Призрак Белой Страны. Бунт теней исполненного, или Краткая история « Ветхозаветствующего» прозелитизма - Александр Владимиров

— Зачем?

— Вдруг и он придет заранее? Как и мы, решит выбрать наблюдательный пункт и заглянет сюда?

— Такое возможно?

— Не считай его валенком. И еще: он может появиться не один.

Александр вытащил пистолет, взвел курок. Теперь им оставалось только ждать.

Темнота постепенно сгущалась, и контуры углов, входа просматривались с трудом. Александр напряг зрение, слух, пытаясь не упустить ничего. Нервы — как струны. То же было и у Алевтины. Больше всего она хотела сейчас закурить, да боялась привлечь внимание. Когда эта пытка закончится?

— Ничего, ничего, — пыталась успокоить Черкасова. — Уже половина двенадцатого.

Но наступил момент, когда остановившееся время понеслось как сумасшедшее. Александр жаждал оттянуть роковую минуту встречи. Сколько там? Полночь! Однако у мельницы пока никто не появился.

— Похоже, убийца проигнорировал наше предупреждение, — грустно произнес Александр. — Если он вообще убийца.

— Я не могла ошибиться! — относительно спокойный голос Алевтины сорвался. Ее затрясло, она готова была впасть в истерику. — Неужели?!!..

Она не договорила: «Неужели ошиблась?» или «Неужели не придет?»

— Как мы написали в письме? — спросил Александр. — В полночь?

— Да.

— А может быть ровно в полночь?

— Какая разница?

— Разница есть. Во всяком случае — более четкое временное указание.

— Перестань болтать! — раздражение Алевтины перехлестывало через край.

«Странно, — подумал Горчаков, — она хочет, чтобы он пришел. Но Валерий ее муж. Неважно: плохо ли, хорошо ли они живут. Это для меня имеет значение, чтобы хоть как-то ситуация разрешилась».

Какой смысл о чем-либо размышлять, что-то анализировать. Его нет!

— Смотри! — вдруг прошептала Алевтина.

К мельнице приближался мужчина! Он воровато оглянулся, оставил сумку и исчез.

Все произошло так быстро, что ни он, ни она не успели нормально оценить ситуацию. Но он пришел! Он выполнил условия, которые ему поставили шантажисты.

— Надо взять сумку, — сказал Александр.

— Не сейчас. Он может быть где-то рядом.

— Сумка полна денег.

— И что?

— Хочешь, чтобы случайный прохожий забрал их?

— Тебе важнее жизнь или деньги?

— Плевать мне на деньги. Если там деньги.

— Вот именно.

— То есть?..

— Я не копалась в его мозгу и не представляю, что за сюрприз приготовил мой муженек.

— Так что нам делать? — Горчаков терял терпение.

— Чуть выждем.

«Удивительная женщина! В ней сочетаются расчетливый ум и мужская выдержка!»

Сумка продолжала одиноко у мельницы. Дальше тянуть было нельзя.

— Я посмотрю, — сказал Александр.

— Нет, посмотрю я. Не возражай начальнице.

— Сейчас нет ни начальников, ни подчиненных. Есть красивая женщина, которая идет на смертельный риск. Я такого допустить не могу.

— Слушай, дамский угодник, и не перебивай! — Алевтина готова была броситься и расцарапать ему лицо. — Ты станешь прикрывать меня. Если он набросится, стреляй! Только не промахнись.

Они выбрались из укрытия, сделали несколько шагов в сторону мельницы. У разбитого, потому бесполезного фонарного столба Черкасова сделала знак остановиться.

— Дальше я сама. Твои глаза уже привыкли к темноте?

— Более-менее.

— Не праздный вопрос. Стреляй точно! Иначе никогда больше не увидишь красивую женщину живой. Александр наблюдал, как Алевтина крадется к мельнице, берет сумку и подает знак: «Все в порядке!»

Она уже направилась обратно, как вдруг точно из преисподней выскочил человек и бросился на нее. Горчаков поспешил на помощь, в ушах звучало: «Стреляй!». И он выстрелил! Но, кажется, промахнулся.

Еще один выстрел!

Затем крики, какие-то бегущие люди. Все происходило, как во сне.

Люди окружили их. Александр узнал мужчину и женщину из службы безопасности, с ними еще кто-то. Мужчина крикнул Александру:

— Бросьте оружие!.. Да бросьте же, все закончено.

— Она жива?

— Жива. А вот насчет убийцы не уверен.

Алевтина широкими от страха и потрясения глазами глядела на распростертое рядом тело мужа. Ее трясло, как при сильной лихорадке.

— Он живой?! Он должен быть живой!

Женщина из службы безопасности склонилась над Валерием и отрицательно покачала головой. Мужчина обнял Черкасову, попытался как-то успокоить:

— У вас не было другого выхода. Иначе бы он убил вас.

— Я. испугалась. Когда Александр промахнулся. пришлось самой. Валерий, почему?!

— Мы во всем разберемся. А вам спасибо за своевременный сигнал, за помощь в поимке опасного преступника. Жаль, не удалось его допросить. Интересно бы узнать из первых рук — насколько были справедливы ваши предположения о его связи с полицией Старого Оскола.

— Сумка! — простонала Алевтина.

— Да, да, сумка с деньгами, — сказал мужчина. — Сколько там должно быть?

— 100 тысяч. Или все 200.

— Ух, ты!

Но когда раскрыли сумку, там оказалась лишь кипа старых газет. Убийца решил провести собственную игру.

Черкасову больше не держали ноги. Несмотря на пережитое, Горчаков вызвался проводить ее и не оставлять сегодня одну. Их подвезли до самого дома, Александр усадил ее в кресло, принес вина. И услышал, как стучат о стекло ее зубы. Выпив, она с жадностью набросилась на курево.

Одна сигарета, вторая. Кажется, Черкасова немного успокоилась. В глазах заиграл знакомый ироничный блеск. Александр наконец решился задать вопрос, который его давно волновал:

— Почему ты мне не сказала, что будем не одни?

— Справились бы мы вдвоем!

— Ты так мне до конца и не доверяешь.

— Доверяю, но. Приготовлю ужин.

— Может, я?

— Я хозяйка! Мне уже лучше. Одна просьба: забудь о моем недавнем состоянии. Я была не в себе.

— О чем ты?! Не каждый день убиваешь собственного мужа. Извини, конечно же, защищаясь.

Алевтина ушла на кухню, Александр откинулся в кресле и думал уже не об убитом Валерии, а том, как спасти Валентину. Все-таки не случайно жена Корхова бросила эту свою странную фразу.

Как было бы здорово, если бы Корхов оказался не причем.

«Стоп! А кто сказал о виновности Анатолия Михайловича? Это было лишь мое предположение, которое Алевтина превратила в теорию.

Я могу ошибаться и она тоже.

Вдруг она не ошиблась, а. специально подставила его под подозрение?

Зачем? Она помогла обезвредить убийцу. А с чего это я решил, что Валерий прикончил всех этих людей? Меня убедила в том сама Алевтина.

Но он же пришел к мельнице!»

Из кухни послышался звон посуды, разнесся запах ароматного кофе. Она всегда изумительно его варила. «С какой стати ей подставлять собственного мужа? Он ей так надоел? Гораздо проще развестись, ничего не усложнять, не придумывать нелепые схемы устранения человека. Она — состоятельная женщина, его деньги ей особенно не нужны. Нет, она искренне верила в его виновность. И он наверняка виновен!» Александру бы успокоиться, но возбужденный мозг продолжал работать.

«А что, собственно говоря, произошло? На все события я смотрел не своими глазами, а глазами Черкасовой. Она сообщила мне о своих подозрениях, показала какие-то улики — они могли быть, но могли и не быть. Затем убедила меня отправиться на поиски убийцы.

Было письмо с шантажом. И опять: какое в действительности письмо она показала Валерию? Какие аргументы использовала, чтобы заманить его на мельницу?

Зачем ей подставлять собственного мужа?!

А ты подумай.

Раз в деньгах она не нуждается, то значит.»

От такого предположения Горчаков даже подпрыгнул. Несколько раз повторил: «Быть не может!», однако все складывалось слишком странным образом. Александру дается задание расследовать убийство сначала Федоровской, затем — остальных жертв. Черкасова в той или иной мере — в курсе событий. Правда, она совершает серьезный прокол: начинает восхищаться убийцей, пытается подвести Александра к мысли, что на самом деле преступник очищает город от скверны. Откуда она знает мысли убийцы? Простая догадка? А если не просто догадка?!

Предположение о связях убийцы с влиятельными людьми Старого Оскола и начальником полиции Корховым делает сам Александр. Но она блестяще доводит «теорию» до совершенства. Для чего? Чтобы внушить ему, что преступник вовсе не одиночка?

Но не могла же хрупкая женщина. Хрупкая женщина? А как она ловко ухватила его в том заброшенном доме! Она совершила и второй промах. «Господи, неужели?!!..»

Алевтина вошла в комнату, неся на подносе кофе и булочки. Она выглядела уже по-иному: руки больше не дрожали, лицо порозовело. Как быстро она успокоилась!

И тут Горчаков решил нанести свой удар — прямой и точный. Он смотрел, как она разливает кофе в небольшие фарфоровые чашечки и неожиданно спросил: