Рыцари плащаницы - Анатолий Дроздов

Меня заточили в башню, чтоб не убежал, а когда лекарь пришел ко мне с инструментами, я отдал ему все мои перстни. Среди них были очень дорогие! Меня ведь не собирались казнить, более того, евнух – большой человек при дворе (а я собирался им стать!), поэтому стражники не отобрали у меня подарки бека. Они пригодились. Кроме того, я обещал лекарю сто безантов, если у него получится. Это большие деньги даже для рыцаря, что говорить о лекаре! Он согласился. В башне, кроме меня, содержалось несколько преступников, которых собирались казнить. Лекарь уговорил бека подождать с моим оскоплением до малой луны – дабы я не истек кровью из-за неблагоприятного положения светила. За это время преступников казнили, у одного из них лекарь отрезал мужское достоинство и предъявил беку, как мое… Да простит Аллах это прегрешение доброму человеку! Мертвому мужчине его достоинство без нужды…

– Вас могли разоблачить!

– Потому лекарь и запросил много. Он дал мне лекарство, предупредив, что от него можно умереть. Но я был молод и не боялся смерти… Я, действительно, едва не умер, пролежав в беспамятстве неделю. Это никого не удивило: оскопление – тяжелая операция, после нее, случается, не выживают… Когда я пришел в себя, то обнаружил, что у меня выпали все волосы на теле…

– Волосы?

– Конечно! Я ведь должен походить на евнуха! У меня росла борода, со временем она стала бы гуще, а кто поверит, что мужчина с такой бородой – евнух? Волосы выпали навсегда, их и сейчас нет. Даже на голове! – евнух стащил чалму, и Козма увидел голый череп с блестящей розовой кожей.

– Ты прямо как Фантомас!

– Кто такой Фантомас?

– Это… Очень хитрый и умный человек в моей земле, герой книг. Ты на него очень похож.

– Благодарю, господин!

– Не стоит. Пусть волосы… Но основное осталось! Могли увидеть…

– Только раздев. Но старый бек, узрев меня безволосым, проникся отвращением и велел не подходить больше к его ложу. Ему нравились мужественные юноши… Возможно, огонь в чреслах бека уже угас, перед оскоплением он не ласкал меня много месяцев… Бек велел мне отправляться в гарем…

– К женщинам?

– Понимаю тебя господин. Я сам боялся такого испытания. Но лекарь научил меня готовить отвар, убивающий похоть. Он сказал, что мне не грозит разоблачение, пока я буду его пить. Если пожелаю вернуть мужскую силу, достаточно перестать заваривать эту траву. Я проверил – так и оказалось. Это был очень хороший лекарь, господин, я благодарен ему до сих пор. Я щедро расплатился с ним, даже дал ему больше оговоренного. После смерти старого бека лекарь уехал в родные земли, где, как я слышал, купил себе хорошее поместье. Он был немолод и хотел насладиться жизнью на старости лет. Да продлит Всевышний его дни!..

– Неужели с той поры никто тебя не видели обнаженным? Те же женщины в гареме?

– Евнухи очень стыдливы, господин, и никогда не разоблачаются перед посторонними, совершая омовение в одиночестве. Они стесняются своего уродства. Мужчины относятся к этому с пониманием, а что до женщин… Они любопытны, но у евнухов нет того, что им интересно…

– А как же Имад?

– Я достался ему по наследству. Он знал меня как евнуха своего отца, ему даже в голову не пришло проверять.

– Ты до сих пор не познал женщины?

– Многих и много раз.

– Как?!.

– Я служил в гареме…

– Там легко попасться! Женщин много, одна из них могла проболтаться…

– Ты прав, господин. Поэтому необходимо одарять своими ласками всех. Никто не станет доносить на саму себя, особенно, если наказание – смерть.

– Ты умудрился со всеми? – Козма захохотал. Ярукташ терпеливо ожидал, когда рыцарь закончит смеяться.

– Я еще не стар и полон мужской силы, – ответил он. – Чему удивляться?

– Как же ты их уговорил?

– Господин, ты забываешь, кто я! В гареме старого бека меня обучал старый евнух. Я каждый день проводил с женщинами… У бека я не позволял себе лишнего, боялся. Зато проведал многое… Мужчины часто не знают, что хочет от них женщина, они думают только о себе. Разбогатев, они покупают себе красавиц для утех, затем оставляют их на долгие месяцы, уходя в набег или на войну. Жены тоскуют без мужей, их тела просят ласки, они болеют, не получая ее. Если женщина не соединяется с мужчиной, она быстро стареет. Имад должен быть мне благодарен за то, что я сохранял красоту его жен.

– Но женщины могли забеременеть!

– Ты опять забываешь, господин, кем я был. Евнуху ли не знать, как избежать беременности? Хотя я подарил Имаду сына, плоть от плоти моей. Ты помог ему появиться на свет и спас его мать. Я благодарен тебе за это.

– Так это был ты?!.

– Имад бесплоден. Три года он соединялся с несколькими здоровыми женщинами с самое благоприятное для зачатия время. Но ни одна не понесла. Женщины желают детей, господин! Я позволил Мариам родить сына…

– Зачем ты говоришь это мне?

– Дабы ты знал, что я могу быть мужем и отцом.

– Здесь не сарацинский гарем, – вздохнул Козма. – И Алиенора…

– Не беспокойся об этом! Она согласится.

– Ты уверен?

– Она сказала мне.

– Ты и здесь успел! – Козма развел руками. – Я боюсь спрашивать тебя дальше…

– Чему ты удивляешься, господин? Разве я виноват, что ваши мужчины не умеют ухаживать за женщинами, а я знаю, как сказать и что предложить? Я полюбил баронессу, едва увидев ее, но твой друг Иоаким опередил меня. К тому же я был рабом… Поэтому я обратил внимание на ее служанку…

– Берта? Гордая недотрога, мечтающая выйти замуж за рыцаря?

– Она девственница и хочет принести невинность в подарок мужу. Но Берта очень любопытна и желала познать удовольствия любви. Поэтому постоянно подсматривала за хозяйкой и Иоакимом в щелочку. Я застал ее за этим занятием и сказал, что женщина может испытать любовное удовольствие, не расставаясь с девственностью. Она ответила, что такого не может быть. Я рассказал ей, как можно, и она пожелала испытать… Не думай, господин! – воскликнул Ярукташ, заметив, как изменилось лицо Козмы. – Я не обманул ее: Берта подарит мужу невинность, которую сохранила. Что из того, если милая девушка получила немного радости! Я никогда не обманывал женщин! Я честен с ними и всегда охраняю от бед. В ту ночь, когда Сеиф захватил замок, я спас Берту от насильников.

Глаза у Козмы стали большими.

– Заметив, как Сеиф с туркополами выводят из подвалов пленных сарацин, я первым делом разбудил Берту и отвел ее к тайному ходу. Она простояла там ночь над зловонной ямой, бедняжка, – вздохнул Ярукташ. – Только затем я побежал за тобой, господин. Прости, но ты мужчина и можешь за себя постоять. Попади Берта в руки туркополов и сарацин, участь ее была б незавидна. Что до Алиеноры, то я знал, что Сеиф никому не позволит прикоснуться к ней…

– Но как ты… С баронессой?..

– Мужчины-франки странные люди. Слабую женщину насильно заставили выйти замуж, затем у нее на глазах застрелили насильника, и никто из вас не подумал ее утешить! Наоборот, все отвернулись! А твой друг Иоаким прогнал ее, когда пришла проведать его, раненого!

Козма вздохнул.

– Я постучался к Алиеноре вечером того же дня и проговорил с ней до утра. Она пригласила заходить еще. Я как мог старался утешить ее, и она прониклась ко мне доверием. Настолько, что позволила выказать свою любовь на словах и на деле. Я люблю ее, господин! О такой женщине, как Алиенора, мечтает любой мужчина Леванта! Она никогда не пожалеет, что стала моей женой! У нее будет все, что она пожелает!

– Когда мужчины вожделеют, они щедры на обещания.

– Я всегда был честен с тобой, господин. И сейчас признаюсь тебе в преступлении, которое едва не совершил. Я хотел украсть плащаницу.

– Ты знаешь о ней?!

– Вы с Роджером разговаривали так громко… К тому же мне очень хотелось узнать, зачем Волк Пустыни приезжал в Иерусалим. Он погубил моих лучших воинов, я сам едва не погиб.

– Что ты собирался сделать с плащаницей? Поднести Саладину?

– Он уничтожит ее. В юности я был христианином и не могу позволить свершиться святотатству. Я собирался отвезти плащаницу в Константинополь. Император ромеев даст за нее много денег.

– Ошибаешься! В Константинополе есть своя плащаница. Зачем им еще одна?

– Вы, франки, не умеете торговать, – усмехнулся Ярукташ. – Император заплатит! Потому что плащаница в руках рыцарей-монахов принесет ему столько бед, что он предпочтет иметь ее, даже если она не подлинная. Греческие монахи разберутся, какая настоящая, для христиан такая реликвия должна быть одна…

– Ты не смог бы украсть ее. Роджер не расстается с сумкой и сразу заметит пропажу.

– Ночью он спит. И уверяю: ничего не узнает…

Ярукташ склонился к Козме и стал шептать ему на ухо. Тот только головой качал, внимая.

– Зачем ты рассказал это мне? – спросил Козма, когда Ярукташ умолк.

– Мне стыдно, что я замыслил низкое. Я прошу тебя не рассказывать Роджеру. Я все исправлю. Эмир Азни не должен быть вором!