Возвращение Одиссея. Будни тайной войны - Александр Надеждин

– Ну да... сюда вы ее, может, и вытащите. А потом? Если я в Москву уеду. И застряну там бог знает на какой срок.

– Ах вот вы из-за чего...

– Да, и из-за этого. И из-за этого, в том числе.

– Ну что ж... Я думаю... как-нибудь... мы сможем и этот вопрос решить. Не волнуйтесь.

– Интересно, и как же вы его собираетесь решать?

– Очень просто. Нет, на самом деле, чисто технически это будет, конечно, не так уж просто. Придется каждый раз проводить определенное... комплексное мероприятие. Но... ради вас, я полагаю... мы сможем пойти на то... чтобы периодически организовывать...

– Я хочу вас сразу предупредить, что на этой работе я не смогу уже выезжать за границу.

– Что, вообще?

– Ну... если только в отпуск. И то... в какие-нибудь «легкие» страны.

– Что вы имеете в виду... «легкие»?

– Какую-нибудь Болгарию. Или... еще что-то в этом роде.

– Нет проблем. Организуем вам встречу в Болгарии.

– Один раз в год?

– Я думаю, мы сможем придумать что-нибудь и в России.

– Шутить изволите. Вы же сами... то есть мы с вами вместе... полностью «засветили» ее в результате этой... аферы.

– Какой аферы?

– Ну, операции. По подставе Минаева.

– Господи, Майкл, вы меня, конечно, простите, но вы сейчас рассуждаете как дилетант. Что ж вы думаете, она поедет в Россию под своим именем? Со своими документами? Еще раз говорю, не волнуйтесь. Обязательно что-нибудь придумаем. Не пожалеем, как говорится, ни сил, ни средств. Лишь бы вы чувствовали себя... максимально комфортно. И... безопасно. Самое главное, безопасно... Ну... что... Майкл... надеюсь, я сумел... некоторым образом... развеять ваши первоначальные сомнения и... помочь вам... принять наиболее оптимальное и... устраивающее всех нас решение... Почему... вы мне не отвечаете?

– Я... не знаю... Мне нужно еще подумать.

– Разумеется. Конечно. Подумайте. Где-то часок у нас еще есть.

– Вы... хотите, чтобы я принял решение сегодня?

– Естественно. А когда?

– Я думал, вы дадите мне хотя бы несколько дней. До нашей следующей встречи.

– Зачем? Какой смысл затягивать этот процесс? Во-первых, от вас ждут решения в Москве. Вы же сами сказали, от таких предложений не отказываются, иначе потом уже можно вообще больше ничего никогда не получить. А во-вторых, мы же с вами уже досконально проанализировали ситуацию. Взвесили все «за» и «против». Вы все равно уже не сможете придумать ничего нового. Вам не найти никаких новых аргументов, Майкл, поверьте мне. Или вы хотите немножко поиграть в героев вашего Достоевского... или Толстого, которые на шестьсот страниц романа растягивают решение каких-то... детских вопросов, решаемых в принципе любым нормальным человеком всего лишь за пару секунд. Зачем? Долой рефлексию, Майкл, это прибежище неудачников. Берите пример с героев... Брет Гарта, Лондона... старины Хема.

– Мне по душе больше Драйзер.

– Ну... и Драйзера тоже. Тем более. Со всех этих его... воротил, финансистов. Одним словом, с людей смелых. Сильных. Отважных. Знающих, чего они хотят в этой жизни. И как этого достичь. Идущих напролом к своей цели. Тех, кого, в конце концов, и... боготворят женщины... Ну что... Майкл? Я... звоню?

– Куда?

– Ей. Нашей рыжеволосой... как вы сказали?.. Кармен? Кармен. Я, конечно, не знаю, застану ее на этом номере или... но попытка не пытка. Так как... звоню?

– Ну... я не знаю... Позвоните... Только... давайте... перед этим... еще по глоточку.

– Конечно, Майкл, конечно. Еще по глоточку сейчас не повредит. Самое то, что нужно.

В этом месте палец Бутко опустился на еле различимую сенсорную кнопочку.

– Ну вот, собственно... что касается кульминации, в основном все. Дальше пошло уже... по нисходящей, – прокомментировал свои действия Михаил Альбертович и устремил спокойный, выжидающий взгляд на сидящего во главе стола резидента.

Резидент задумчиво хмыкнул; нахмурившись, опустил глаза в стол; немного помолчал, а затем посмотрел на самого молодого из присутствующих:

—Ну что, Олег Вадимович, какие впечатления?.. От услышанного... Ощущения?

– Ну... я думаю, в общем и целом... так... нормально, – не очень уверенным голосом ответил Олег Вадимович.

– Нормально? – переспросил Соколовский.

– Можно даже сказать, хорошо, – уточнил Иванов. – Все шло примерно, где-то, более менее по нашему сценарию. Так, как мы и предполагали. И конструировали. Конечно, были отклонения, но...

– А как вы можете оценить уровень... актерского исполнения?

– А... что касается исполнения, мне кажется, Михаил Альбертович справился со своей ролью просто блестяще.

– А что сам Михаил Альбертович думает по этому поводу? – Бритоголовый шеф снова вернул свой взгляд на главного героя завершившихся чуть более часа назад событий. – Какую оценку он мог бы сам себе поставить? По пятибалльной системе.

– Троечку, – практически без всяких эмоций на лице ответил герой.

– Троечку? А чего ж так скромно, – улыбнулся Соколовский.

– Ну... если бы не включали запись, дал бы больше. А сейчас послушал, и... есть претензии. Иногда кажется, что переигрываю. Коли была бы возможность повторить, то...

– Ну! Повторить. Чего захотел. В нашем театре не бисируют. Каждое представление уникальное. И неповторимое. Ты лучше вот что скажи, дозвонились вы все-таки или?..

– А какие предположения?

– Мне почему-то кажется, что дозвонились. И, скорее всего, удивительным образом, без всяких проблем.

– Как ни странно, но это действительно так.

– И-и?..

– Абонент бронирует авиабилет на Париж.

– На какой день?

– На следующий после нашей очередной встречи с дядей Джеффом, на которой я ему должен сообщить о результатах моих окончательных переговоров с моим бывшим начальником, предложившим мне новую интересную должность. То есть на грядущую среду.

– Какая трогательная отзывчивость с ее стороны. Значит, не все еще чувства умерли. В этом мире чистогана.

– Значит, не все, – согласился с шефом Михаил Альбертович и, немного помявшись, добавил: – У меня все-таки... все тот же вопрос. Возвращаясь к этой теме... А надо ли нам было... эту линию развивать. С Матреной.

– У вас есть против этого какие-то контрдоводы... по соображениям личного порядка? – внимательно посмотрел на него шеф.

– Да нет, – спокойно покачал головой Бутко. – Какие могут быть соображения личного характера... после предательства. Так... вообще. Есть ли смысл?

Соколовский немного помолчал и, вздохнув, произнес:

—Есть смысл, Михаил Альбертович. Есть. Нам обязательно нужно дать им какие-то дополнительные ключики к вам. Зацепки. Которые неминуемо затем превратятся в соответствующие... что?

– Рычаги воздействия, – закончил фразу Михаил Альбертович.

– И стимулы, – осторожно добавил Иванов.

– И стимулы, – милостиво согласился резидент и снова посмотрел на Бутко. – Так что... Михаил Альбертович. Будем интенсивно готовиться к встрече с нашей... как вы ее назвали, Кармен. Кстати, почему именно Кармен, а не, скажем, Далила? Еще ведь более коварная обольстительница. И про нее тоже опера есть. Да, Олег Вадимыч?

– Есть, – подтвердил Олег Вадимыч и на всякий случай уточнил: – Сен-Санса. Кстати, неплохая опера.

– Неплохая, – согласно кивнул Соколовский, но, подумав, добавил: – Хотя, пожалуй, нет. Далила тоже не пойдет.

– Почему? – спросил Иванов.

– Потому что... слишком печальный удел достался объекту ее коварства. Бедный Самсон, лишенный по ее милости волос, потерял вместе с ними и всю свою силу и в конечном итоге безвременно погиб. Как и карменовский Хосе. Нет, мы ее лучше назовем Цирцея. Это будет более соответствовать складывающейся ситуации.

– А кто такая... Цирцея? – вопросительно посмотрел на шефа Бутко.

– А это нам сейчас пояснит товарищ старший лейтенант Иванов, – тут же сделал перепасовку шеф.

– Цирцея... – после некоторой паузы начал пояснение товарищ старший лейтенант, – это такая... волшебница мифическая. Если не ошибаюсь, дочь бога солнца Гелиоса. Одна из действующих лиц гомеровской «Одиссеи». Своими чарами околдовала приставшего к ее острову Одиссея и более года удерживала его у себя в плену.

– Вот! – поднял вверх палец Соколовский. – Обратите внимание, первое совпадение. В обоих случаях речь идет о сроке в один год. Почему же еще нашей Матрене больше всего подходит сравнение именно с этой недостойной дщерью славного бога?

– Может быть... – ответил снова поймавший на себе взгляд вопрошающего Иванов, – потому что Цирцея захотела превратить товарищей обольщенного ею Одиссея в свиней?

– Резонно, – согласился вопрошающий. – В каком-то смысле имела место попытка совершить... похожее свинство и в отношении нас. Но... самая главная аналогия, на мой взгляд, заключается в другом. Аналогия и... намек. Одиссею, по прошествии года... усилиями своей воли и... с помощью верных друзей... удалось все-таки разрушить чары коварной обольстительницы и, в отличие от Самсона и Хосе, живым и невредимым вернуться к себе домой. Посему готовиться будем ко встрече с Цирцеей.