Ладья викингов. Белые чужаки - Джеймс Нельсон

В те времена, когда она была рабыней, Орм овладевал ею грубо, когда сам того хотел, и Морриган привыкла думать, что никогда уже не сможет наслаждаться мужскими объятиями. А теперь она дрожала от удовольствия под руками Торгрима, тая в теплом коконе из медвежьей шкуры.

Морриган отстранилась от него, схватилась за влажный ворот своего шерстяного платья и принялась стягивать его через голову. Она чувствовала, как рука Торгрима исследует ее тело, скользит по спине все ниже. Мурашки пробежали по ее рукам и шее.

Схватив подол его туники, она потянула за него, даже не пытаясь снять, а только давая понять, что хочет раздеть его. Торгрим понял ее и принялся избавляться от одежды — быстро, но не так ловко, как она.

Морриган нырнула глубже под меховое покрывало, словно в теплую пещеру, и нащупала завязки, которые удерживали штаны Торгрима на талии. Одного движения оказалось достаточно, чтобы распустить их; она помогла Торгриму стянуть и штаны. Пока он пинками сбрасывал их с ног, Морриган ласкала и гладила его, наслаждаясь тем, как он трепещет в ответ на ласку, как пытается сдержать стоны.

Она скользнула губами по его напряженному животу, запустила пальцы в густые волосы на груди, очертила старые шрамы. «Он ведь сейчас полуволк, не важно, оборотень он или нет», — подумала она, и воспоминание о его тайне лишь возбудило ее сильнее.

Она толкнула Торгрима на спину и оседлала его бедра. Грубо выделанная медвежья шкура царапала ее обнаженную спину. Тела сошлись идеально, и она задвигала бедрами вперед и назад, закрыв глаза и с трудом подавляя рвущиеся наружу стоны. Таких приятных ощущений она не испытывала уже очень долгое время.

Они двигались в унисон, потерявшись в собственном маленьком мирке под теплой шкурой, и все ужасы, которые Морриган пережила и к которым была готова, перестали существовать.

Торгрим гладил ее широкими ладонями, ласкал ее спину и груди, затем придержал за талию. Мягко подтолкнув ее, он перевернулся вместе с ней. Теперь она лежала на спине, утопая в волнах теплого меха, а Торгрим, приподнявшийся на локтях, нависал над ней. Она обвила ногами его талию, сцепила лодыжки, упираясь пятками в его поясницу, и они стали двигаться быстрее, поддавшись растущему желанию.

Морриган чувствовала, как нарастает внутри напряжение, как будто ее тело готово было разлететься на осколки. Она прикусила губу, чтобы не закричать во весь голос, и ощутила во рту медный привкус собственной крови. Закинув руки за голову, она коснулась Короны Трех Королевств, схватила ее и сжала до боли в ладонях. Торгрим быстро раскачивался над ней, и Морриган видела, как сверкают его сжатые зубы, всем телом содрогаясь от каждого мощного толчка.

Они оба вскрикнули, не в силах сдержаться, и затихли, не разрывая объятий. Сумев немного отдышаться, Морриган услышала храп спящих и скрежет киля по галечному пляжу, перекличку птиц в темноте. Она спрятала корону обратно под шкуру и вскоре заснула вслед за Торгримом.

Они проспали всю долгую ночь, и до утра их никто не тревожил.

Торгрим заерзал под шкурой первым. Морриган в полусне встрепенулась в ответ на его движение, размышляя, зачем викингу понадобилось покидать их теплое убежище.

И вдруг она подумала, что он мог превратиться, что он собирается на охоту в другой, волчьей форме. Паника вмиг овладела ею. Глаза ее расширились от страха, она откатилась в сторону.

Торгрим стоял рядом, натягивая штаны. Выглядел он как человек и на нее взглянул с удивлением.

— Не хотел тебя будить, — шепнул он ей.

Морриган молча смотрела на него. Он не отличался красотой, но и не был лишен привлекательности — той, что заставляет женщину почувствовать себя в безопасности. А это лучше, чем красота.

— Куда ты идешь?

— Мне нужно проверить дозорных, — ответил он.

Опустившись на колени, он поцеловал ее, подхватил тунику и меч и исчез в темноте.

На рассвете драккар вернулся в море, викинги сели за весла, а затем натянули парус, ловя ранний утренний бриз. Продвигаясь на север, они сделали несколько длинных галсов и оказались меж двух зеленых берегов устья реки Бойн, распахнувшихся передними, как челюсти. Словно одна из великих римских дорог, этот водный путь вел в самое сердце Ирландии.

Морриган стояла на привычном месте недалеко от руля и наблюдала, как берега становятся все ближе, радуясь, что корабль бежит по реке, а не качается в морских волнах. Океан пугал ее своей грандиозной пустотой. Кроме того, она боялась, что викинги могут отплыть к родным берегам. Ее жизнь уже несколько лет подчинялась капризам разных мужчин. Она убила Орма, сбросила рабское ярмо и не собиралась вновь поступаться своей свободой.

Юго-восточный ветер и слабый парус помогали им двигаться против течения. Морские волны сменились спокойными водами Бойн, а вскоре море совсем скрылось из виду. Морриган почувствовала себя счастливой.

Еще час они шли под парусом, а затем ветер им изменил. Пришлось опустить рей и взяться за длинные весла. Северяне задали привычный медленный ритм, который, как Морриган уже знала, они могли держать несколько часов кряду. Она больше не удивлялась их мощи и выносливости.

К полудню они преодолели немалое расстояние, но с палубы «Красного Дракона» Морриган почти ничего не могла разглядеть, разве что иногда замечала пастухов с отарами, которые бежали прочь, едва заметив драккар, да еще редкие укрепления вдоль берега. Викинги перешептывались, предлагая задержаться и устроить набег, но ограничивались лишь разговорами, не отвлекаясь от размеренной гребли.

Они прошли по широкому изгибу реки туда, где берега становились пологими и переходили в поля с редкими рощицами. У южного берега покачивалась на привязи небольшая кожаная лодка футов двадцати в длину. Она выглядела брошенной.

— Посмотри-ка, — сказал Торгрим Орнольфу, кивая на лодочку.

Орнольф только фыркнул, не впечатленный ее видом.

— Что думаешь, Морриган? — спросил Торгрим.

— Рыбацкая лодка. Я видела сотни таких же.

— Она может нам пригодиться, — настаивал он.

— Да будь она проклята! — заявил Орнольф. — Тупые ирландцы делают лодки из коровьих шкур.

Морриган ничего не сказала. Она знала, когда следует хранить молчание. В рабстве подобному учатся правде всего.

— И все же я хотел бы взглянуть, — сказал Торгрим тоном, не допускающим возражений.

Орнольф снова хмыкнул. Торгрим развернул руль, меняя курс драккара.

Драккар пересек реку, направляясь к дальнему берегу, и Торгрим велел своим людям сушить весла. Длинные весла вскинулись вверх, напомнив Морриган крылья большой птицы, и «Красный Дракон» бесшумно преодолел оставшееся расстояние до кожаной лодки. Воины, стоявшие у левого борта, перегнулись через планширь, схватили лодку и увели ее из-под носа драккара.