Импульс - Кэтрин Коултер

Нет, тут нужен особый, тонкий подход, и логово Оливера — неподходящее место для таких экспериментов.

— Да, декаданса больше чем достаточно, — наконец произнесла она и огляделась. — Может, мне пойти просадить свое денежное довольствие наложницы, ну, скажем, в баккара?

Маркус уже вознамерился было выдать что-нибудь не менее легкомысленное, но заметил, что плешивый привратник с бородкой пробирается к ним сквозь толпу гостей.

— А вот и оно, — пробормотал он. — Король Оливер, по всей видимости, призывает нас к себе. Повторяю, Раф, держи язык за зубами — будь девушкой в белом, и все. Будь мила и наивна, не раскрывай рта, сделай соответствующее выражение лица и…

— Понятно, Маркус. Так сойдет?

Рафаэлла состроила глупую мину; он покосился на нее и ухмыльнулся.

— То, что надо, только чуть больше томления во взоре, не помешает.

— Спокойно, Маркус, не увлекайся.

Вслед за своим провожатым они вышли из игорного зала, миновали дверь с табличкой «Посторонним не входить!», за которой был широкий коридор. Голова у нее закружилась, когда Маркус вдруг назвал ее Раф. Никто не называл ее так, разве что Эл Холбин. А Маркус назвал, причем с его языка это сорвалось запросто. Она чувствовала, как он слегка сжимает ее локоть. Раф — как, однако, здорово это прозвучало в его исполнении.

— Не сочти за труд — пошевели своей попкой поактивней.

Рафаэлла молча высвободила руку и на ходу легонько провела растопыренными пальцами по его дремлющей плоти. Он судорожно втянул сквозь зубы воздух, и Рафаэлла ехидно усмехнулась. Она почувствовала, что кровь его мгновенно устремилась куда надо, и ей было совершенно безразлично, что шедшие им навстречу по коридору личности, по всей видимости, служащие, прекрасно видели, что она делает. Она одарила Маркуса самым обольстительным взглядом, на какой только была способна, и, обогнав его на пару шагов, демонстративно принялась покачивать бедрами.

— Вы у меня за это схлопочете, мисс Холланд. Будьте уверены.

Шедший впереди проводник остановился у массивных двустворчатых дверей, постучал, кивнул им головой, открыл одну створку и, пропустив Рафаэллу и Маркуса, протиснулся сам, затворив за ними дверь.

— Ты в порядке, Маркус? — прошептала она.

— Жизнь полна опасностей, верно, Фифи?

— Фифи?

— Ага. Самое подходящее имечко для моей любовницы.

Кабинет Родди Оливера выглядел шикарно — дубовые панели и прочее, — от всего буквально пахло деньгами и великолепием антикварного салона. Сам хозяин восседал за огромным столом из черного дерева. Для своих шестидесяти с лишним лет он был в прекрасной форме и выглядел гораздо лучше, чем на тех серых газетных фотографиях, по которым его знала Рафаэлла. Густая серебристая шевелюра, бледное продолговатое лицо, умный, пронзительный взгляд серых глаз — она впервые видела такие необыкновенно холодные серые глаза. Он словно не заметил их появления: даже не улыбнулся, а, сидя с непроницаемым лицом, с минуту впитывал новую информацию. Потом, кивнув Маркусу, перевел свой почти бесцветный взгляд на Рафаэллу и оглядел ее с ног до головы с полнейшим безразличием. Такое платье — и никаких эмоций!

Наконец Родди Оливер приподнял неестественно тонкую руку, унизанную кольцами и перстнями.

— Девлин, — тихо и вкрадчиво произнес он, — присаживайтесь. Дама вон там. Баффорд, принесите напитки. Мистеру Девлину и мне — виски, а нашей леди — имбирного пива.

— Очень хорошо, — одобрил Маркус, хотя хозяин и не поинтересовался, что предпочитают гости.

Оливер подождал, пока они оба усядутся — Маркус в мягкое кожаное кресло у его стола, а Рафаэлла в некое подобие шезлонга у дальней стены кабинета. «Вот твое место, шикарная шлюха», — подумала она, выпрямив спину, — откинуться было не на что. Закинув ногу на ногу, Рафаэлла напустила на себя по возможности безразличный и самодовольный вид.

Не глядя на Рафаэллу, Оливер обратился к Маркусу, небрежно махнув рукой в ее сторону:

— Недурна.

— Ага.

— Стоит тех денег, что на нее тратите?

— Пока да. Она при мне недавно.

— Наскучит — я, может, подберу.

— Я подумаю.

— Вы вывели из игры Бертрана. — Он легонько постучал тонкими пальцами по столу.

— У меня не было выбора. Это вы его ко мне подослали?

— Нет. Бертран вас недооценил, мистер Девлин, а это значит, что я тут ни при чем. Если бы я решил вас убрать, вы бы тут сейчас не сидели. Нет, у Жака взыграли собственные амбиции, я полагаю. На этот раз вы спасли Доминику жизнь.

— Вы превосходно информированы.

— Разумеется. Немногим могло удаться такое, немногие осмелились бы спасать шкуру Джованни. Я в недоумении — зачем вам это понадобилось? Ведь в вас стреляли, не так ли?

Маркус кивнул.

— А зачем вы приехали в Лондон? Чтобы удостовериться, что именно я стою за «Вирсавией»?

— Вроде того. Видите ли, Бертран упоминал о «Вирсавии».

В этот момент в кабинет вошел с серебряным подносом Баффорд. Он молча поставил стакан с виски перед Оливером, потом перед Маркусом, а затем подошел к тому месту, где сидела Рафаэлла, и вручил ей бокал с элем. Оливер кивнул, и Баффорд ушел.

— Орудия труда следует выбирать умело и мудро, — произнес Оливер. — Похоже, Джованни пренебрег этой истиной. Вот, к примеру, Баффорд — он предан мне как собака, — продолжал Оливер. — Любовницы должны быть преданы своему хозяину так же, вы не согласны? Вижу — согласны. Но любовницы — это более сложная материя, е правда ли? Ладно, вернемся к вашему интересу к «Вирсавии», мистер Девлин.

— Да, — сказал Маркус и сделал глоток. Шотландское виски было превосходно и мягко скользнуло внутрь. «Что это за загадочная „Вирсавия“?» — думал он.

Рафаэлла, которую никакая жажда не могла заставить отведать такой дряни, как имбирное пиво, делала вид, что пьет, чмокая губами у края бокала. Она почти физически ощущала могучую хватку Оливера, его абсолютную веру в себя и в собственную способность добиваться чего угодно. Ей и прежде доводилось встречать людей с подобной аурой, но ни один из них не производил впечатления столь безжалостного человека. Родди Оливер внушал Рафаэлле настоящий ужас, и она старалась сидеть неподвижно, чтобы, не дай Бог, не привлечь его внимания к себе. Интересно, что сейчас в голове у Маркуса? Никогда в жизни она не чувствовала себя так нелепо. Мороз пробежал у нее по коже.

— Бертран что-то знал о «Вирсавии». По крайней мере делал вид, что знает. Я рассчитывал, что вы мне что-нибудь расскажете об этом: о них, о нем или что-то в этом роде. Если сочтете целесообразным, разумеется.

— Надо думать, вы держали меня за идиота. Кто-то охотится на Джованни, жаждет его смерти. Пусть себе — мне наплевать. Он наглец, прыщ на заднице. Возомнил, что всесилен, Богом себя считает. А на деле, пока существует «Вирсавия», он фактически ноль. Но — просто для поддержания разговора — я кое-что вам все-таки скажу, мистер Девлин. Вы ведь наверняка знаете про голландцев и про эту зверскую женщину — Тюльп, так? Она в вас и стреляла. Кстати, она была первой в своем деле до того, как подрядилась на эту работу. Потом перебралась в Нью-Йорк. Так что, похоже, тот или те, кого вы ищете, именно там, в Нью-Йорке. Могу поспорить, мистер Девлин, вы наверняка задавались вопросом, почему и как отравились те голландцы. Откуда взялся яд? Сами они его выпили или… Вопросов много, но не об этом сейчас речь. Странное имя «Вирсавия», не так ли? Каково его происхождение, как вы думаете?

— Вирсавия из Библии? Жена Давида?

— Неплохо. Для некоторых тут кроется, возможно, глубокий символический смысл, но есть и нечто более современное, по крайней мере не из библейских времен. Вы любитель искусства, мистер Девлин? Судя по вашей реакции — нет. Так станьте им, сэр, и многое сразу прояснится. Теперь можете идти. Полагаю, что очень скоро вы исчезнете из Лондона. По всей видимости, направите свои стопы на юг. Даму вы тут оставляете?

— Нет, она поедет со мной.

— Жаль. — Оливер не встал из-за стола. Кивнув Маркусу, он произнес: — Если решите уйти от Джованни, для вас найдется работа в моей фирме. Спокойной ночи, мистер Девлин. Мы вряд ли увидимся снова.

Не проронив ни слова, они сели в такси и поехали к себе в отель «Беннингтон». Никогда еще Рафаэлле не было так холодно.

Лос-Анджелес, Калифорния

Апрель, 1990 год

Сильвия поселилась в небольшой гостинице в районе бульвара Уилшайр. Совсем недорого и, главное, чисто. Голова у нее буквально раскалывалась, во рту пересохло, да и с желудком что-то явно было не в порядке. Проклятое похмелье — она ненавидела себя за случившееся. Она вспомнила косые взгляды стюардесс в салоне первого класса — в них были жалость и отвращение. Никогда, отныне никогда не станет она напиваться.

Багажа у нее не было, зато была кредитная карточка с весьма внушительной суммой. Она выпила подряд три стакана воды, все это время глядя на свое отражение в маленьком зеркале ванной, и наконец решила, что надо себя хорошенько порадовать. Надо, черт возьми, почувствовать себя человеком, хватит относиться к себе как к жалкой пропойце. Сколько можно, довольно! Она заказала такси и направилась к веренице шикарных магазинчиков вдоль Родео-драйв. Вот что ей сейчас нужно — во-первых, «поправить» здоровье, во-вторых, приодеться. Но больше ни капли спиртного. Она вспомнила о Томми Ибсене, но на этот раз без сожаления.