Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Щедрость сердца. Том VII - Дмитрий Быстролётов

Флорика:

— Довольно с меня твоих проповедей. Я люблю тебя, и все! Ты должен жениться на мне.

— А твой дядя и генерал? Флорика, ведь они не допустят такого брака!

— Допустят. Я совершенно независима! Я…

— Флорика, подумай, что ты говоришь: ведь я — не Джеки и живу по фальшивому паспорту!

Флорика, оборачиваясь, в бешенстве:

— Ты виляешь и не даешь ответа на мой вопрос!

Она берет Сергея за куртку на груди:

— Докажи, что ты любишь меня!

Он, едва сдерживая себя, ставит рюкзак на землю, переводит дыхание и неуверенно говорит:

— Да-да-а.

— Клянись!

— Ну, клянусь.

— Значит, ты поедешь со мной в Бухарест и женишься на мне!

— Но я…

— Опять твое «но»… Я сыта, слышишь! Сыта словами. Милый…

Флорика протягивает к нему руки.

— Флорика, здесь не место для объятий! Я…

— Едешь со мной или нет?

— Я хочу…

— Да или нет?

— Я…

Флорика вне себя от ярости.

— Да или нет?!

Большая птица срывается со скалы над их головами и, тяжело хлопая крыльями, летит над пропастью, наполненной синеватой мглой. Сергей поднимает голову и поворачивается вслед за птицей.

— Мерзавец, оставь птицу! С тобой говорю я! Я!

И вдруг, потеряв самообладание, она обеими руками толкает его в спину. Мгновение, чтобы сохранить равновесие, Сергей отчаянно балансирует в воздухе руками. Из-под его ног в пропасть сыплются камни. Увидев это, Флорика, схватив себя за голову, поворачивается и бежит вниз по тропинке с отчаянным визгом:

— Это не я… Это не я…

Между тем Сергей делает шаг, руками и лицом прижимается к мокрым скалам. Он стоит в полном изнеможении. Потом приходит в себя, торопливо закуривает, взваливает на плечи рюкзак и идет вниз, бормоча:

— В следующий раз эта дура доконает меня… На тропинке пусто. Звон редких капель. Угрюмо высятся черные мокрые скалы, а позади них клочья сизой мглы, поднимающиеся из пропасти.

Опушка леса. Ганс и Альдона встречают бегущего по тропинке Сергея.

Ганс:

— Что с тобой?

Альдона, взглянув на часы:

— Прошло семь минут, как тут пронеслась Бомбочка. Послушай, ты осунулся как будто бы перенес сыпняк!

Сергей:

— Дело принимает скверный оборот. Надо искать мне замену и спасать линию. Она уже трещит по швам!

Подъезд большого отеля. У зеркальных дверей вытянулись ливрейные слуги. Элегантная дама в темном пальто и вуали, опущенной на лицо, несмело выходит на тротуар. Это Флорика. Она нервно осматривается по сторонам и потом нерешительно идет вправо. Невысокий мужчина отделяется от дерева, за которым прятался, и зонтиком преграждает ей путь. Это Вилем.

Испуганное восклицание:

— Что вам надо?! Кто вы?!

В ответ зловещее шипение:

— Я ваша совесть и ваша судьба!

Флорика прижимает руки к груди. Ей плохо.

— Вы — сумасшедший!

— Нет, мадам Бомбеску, я не сумасшедший. Я человек, который стоял на тропинке в горах выше вас и видел, как из ревности вы столкнули молодого человека в пропасть. Я пришел передать вам привет из могилы!

— Я… Вы… Боже… Оставьте меня… Я вас не знаю!

— Ничего, скоро узнаете! Узнаете, мадам, и очень хорошо. Когда-то на веранде этого отеля вы шутя угрожали моему другу, но угрожать не следует даже в шутку. Преступник отвечает даже за слово, а за действие — вдвое.

Флорика в отчаянии. Она делает движение руками, но не может произнести ни слова.

— Человек, которого вы пытались убить, — американский гражданин, а вашу фамилию и адрес я знаю. Если американский консул узнает их, то вас как уголовницу румынские власти выдадут американцам, а те посадят вас на электрический стул.

— Боже! Что вам надо?!

— Немного. Сегодня вечером будьте ровно в девять на веранде. Я познакомлю вас с двойником мистера Джеки. Подумайте и выполните мое требование!

— Прошу вас… Умоляю! Выслушайте меня…

Но кругленькая фигура с зонтиком не оборачиваясь уходит по улице дальше и дальше.

Апартаменты большой гостиницы. Человек в черном стоит в тени спиной к зрителям, его стройный силуэт четко рисуется на ярко освещенном фоне задней части комнаты, где перед зеркалом с тихим смехом колдуют Альдона и Сергей. Альдона поправляет стоящему галстук, чешет пробор. Отойдет, прищурит глаза, прыснет со смеха и снова что-то исправляет в прическе. Сергей явно любуется стоящим, в зубах у него сигарета, щурясь от дыма, он говорит:

— Гансик, понимаешь, надо, чтобы ни один волосок не нарушил линии пробора волос. Улыбайся постоянно, но пусть это будет не человеческий разумный смех, а скорее маска идиота! Понял? И монокля не забывай! Не упусти игры с моноклем, слышишь? Ты его вставь в тот глаз, который будет дальше от дамы, а тем глазом, который ближе к ней, ты играй, играй, понял. Подними бровь! Выше! Еще выше! Так! Теперь мычи! Ну как корова, только недолго, так — «мэ-э-э», понял. Это «мэ-э-э» у тебя должно означать: то вопрос, то утверждение, то отрицание! Ну, давай! Помни: она скандалистка. Если придет в себя, то дело сорвется и линия будет потеряна. Давай!

Ганс на разные лады, но с большим выражением, мычит:

— Мэ-э-э? Мэ-э-э! Мэ-э-э…

— Хорошо, а бровь забыл? Давай еще раз!

Альдона хохочет.

Кабинет Начальника ИНО. Перед ним сидит секретарь и делает заметки в инструкции для резидентов.

— Переходим к резидентуре Иштвана. Ему повторите то же самое, что и другим резидентам. Ввиду возможности войны в недалеком будущем и вероятности того, что в той или другой мере наша разведывательная сеть раскрыта противником, нарком дал указание: в срочном порядке заменить всех старых работников групп новыми, для этой цели они специально будут направлены к вам. Их прибытие, ну и так далее — тут вы проставьте даты, фамилии и точно укажите порядок передачи дел, а также маршрут возвращения смененных работников в Москву.

Он отхлебывает чай.

— Переходим к следующей резидентуре. Кто у нас следующий? Казимир? Пишите: Центр указывает, что…

Вечер. Терраса фешенебельного ресторана. Столики стоят у края синего канала, и кажется, будто белые лебеди тянут шеи из-под столов ужинающих. Мужчины во фраках, дамы в вечерних туалетах, мягко играет незримый оркестр, бесшумно скользят официанты с подносами. Изредка слышится хлопанье пробки шампанского.

За передним столиком величественно и прямо, как классическая статуя, сидит Флорика. На ней, как и при знакомстве с Сергеем, белое платье с блестками, белые туфельки, на голове обруч с жемчугом. На плечах — алая мантия, заколотая на правом плече брошью, похожей на орденскую звезду.