Блистательный рыцарь - Лео Франковски

еще в течение получаса, и мы не слышали того, что там

обсуждалось. Затем они начали делать определенные действия.

Граф Ламберт и пан Стефан повернулись к солнцу, подняли к нему свои правые руки и

пан Стефан поклялся в верности графу Ламберту.

Граф Ламберт и его бароны вернулись к нам, и он обратился ко всем, кто стоял в строю.

- Вопрос закрыт! Барон Ярослав мертв! Барон Стефан поклялся мне и будет

мне подчиняться, как это сегодня сделали все вы! Спасибо за то, что вы выполнили свой долг

и теперь можете разойтись по домам! Многих из вас я увижу в течение недели на Великой

Охоте, а всем, кого не увижу, желаю хорошо поохотиться!

И мы уехали, и скоро на поле не осталось никого, кроме мертвого барона и его сына, барона Стефана, стоящего над телом своего отца.

Все случилось настолько хорошо, насколько это можно было ожидать. Иметь в качестве

соседа Стефана, вместо его отца, было не слишком хорошим улучшением, но граф Ламберт

не собирался сильно вмешиваться в право наследования. Его собственная высокая позиция

была основана на этом же самом праве.

106

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Рыцари и помещики разбились на группы, и мы отправились в различных направлениях

по домам. К концу дня остался я, пан Владимир и пан Мешко. Когда мы проезжали мимо

усадьбы пана Мешко, пани Ричеза пригласила нас заехать, но оставалось еще достаточно

времени, чтобы попытаться добраться до Трех Стен до заката.

Когда мы подъехали к воротам, оркестр стоял на балконе и приветствовал наше

возвращение домой. Я бы не дал разрешение на такую растрату человеко-часов, так как, должно быль, они ждали нас там уже полдня, но, я должен признаться, что мне было это очень

приятно. Они играли мелодию из "Поиски утраченного ковчега".

За ужином я объявил о том, что произошло, о том, что барон Стефан теперь наш новый

сосед, а также о том, что Великая охота пройдет по плану.

Пан Мешко назначил меня "Местным егермейстером", решив использовать долину

у Трех Стен в качестве нашего места забоя также, как это было год назад. Только в этом году, местность для охоты охватывала не только мои земли, но также и земли пана Мешко, барона

Стефана и двух других рыцарей.

Как егермейстер я получал все шкуры волков и любых зубров, захваченных на землях

графа Ламберта.

Как местный егермейстер я получал все шкуры оленей, убитых на моей территории.

Как владелец земли, я получал одну пятую от одной второй полученного мяса.

Мои рабочие получат одну третью от одной четвертой мяса отведенного

для загонщиков. А так как я лично принимал участие в охоте, то имел право на долю в одной

четвертой от убитых зверей, которая делилась между всеми знатными людьми.

Сложно, но выгодно, особенно принимая во внимание набирающую силу моду носить

плащи из волчьей шкуры. Я уже продал по хорошей цене шестьсот волчьих шкур, которые

мы получили в прошлом году и с нетерпением ожидал получения в двадцать раз большего

количества в этом году.

Но, на самом деле, пан Мешко взял на себя всю мою работу в качестве местного

егермейстера, кроме организации фестиваля, но это уже была проблема Кристины.

Моей главной заботой была постройка домов для мусульман, чтобы они могли уйти

из Трех Стен до того, как туда начнут прибывать еще более экзотические компании. Мы почти

их закончили и я сказал им, что они в любом случае должны уехать. Они могли пожить в почти

готовых зданиях, пока охота не закончиться, но они не могли быть загонщиками наряду

с христианами, хотя они должны были выгнать всю дичь из их долины, а также заботиться

о моем стаде овец, численностью в три тысячи голов, все время, в течение охоты.

Утром перед охотой, большинство рабочих ушли в усадьбы рыцарей на периферию

района охоты, оставив лишь только недоукомплектованные бригады для поддержания огня

в доменной печи, а также нескольких беременных женщин, чтобы следить за маленькими

детьми. Чтобы исключить возможность разногласий, ни один из моих людей не был послан

на земли барона Стефана. Мой собственный лагерь был у пана Мешко.

107

План заключался в том, чтобы была линия крестьян и рабочих с линией всадников, идущих за ними, в основном рыцарей и помещиков, чтобы заботиться о любых чрезвычайных

ситуациях, таких, как, например, разгневанный медведь.

Так как Петр Кульчинский провел половину своей жизни на коне, я предложил, чтобы

он был одним из всадников. Пан Мешко мне возразил.

- Все остальные всадники будут дворяне, их дамы или, по крайней мере, оруженосцы.

Некоторые могут возмутиться насчет включение в их число простолюдина.

- Но в восточной