Егерь: заповедник - Алекс Рудин

пять и девять этажей. Каждый год возникают новые районы — со своими магазинами и поликлиниками.

Сережка восхищенно крутит головой:

— Сколько домов! А сколько людей здесь живет?

Я пожимаю плечами — не знаю точно.

— Миллиона четыре, наверное.

— Четыре миллиона человек! — ужасается Сережка. — И все в одном городе?

Зоопарк находится в историческом центре — в двух шагах от Петропавловской крепости. Мы долго едем по набережной, вдоль холодно-серой широкой Невы. Когда сворачиваем на мост Свободы, Сережка восторженно кричит:

— Смотри, «Аврора»!

Легендарный крейсер пришвартован у набережной возле Нахимовского морского училища. Сережка умоляюще смотрит на меня:

— Остановимся?

Я бы остановился. Но на спуске с моста стоит строгий регулировщик, и я не хочу с ним объясняться.

— Потом, Сережа, — говорю я брату. — Съездим еще в Ленинград, погуляем.

Здесь, в центре Ленинграда дома стоят вплотную друг к другу. За сплошными стенами прячутся знаменитые дворы-колодцы, а в них ведут темные полукруглые арки. Это совсем другая архитектура, она родом из прошлого, а то и позапрошлого века.

Возле боковых ворот зоопарка нас дожидается Катя. Она в теплом сером пальто с барашковым воротником. Ворот поднят — с Невы дует пронзительный холодный ветер. Увидев мою машину, Катя радостно машет руками.

— Не замерзла? — спрашиваю я, вылезая из машины.

Катя на мгновение прижимается холодной щекой к моему лицу.

— Нет, — весело говорит она. — Я только что подошла.

Видит Сережку и приветливо кивает ему:

— Здравствуй, Сережа!

Створки ворот стянуты толстой цепью, на которой висит большой замок. Я стучу в обитую железом дверь небольшой будки. Вахтер долго не открывает, и я уже представляю себе недружелюбного, ворчливого дедушку, которому придется долго объяснять, откуда и зачем мы приехали.

Но когда дверь открывается, я вижу молодого, улыбчивого парня в вязаном свитере и резиновых сапогах.

— Вы к Макарову? — спрашивает он. — Лису привезли? Сейчас!

Не дожидаясь моего ответа, он поворачивается и исчезает. Я стою на пороге и слышу, как он набирает номер, крутя диск телефона, а потом радостно говорит:

— Петр Николаевич, вам лису привезли! Впускаю!

Он выходит из будки с другой стороны громыхая цепью снимает замок и налегает плечом на створку. Створка тяжелая, и поддается туго.

— Помоги, — по-свойски говорит мне парень.

Вдвоем мы распахиваем ворота.

— Проезжай, — кивает парень. — Знаешь, куда ехать?

Я качаю головой.

— Нет.

— Тогда подождите за воротами, Петр Николаевич сейчас подойдет.

Я въезжаю в ворота и помогаю парню их закрыть. Сережка с любопытством оглядывается и разочарованно хмурится — почти все клетки пусты, животных не видно. Тут и там торчат строительные леса.

— Реконструкция, — объясняет улыбчивый вахтер.

— И давно? — спрашиваю я.

Он беззаботно машет рукой.

— Давно. Бегемотов увезли, слона — тоже. Негде держать.

— Для лисы-то место найдете? — в шутку спрашиваю я.

— Для лисы найдем, — серьезно кивает парень, пряча в глазах искорки смеха. — Она маленькая.

— А куда увезли слона? — встревает Сережка.

— В Ташкент.

— Поездом?

— Самолетом, — смеется парень. — Сам видел — уши из иллюминаторов торчали. А вот и Макаров!

К нам быстро шагает невысокий человек, очень похожий на Робинзона Крузо. Волнистая русая борода спускается на грудь. Ему не хватает только одежды из козьих шкур и разговорчивого попугая на плече.

— Макаров, — говорит он, подходя к нам, и протягивает мне руку. — Петр Николаевич. Это вы привезли лису?

— Мы, — подтверждаю я.

— Она в клетке? — спрашивает Макаров.

И заглядывает через ветровое стекло в машину.

— А, в ящике. Ну, поехали-поехали! Я покажу дорогу.

Макаров поворачивается и идет по широкой аллее вдоль зданий. Сережка и Катя торопятся за ним. Я сажусь за руль и медленно еду следом.

Какие все здесь быстрые!

Возле двухэтажного здания с широкими дверями Макаров останавливается и призывно машет рукой:

— Сюда!

Я осторожно подъезжаю к дверям задним ходом. Поднимаю брезентовый тент и откидываю борт.

Макаров открывает двери. Из полутемного помещения густо пахнет звериным духом.

— Заносите пока сюда, — говорит он. — Сейчас я вызову нашего врача.

Он стремительно исчезает в глубине помещения.

Мы с Сережкой выгружаем ящик с лисой и заносим его внутрь.

— Это все? — разочарованно спрашивает брат.

Я понимаю, что он надеялся посмотреть зоопарк.

Я ободряюще хлопаю брата по плечу.

— Неважно, Сережа. Поверь, мы сделали хорошее и важное дело.

— Точно, — эхом откликается Макаров.

Я и не заметил, как он снова появился откуда-то. За Макаровым идет рабочий с монтировкой в руках. Наверное, он собирается вскрывать ящик. За рабочим — стройная женщина средних лет, в белом халате. Она несет кожаный чемоданчик.

— Валентина Ивановна, вам нужна наша помощь? — спрашивает Макаров.

Женщина-врач с улыбкой качает головой.

— Нет, Петя, спасибо. Я справлюсь.

Макаров широким жестом приглашает нас за собой.

— Прошу в мой кабинет. Угощу вас чаем.

Макаров ведет нас через широкие залы в которых стоят большие аквариумы. В аквариумах лениво шевелят плавниками экзотические рыбы. А между аквариумами так же медленно бродят посетители зоопарка. То и дело останавливаются и читают надписи на табличках с названиями рыб.

— Другое дело, — шепчет мне Сережка.

Ему, все же, удалось заполучить свою экскурсию.

— Можете посмотреть здесь все, что хотите, — приглашает Макаров. — Любую открытую экспозицию. Каждый, кто привозит лису — наш желанный гость!

Он весело хохочет, и мы смеемся вместе с ним. Посетители зоопарка оборачиваются.

— Но сначала — чай!

Петр Николаевич распахивает перед нами дверь кабинета. Кивает на стулья и сразу же включает в розетку чайник.

— Грузинский, индийский? — спрашивает он. — Хотя, грузинского все равно нет. Будем пить индийский, со слоном.

Мы пьем крепкий чай с сахаром, и Макаров внимательно поглядывает на меня. Наконец, спрашивает:

— Значит, вы работаете егерем? А где?

— В Черемуховке, — отвечаю я. — Волховский район, это не очень далеко от Ленинграда.

Петр Николаевич задумчиво звенит ложечкой в кружке.

— Профессор Катаев рассказывал мне о вас. Вы помогали ему собирать материалы для монографии.

Я с улыбкой качаю головой.

— Не только я. Ученики нашей школы старались под руководством директора.

— Хорошо, — кивает Макаров. — Это очень хорошо.

— Вам тоже нужна помощь? — спрашиваю я.

— А вам