Яблоневое дерево - Кристиан Беркель

здесь левостороннее движение. У нас в Германии машины ездят справа. Нет, – со смехом исправилась она. – У нас в Аргентине машины ездят слева, а в мерзкой Германии, где жутко холодно и люди никогда не смеются, там правостороннее движение, и поэтому они все непременно хотят быть правы, понимаешь?

Ада мечтательно улыбнулась.

– Смотри, сколько витрин, сколько элегантных дам. Я всегда думала, что самые красивые и элегантно одетые женщины живут в Париже, но Ада, погляди, как прекрасны местные обитательницы, как они двигаются. Француженки куда строже. Твоя тетя Лола, сестра бабушки Изы и тети Цеси, одевает самых красивых и богатых женщин Франции, и не только Франции – сама герцогиня Виндзорская покупает платья исключительно у нее.

Сала вдруг затосковала по Лоле и Роберту. Она больше ничего о них не слышала. Что с ними стало? Надо надеяться, у них все в порядке. Ее мать ничего не знала. Нужно спросить у Цеси, сегодня же.

Слева и справа возвышались дома, возле них стояли усыпанные апельсинами и лимонами деревья. Роскошные бульвары с фасадами в стиле классицизм ровными кварталами вели к центру города. Улицы расходились по диагонали от одной из центральных площадей. «Как в Париже на Плас де Л’Этуаль», – подумала Сала, наблюдая, как люди спускаются по лестнице в метро.

41

Через неделю ожидания Сала получила три приглашения на собеседования. Для начала неплохо. Цеся осталась с Адой, а Сала уверенно отправилась на встречу.

– И не говори, что ты не замужем, – крикнула Цеся ей вслед.

Пока Сала ехала в коллективо, местной маршрутке, она представляла, как чудесно будет начать самостоятельно зарабатывать деньги и обрести независимость. Она не хотела признавать этого в первые недели, но Цеся ей не нравилась. Она слишком напоминала Сале мать, хотя сходства между ними было немного. Возможно, властный тон голоса, то, как резко она обрывала предложения, словно последнее слово проваливалось в темную бездну? Нет, им здесь не слишком рады, чувствовала Сала, хотя и не понимала почему. И еще этот Макс со своими лошадиными зубами. Возможно, у Фернанделя они смотрелись забавно, но широкая улыбка Макса с огромными, словно бивни, клыками выглядела жутковато. Пожалуй, он напоминал дикого кабана, который внезапно выскочил из кустов. Он постоянно появлялся из-за углов квартиры, стоило ей расслабиться. В его взгляде чувствовалась какая-то жадность. Во всяком случае, Сала была начеку. Этот брак явно не лучше брака ее матери. Две сестры выбрали похожих мужчин – не считая ее отца. Только Лола оказалась успешнее, хотя ее брак с Робертом, можно сказать, необычен. Сала мечтательно улыбнулась. По словам Цеси, они оба пережили войну и магазин Лолы процветает. Вскоре после войны в по-спартански обставленные комнаты на Фобур-Сент-Оноре, 93 вновь начали заглядывать на чашечку чая или бокал шампанского даже самые знатные клиенты. Возможно, Сале следовало поехать в Париж. Там ей жилось лучше всего. Во всяком случае, сначала. Гюрс разбил все ее мечты. Честолюбивые планы остались в прошлом. В прошлом учеба в Сорбонне, походы в театр, вальс Мюзетты, в прошлом дни с Ханнесом. Прекрасное и ужасное жило в ней в тесном соседстве.

Оказавшись у входа, Сала заволновалась. Дом оттуда было не видно. Видимо, он стоял в глубине, за парком. Виллы в этих местах прятались от посторонних глаз. Они что, боятся грабителей? Семья искала воспитательницу для детей. Это лучше, чем работа уборщицы. Гораздо лучше. Хотя Сала не совсем понимала, что от нее требуется. Цеся посоветовала говорить как можно откровеннее. Слишком скромно вести себя точно не следует.

– Покажи им, что ты образованна и из хорошей семьи.

Делай то, делай се, а этого не делай. Тетя обращалась с ней, словно с глупым маленьким ребенком.

Ей навстречу вышел слуга в ливрее.

Гостиная напоминала залы парижского Гранд-отеля. Все выглядело исключительно по-европейски. Большие картины маслом, тяжелые шторы из красного бархата, мраморные полы с персидскими коврами, мебель с тончайшей инкрустацией и лепниной. Все дышало роскошью – Сала никогда такого не видела в частных домах. Дверь открылась. Хозяйка дома оказалось примерно ее ровесницей. Сала встала.

– Нет, пожалуйста, садитесь. Хотите чашечку чая?

– Нет, спасибо, сеньора.

Сеньора повернулась к служанке, которая бесшумно следовала за ней по пятам, словно тень. Сала ее только заметила.

– Мария, принеси нам, пожалуйста, чай и выпечку.

– Так точно, сеньора.

– И прекрати говорить это глупое «так точно». Ты же знаешь, я не люблю раболепства.

– Да, сеньора.

Девушка ушла, и хозяйка улыбнулась.

– Мария у нас всего несколько дней. Еще не до конца привыкла, что здесь все немного иначе. Нам нужен разумный человек, а не раб. От «сеньоры» я ее тоже потом отучу.

Она рассмеялась глубоким смехом. Низкий голос контрастировал с хрупкой, возвышенной внешностью. В отличие от большинства аргентинок, она была блондинкой. Очки от солнца лежали у нее на голове, словно диадема. Королева с веснушками на лице и на тонких, усыпанных кольцами руках. Брючный костюм горчичного цвета, лодочки из зеленой кожи, отсутствие чулок. Своенравная, подумала Сала. Сдержанный мускусный аромат говорил о духах от «Герлен». Возможно, «Воль де нуи». Лола тоже пользовалась ими каждый день.

– Меня зовут Мерседес.

– Сала.

– Откуда вы? Вы говорите по-испански почти без акцента. Вы жили в Мадриде?

– Там живет моя мать, а я из Берлина.

– Берлин. Люблю этот город. Герман тоже. Мой муж. Его имя пишется так же, как английское слово «немец». Красивое имя. Кажется, им называется какое-то знаменитое сражение?

– Да, германская битва в Тевтобургском лесу. Генрих фон Клейст написал об этом пьесу.

– Мои дети многому у вас научатся. Когда вы сможете выйти на работу?

– Когда вам будет угодно.

– Вы можете разговаривать со мной нормально. В конце концов, вы будете воспитывать моих детей. Если они заметят, что вы передо мной робеете, справиться с ними будет непросто.

– Сколько лет вашим детям?

– Пять.

Сала вздрогнула.

– Близнецы. Девочка и мальчик. Диего и Хуанита. Я закончила с ними возиться и дальше планирую наблюдать со стороны – в этой сфере мое тщеславие весьма ограничено. К счастью, муж со мной солидарен. А вот отец смотрит на такие вещи несколько иначе. Скоро вы познакомитесь с нашей семьей. У вас есть дети?

– Да, дочь, ее зовут Ада.

– Она говорит по-испански?

– Она пока не говорит.

– А, младенец.

– Нет. Ей три года. Думаю, послевоенное время и…

– Диего и Хуанита ее быстро научат. Чем занимается ваш муж?

– Мой муж находится в русском плену.

– И вы так далеко уехали?

– Я… Все довольно сложно…

– Вы не должны ничего