Эпидемия FV - Кирилл Кудряшов

И умом он понимал, что плачет она не зря. Что, скорее всего ее родителей больше нет, равно как и его. Он так и не позвонил им — Бабай отсоветовал делать это. Сам не будучи в состоянии объяснить природу своих чувств, Бабай уверял его, что телефоны не ответят. Ни сотовый, ни городской. Предчувствие будущего? В мирные времена, когда по улице табунами не ходили самоубийцы, а люди падали в обморок лишь от нехватки воздуха, или избытка чувств — этому предчувствию цены бы не было. Но сейчас… Впрочем, ему и сейчас нет цены. Вот только как-то жутко знать, что твоих родных больше нет, не зная этого.

Знать, не зная этого… С тех пор, как Бабай проявил себя, Женя начал ощущать себя одним большим противоречием.

Он обнимал ее, и молча гладил по голове, не находя слов. Даже бесчувственный Бабай, и тот не подавал признаков жизни. Может быть потому, что понимал — скажи он сейчас хоть одно неприглядное слово в Анин адрес, не миновать беды.

— Мама не отвечает… — всхлипнула она, и подняла на него глаза, полные слез. — Она сказала что не уедет из города без папы. Что пойдет его искать. Наверное… Наверное она и пошла…

— Серегины родители тоже остались в Медянске, — возразил он. — Но с ними все в порядке. Может быть, она просто потеряла сотовый? Или… Ну, я не знаю. В общем, совсем не обязательно сразу предполагать самое худшее.

И вдруг Аня улыбнулась. Совсем чуть-чуть, сквозь слезы, но все же улыбнулась. При чем улыбка эта была не напускной, не попыткой подбодрить саму себя. Эта улыбка шла от души.

— Знаешь, любой другой сейчас стал бы меня утешать, говорить что все в порядке, что он это знает, и что сам Господь не допустит, чтобы с такими чудесными людьми как мои родители случилось что-нибудь плохое. Но не ты! Ты только предполагаешь! Я так и жду, что ты скажешь: «Да, скорее всего с ними действительно что-то случилось. Но с вероятностью в 20 % можно предполагать, что они оба живы, и просто по каким-то причинам не могут взять трубку. А раз есть эти 20 %, то не нужно впадать в панику. И знаешь, самое удивительное, что это действительно успокаивает!»

— Естественно! — ободряюще улыбнулся он. — Тем более, что вероятность того, что с ними все в порядке, гораздо больше. Как минимум 50 на 50!

Про себя он подумал, что Аня, скорее всего, значительно завысила шансы на выживание своих родителей. Он бы сказал, что процентов пять, не больше!

— А ты своим звонил?

— Нет еще. Сейчас позвоню.

Он набрал номер, просто так, уже зная, что на том конце провода ему не ответят, равнодушно выслушал длинные гудки на протяжении полутора минут, и нажал отбой. С отцовским номером картина была та же — никакого ответа.

— Не отвечают.

Аня, уже успевая вытереть слезы, смотрела ему в глаза.

— Удивляешь ты меня, Женя.

— Чем же?

— Да не знаю, как объяснить. Вроде ты и не бесчувственный, а вроде и на робота похож.

Он невесело усмехнулся.

— Знаешь, Анют… Сейчас, наверное, не время и не место, но все же хочу тебе кое что рассказать. Ты почему-то никогда не расспрашивала меня, как мы с моей бывшей разошлись.

— А меня это особо не интересовало, — ответила Аня, садясь рядом с ним на кровать. — Разошлись и разошлись. Ты никогда этой темы не касался, вот я и не спрашивала.

Да, сейчас было не время и не место, но зато это могло отвлечь ее, да и его самого, от мыслей о том, что произошло в Медянске.

— Она тоже называла меня роботом! — улыбнулся он. — Терминатором. Не за то, что я большой, сильный, и сигареты об ладонь тушить могу. Просто… ладно, не с того начал.

Ты же знаешь, мы пожениться хотели. Думали, что любим друг друга. Мои родители нам даже квартиру в «Сосновке» подарили. Как чувствовали, отец меня как-то в сторонку отвел, и говорит: «Женя, мы тебе квартиру дарим. Тебе, а не ей, и до свадьбы, чтобы она потом на нее прав никаких не имела. Но с условием, что вы прежде чем пожениться, пол года вместе проживете, в этой самой квартире!» И прав он был, мы и пол года вместе не выдержали. Одно дело — встречаться, даже проводить вместе целые недели не расставаясь, и совсем другое — жить вместе. Именно жить, под одной крышей, вместе решая проблемы, которые и возникнуть-то могут только когда вместе живешь!

Аня кивнула, соглашаясь.

— Так вот, — продолжил Женя, сам удивляясь тому, как легко ему удается говорить о том, о чем он до сих пор старался даже не вспоминать. — Мы съехались, стали жить вместе. И первое время все было хорошо, а потом… Потом понеслось. Ты же знаешь, какой я вспыльчивый, как быстро выхожу из себя.

— Но ты так же быстро и остываешь.

— Ядерный взрыв тоже быстро остывает, но кого это потом интересует? Так Лена про меня говорила. Так, постепенно, мы с ней и выяснили, до какой степени мы разные. Говорят, что противоположности притягиваются. Да, притягиваются, но только чтобы потом взорваться. Мы и взорвались. Как-то плавно выяснилось, что я в доме хозяин! Что за все отвечаю я, и ответственность за все решения лежит на мне. Что если мы опоздали на работу, потому что она долго собиралась — виноват я, потому что вовремя ее не поторопил. Если у нее убежал суп, да так убежал, что в кастрюле почти ничего не осталось — виноват тоже я! Почему она одна должна за ним следить, если есть еще и я. У нас это называлось разделением обязанностей. За первую половину отвечаю я, а за вторую — мы вместе.

— Это, наверное, и называют «бытовухой», — прокомментировала Аня. — Когда домашний быт убивает романтику.

— Если бы только это. Во мне всякую романтику убила ее романтика. Еще через месяц начались упреки. То я на работе на час задержался, хотя объективных причин тому не было, то с друзьями допоздна засиделся.

— Подозревала в измене?

— Вряд ли. Скорее просто ревновала. К работе, к друзьям, ко всему на свете! И понимаешь, даже скандалов не было! Просто приду домой, а она грустная такая, как будто у нее любимая собачка померла, а я ее труп хоронить отказался!

Аня прыснула со смеху, кажется, окончательно приходя в себя.

— Ну и сравнения у тебя!

— Какие есть. Я ее спрашиваю: «Лена, что случилось? Чего ты такая грустная?» думаю, сейчас поговорим, все выясним, во всем разберемся. И она поймет что я ее люблю, но любому мужику нужно время от времени пить пиво с друзьями. Так нет же, «Все в порядке, просто взгрустнулось». Как будто я не понимаю, почему ей взгрустнулось, и как будто она не понимает что я все понимаю. А потом вдруг как ее прорвет! И мягко так говорит, а на деле как будто стальными болванками в меня кидает. То ей вдруг стало страшно одной дома, а меня нет. То подруге на работе муж розочку подарил, а я — только шоколадку, да и то месяц назад.