Антология мировой фантастики. Том 10. Маги и драконы - Роберт Говард

Я опять пожалел, что со мной нет меча. С ним в руках я бы смог успешно бороться с акулами, а без него неминуемо проиграю. Но я знал, что попытаться мне все же придется. Возможно, когда вода хлынет в камеру, она затянет и акул, и если мне удастся ускользнуть от них, я смогу схватить кусок стекла для обороны. Может, Аннис уже мертва и Морриган коронована, но я все равно должен попытаться выбраться отсюда и принести то, что знаю, народу Лохлэнна. Потом передо мной встала другая задача: чем разбить стекло? Оно было толстым и прочным, чтобы выдержать давление воды, и для того чтобы его разбить, требовалась большая сила, превосходящая мою. В комнате не было ничего подходящего — ни камней, ни металлических полос от кровати, ни самой кровати. Я выругался, так как был готов рискнуть всем в этой дикой игре, а мне даже нечем разбить стекло.

— О мой меч, старый друг, если бы ты был со мной! — я в отчаянии поднял руки, и мои пальцы коснулись шлема.

Шлем! Конечно, шлем! Я снял его с головы. Какое счастье, что захватчики не сорвали с меня ни шлем, ни кольчугу. Острой пикой шлема я разобью стекло, а кольчуга защитит хоть часть тела от зубов хищников. Ллир и его дети не предусмотрели такой детали. Со шлемом в руках я подошел к окну. Три акулы опять собрались у стекла и смотрели на меня, будто что-то предвкушая.

— Вы думаете, что видите перед собой лакомое блюдо, не так ли? Могу сообщить следующее: я очень твердый и жилистый, а кроме того, съел тонны лука и чеснока, так что каждая из вас получит из-за меня острый гастрит. И представьте себе, что будет, если вы все трое нажретесь чеснока в таком маленьком пространстве!

Мои аргументы на них не подействовали, они продолжали выглядеть такими голодными, какими бывают только акулы.

— О'кей! Я вас предупредил! Если вы не хотите быть разумными, сами будете страдать от последствий.

Я взял шлем и двумя руками с размаху ударил по стеклу. На нем появились маленькие трещины. Шлем опустился еще раз, и трещины увеличились. Акулы зашевелили хвостами в предвкушении обеда. Они были очень счастливы, видя, как их пища сама рвется к ним. Я обрушил третий удар. Стекло лопнуло, и поток, ворвавшись, довершил все остальное. Я едва успел отскочить в сторону и прижаться к стене, чтобы вода с акулами не сбила меня с ног. Три акулы боролись в тесном пространстве, кусая друг друга острыми зубами. Пока они были заняты этим делом, я бросился в отверстие, преодолевая напор воды. Кольчуга цеплялась за края разбитого стекла, а я с отчаянием лягал ногами, стараясь отогнать акул.

Уровень воды в большой комнате стал падать, когда моя камера начала заполняться водой, но он все же был выше моего роста. Я вдохнул воздух и бросился к двери. Акулы еще боролись между собой за право выскочить следом. У меня была всего пара минут, я знал, что это долго не протянется. У акул все внимание было обращено на меня, их глаза сверкали, так же как и зубы. Мне нельзя было терять времени: скоро эти зубы вонзятся в меня. Я поплыл к двери и вдруг наткнулся на что-то, медленно падающее на дно. Мои руки схватили этот предмет и почувствовали рукоятку меча. Меч! Как он попал сюда?

Я сжал меч и сразу ощутил себя переродившимся. Все это кажется невозможным, но мой меч снова у меня. Даже Ллир и его прихвостни не могли быть такими глупыми, чтобы бросить оружие там, где я его схватил. Вероятно, этот меч и в самом деле волшебный, раз он сам находит меня. А может, это Муилертах послала его мне? Не знаю почему, но я подумал, что его мне вернула Муилертах, а не Бранвен. Мне казалось, что Ведьма Моря более сильна и практична, чем Бранвен, у которой своя специфичная область.

Акула приближалась ко мне. В воде нельзя размахивать мечом, но я мог использовать его как копье. Я ударил чудовище, и акула обнаружила, что пытается проглотить пять футов хорошей стали, которая плохо переваривается. Она глотнула меч, и он пронзил ее мозг. Вода потемнела от крови. Ее напарницы тоже выбрались, наконец, из камеры и с двух сторон приближались ко мне. Я прижался спиной к двери, готовясь отразить нападение, а они кружили с очевидными намерениями. Я ударил одну из них, и она отплыла подальше, но другая осталась.

Я добрался до первой ручки. Акула подплыла совсем близко, и я сконцентрировал на ней все внимание, водя мечом в воде направо и налево, чтобы не пропустить броска. Вода вдруг спала, освободив мою голову и плечи. Она заполнила, наконец, мою камеру, и общий уровень ее понизился. Акула бросилась на меня, скользя по поверхности. Я поднял меч и сильно ударил сверху вниз. В результате ее голова наполовину отделилась от туловища. Таким образом, осталось одно чудище, которое, казалось, решило пообедать своими недавними компаньонами, пренебрегая мной.

— Отлично! Вероятно, то, что я сказал о своей жесткости и дурных привычках, подействовало, — пробормотал я и взялся за первую из четырех ручек.

Мне следовало поторапливаться, так как жидкость снова стала подниматься, как будто она поступала снаружи. Я уже боролся со второй ручкой, когда вода закрыла мои плечи. Потом при помощи меча я одолел третью ручку. С четвертой пришлось повозиться подольше, но и ее я сломал. Дверь открылась, когда вода достигла уровня глаз. Я проскользнул в воздухопровод, и вода ворвалась вместе со мной. Я поспешил закрыть дверь, так что воды в воздухопроводе было не больше нескольких футов. Потом я нащупал ступеньку, затем следующую, расположенную повыше. Я пошел вверх, останавливаясь каждый раз, чтобы нащупать очередную ступеньку. Медленно, но верно я приближался в темноте к свободе.

13. Двухголовая принцесса

Шаг за шагом в полной темноте я двигался по воздухопроводу. Дважды я срывался и отчаянно пытался удержаться на ногах; дважды не находил ступеньки, но мне удавалось удержать равновесие, пока я судорожно нащупывал опору. От тяжести меча и доспехов я уже дышал как перегруженная лошадь. Не знаю, сколько времени я взбирался наверх, но это заняло не менее ста лет. Мои руки стали мокрыми от пота, и пришлось несколько раз останавливаться, чтобы восстановить дыхание и вытереть их. Но даже вечность когда-нибудь проходит, и наконец я увидел над собой слабый свет.

— Бранвен, высокогрудая великолепная сверхъестественная звезда секса, ты помогла мне выбраться отсюда! — воскликнул я, но Бранвен не ответила. С тех пор, как мы расстались с Аннис, богиня утратила коммуникабельность.

Я очень устал, но цель была близка. Маленькое круглое пятно света притягивало к себе, и я с радостью рвался к нему. Оставшуюся часть воздухопровода я проскочил за рекордное время. Наконец я выбрался, огляделся вокруг и чуть не прыгнул назад в трубу.