воскликнул Рун. — Ты же еще совсем не старый. Ты родил «Посейдона», теперь роди сына. Кому ты оставишь свое наследство и, если повезет, полмиллиона баксов в швейцарском банке?

— А ты… — Кнут, вдруг как будто что-то вспомнив, схватил Руна за плечо, приставил палец к губам и показал на потолок. — Давай переоденемся и пойдем пообедаем. Там и поговорим.

За обедом в ресторане гостиницы, после того как официант ушел выполнять заказ, разговор продолжился.

— Ты знаешь, — почти шепотом сказал Рун, — вчера в моем номере кто-то копался в вещах.

— Ты уверен? Как ты об этом узнал?

— Вещи уложены не так, как я их оставлял. И пропал мой любимый флакон дезодоранта. Они что-то искали в моих бумагах и в дорожной сумке.

— У тебя мания преследования, кому ты здесь нужен. Уж, если бы они стали копаться, то скорее в моих вещах.

— Здесь ты не прав. Они как раз искали то, что не могут найти у тебя, Кнут. Я в этом уверен. Более того, скорее всего, сначала они копались у тебя, но ты этого не заметил.

Поднявшись на лифте на свой этаж, они направились к дежурной, сидевшей за столом в начале коридора. Увидев иностранцев, она изобразила на лице улыбку.

— Скажите, кто вчера вечером заходил в номер к моему другу, — спросил Кнут по-английски.

— Простите, а как его фамилия и какой у него номер, я же не могу всех гостей упомнить, — ответила она на ломаном английском.

— Рун Киркебен, номер 5112.

Дежурная взяла с полки и открыла журнал заявок.

— Да, в номере 5112 вчера дежурный электрик менял перегоревшие лампочки в прихожей и туалете.

— Но мы не вызывали мастера, и лампочки были исправны! — возбужденно сказал Рун.

— Значит, он проводил профилактические работы, — как по написанному, не растерявшись, отрезала дама.

Иностранцам ничего не оставалось, как поплестись к себе в номера. Шестое чувство подсказывало Скоглунду, что это еще не конец…

Куранты на Спасской башне пробили шесть раз, когда в номере Кнута раздался телефонный звонок.

— Господин Скоглунд, это Никитенко. Я хотел бы с вами встретиться прямо сейчас, если у вас есть время. Извините, что заранее не мог вас предупредить.

— Отлично! Я буду готов через десять минут.

— Я вас жду около церкви, которая стоит у входа в восточное крыло гостиницы. На улице прекрасная погода, предлагаю совершить небольшую прогулку.

— Хорошо, хорошо, — обрадовано зачастил Кнут.

Кнут издали увидел крупную фигуру русского, идущего ему навстречу. Бесшумно закрутились бобины миниатюрного диктофона «Olympus», надежно упрятанного во внутреннем кармане пиджака сотрудника КГБ.

Норвежец поравнялся с представителем Лубянки. Если бы он встретил его где-нибудь на улицах Осло или Хельсинки, то, скорее всего, принял его за француза, но никак не русского. Безупречное лондонское произношение, английский язык, сдобренный в меру идиомами. Дорогой костюм, явно пошитый на заказ, шелковый галстук от «Pierre Cardin», золотая заколка, часы «Quartz 790». Модные очки в золотой оправе. Легкий запах дорогого французского одеколона «Chanel for men» закреплял сложившееся впечатление.

Скоглунд весь дрожал внутри, как застоявшаяся лошадь на старте. Наступал момент истины. Какой на этот раз сюрприз приготовили эти «могильщики капитализма»? Если они вызвали его на встречу, значит не все еще потеряно?

Поздоровавшись, русский сразу перешел к делу.

— Господин Скоглунд, — уверенным голосом начал он. — Ваше предложение сегодня утром было рассмотрено на самом высоком уровне. Оценка наших экспертов системы «Посейдон» даже по тем скромным материалам, которые вы нам предоставили, достаточно высокая. Хотя мы, к сожалению, не получили от вас более детальной информации.

Кнут весь превратился в слух, стараясь не пропустить ни одного слова. Его нервы были напряжены до предела. Он не спускал глаз с лица этого хитрого лиса, стараясь уловить малейшие невербальные сигналы послания, с которым тот пришел на встречу.