Мой испорченный рай - Дж. Б. Солсбери

Он делает большой глоток пива.

— Следующий.

— Так не честно. Каждый ответ нуждается в небольшом уточнении.

— Может, ты задаешь неправильные вопросы?

— Хорошо. Второй вопрос. — Я выдыхаю. — Я тебя привлекаю?

— Да. — Ни секунды колебаний. — Очень сильно.

Я не могу скрыть ответную ухмылку.

— Видишь? Уточнение. Это было не так уж сложно.

Он серьезно смотрит на меня.

— Дальше.

— Какова ваша история с Кайей?

В его глазах мелькает удивление, и часть теплоты, которая была в выражении его лица, уходит. Он открывает рот, затем закрывает его.

Я потягиваю вино, давая ему время сформулировать ответ. В конце концов, на этот вопрос он не может ответить односложно.

— А ты молодец, — бормочет он.

— Правду. Ты обещал.

Он кивает.

— Верно. Мы с Кайей встречались.

Мое сердце, как мертвый груз, падает в желудок.

— Я знала это…

— Давным-давно, — уточняет он и внимательно смотрит на меня, как будто собирается броситься за мной, если я убегу.

Вот почему она была в его комнате той ночью. Воссоединение двух людей, которые, вероятно, очень хорошо знакомы с обнаженными телами друг друга. И у него хватило наглости намекнуть, что я была несправедлива, обвиняя его и ее в том, что они переспали, после того как увидела, как девушка тайком выходила из его комнаты.

— Мы давно не разговаривали. — Он ковыряет мокрую этикетку, отслаивающуюся от его бутылки пива. — Она появилась той ночью… расстроенная. Мы поговорили. Она уснула на моей кровати, и я позволил ей остаться. — Он пожимает плечами, как бы говоря, что в этом нет ничего особенного.

— Вы…

Он поднимает бровь.

Так, мои три вопроса исчерпаны.

— Полагаю, — говорю я, превращая свой вопрос в утверждение. — Вы двое помирились.

— Этого не случится.

Я закатываю глаза.

— Ты этого не знаешь.

— Знаю. Что бы у нас ни было тогда, оно закончилось. Ей было нужно закрытие.

— Мне жаль. — И я действительно удивлена, что мои слова — правда. Я не хочу, чтобы Матео был влюблен в Кайю, но чувствую, что все, что произошло между ними, было тем, от чего человек никогда не оправится.

— А мне нет. — Он обходит остров и садится на табурет рядом с моим.

Я полностью поворачиваюсь к нему, но он наклоняется вперед, его взгляд устремлен на плиту из нержавеющей стали.

— Моя очередь.

Его очередь задавать вопросы? Нервы сжимают мой желудок.

— Это не было частью сделки.

— Почему ты здесь? — Теперь он поворачивается ко мне, но только головой.

— Ты пригласил меня. — Мой голос немного дрожит.

— Это единственная причина?

— Это твой второй вопрос? — говорю я, используя его собственную тактику против него.

Он лениво ухмыляется.

— Нет.

Я потягиваю свое вино.

— Почему ты не выгнала меня из ванной? — Его голос тихий, хотя мы единственные люди в комнате.

Мое лицо пылает.

— Я пыталась.

— После этого. Ты уронила полотенце. Почему?

— Честно?

Один кивок. Короткий, быстрый и решительный.

Я делаю большой глоток вина, надеясь, что это придаст мне храбрости.

— Моя попытка соблазнения.

Матео снова смотрит вперед, как бы давая мне возможность уединиться в смущении.

Я потираю лицо и натягиваю бейсболку пониже, чтобы спрятаться.

— Сработало, — говорит он хрипло.

Я смотрю на него.

— Ну, да. Я поняла это по тому, как ты прижался к противоположной стороне комнаты, прежде чем выбежать оттуда, как будто там был пожар.

Он проводит зубами по нижней губе, затем качает головой.

Я сжимаю руки на коленях, чтобы удержаться и не дотронуться до него. Будет ли он рад моему вниманию или снова оттолкнет меня?

Изнеможение захватывает мой разум. Уже поздно, и я выпила достаточно алкоголя, чтобы устать, а может, я хочу свернуться калачиком и уснуть, потому что эти смешанные сигналы Матео уже слишком надоели.

Я опрокидываю в себя остатки вина и встаю.

— Мне пора идти.

Он хмыкает, но не смотрит на меня. И мы снова возвращаемся к тому, что он холоден.

— Спасибо за вино. — Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но Матео хватает меня за запястье.

— Подожди. — Табурет скрипит, когда он встает. Мой пульс бешено колотится, когда парень подходит ближе. Из-за его роста я поднимаю подбородок, чтобы встретиться с ним взглядом.

— У меня есть еще один вопрос. — Его челюсть сжата, глаза горят черным огнем.

— Хорошо.

— Могу я тебя поцеловать?

Я вдруг осознаю, что наступила тишина. Неужели все ушли? Я смотрю на веранду и замечаю, что его семья молча наблюдает за нами, на лицах большинства из них написано неодобрение.

— Они смотрят.

Он обхватывает рукой мою шею сзади, его большой и указательный пальцы нежно впиваются в мышцы там.

— Мне плевать.

Я таю от его прикосновения.

Уголок его рта подергивается.

— Буду считать, что это «да».

Я киваю.

— Да.

От предвкушения я почти задыхаюсь. Наконец-то я почувствую эти губы напротив своих.

Первое прикосновение его пухлых мягких губ робкое, как будто он боится, что отпугнет меня. Во мне зарождается отчаянное желание показать ему, как сильно я хочу этого, хочу его. Я скольжу руками по его талии и хватаю футболку у него на спине, затем наклоняю голову и провожу языком по его губам.

Его кулак сжимается в моих волосах, как тогда в ванной, и отчаяние, которое я испытываю к нему с тех пор, усиливается. Матео подталкивает нас ближе, пока мы не оказываемся прижатыми друг к другу. Моя спина прогибается, когда он склоняется надо мной, прижимая к своему телу, поцелуй становится настоятельным.

Я беспомощна в его объятиях. Его рот всепоглощающий, парень сосет мой язык и кусает мои губы. Боже, меня