Солнце бессонных - Юлия Колесникова

Смешнее было то, как он поглядывал на мою левую руку без обручального кольца. Неужели хотел пригласить на свидание? — саркастически подумала я, — наверное, беременные входят в моду.

Упаковывая все наши покупки, он расспрашивал меня о том, откуда мы, так как Лутон не такой уж и большой город, и здесь почти все друг друга знают. Он так же игнорировал глупые смешки Бет и Евы, в стороне наблюдавших за его заигрываниями. И мне хотелось на них прикрикнуть. Своими глупостями, они ставили в неловкое положение меня, больше чем его. Нравился он мне или нет, но внезапное мужское внимание, тешило меня. Хоть кому то я нравилась.

Я почти с облегчением выходила из магазина, неся в руках туристический коврик, полученный в подарок к спальному мешку. Такие вот навязчивые молодые люди действовали на меня раздражающе, как и смех Бет и Евы.

Пока мы возвращались к моей припаркованной машине, они обсуждали этого парня, так словно меня самой в магазине и не было. Покидав вещи в багажник, подруги смотрели на меня выжидающе. Тогда-то я, наконец, поняла, что кто-то из них меня о чем-то спросил.

Бет смотрела лукаво, Ева удивленно.

— Что? Я не расслышала.

— Я говорю, что сегодня ты очень хорошо выглядишь? Сегодня какой-то особенный день? — повторила Бет. Сложив руки, она в ожидании смотрела на меня.

— А что в другие дни я выглядела плохо? — невинно удивилась я, проигнорировав вопрос об особенном дне. Вообще-то сегодня было ровно два месяца, как я познакомилась с Калебом.

— Скорее в другие дни ты одевалась так, словно тебе совершенно наплевать, как ты выглядишь, — заметила она обвинительно. — Чтобы не случилось, нельзя же постоянно замыкаться в себе. И сегодня ты нам хотя бы продемонстрировала, что можешь выглядеть и лучше.

— Лучше молчи, — отмахнулась я, стараясь скрыть улыбку, — а то ты начинаешь говорить как Оливье.

Бет в притворном ужасе схватилась за голову. Ева недовольно сдвинула брови. В ее понятии плохих людей в нашей компании не было. Я в который раз отметила про себя ее наивность.

— Ну, знаешь, так меня еще никто не обзывал, — не заметив взгляда Евы, пошутила Бет. Мы рассмеялись и побрели в поисках магазинов одежды.

Мы решили не идти в огромный торговый центр, а поискать что-нибудь попроще. Точнее говоря, так решила Бет, ее пугали те суммы, которые я могла там потратить.

Искать такие, чтобы подходили и мне и Бет, пришлось не долго.

И вот тут я уже дала себе волю. Я и забыла как это приятно, ходить за покупками. Мне вовсе не казалось утомительным выбирать и мерить.

Бет сопротивлялась, когда я хватала очередную вещь в военном стиле. Благодаря ее разумным советам, мой гардероб даже пополнился брюками, пусть и для беременных.

— Зачем было покупать столько? — скрипнула зубами Бет, выволакивая пакеты на улицу, — Ты что, всю жизнь будешь беременна?

— Да ладно тебе, — старалась поддержать меня Ева, — много из этих вещей можно будет носить и потом.

— Это ты о пяти парах джинсов с резинкой, — ехидно поддела ее Бет, — ну да обрежем ее и можно будет носить, как о-о-очень низкие джинсы. Будет гламурно.

Я улыбалась, слушая их шутовскую перебранку, и только теперь заметила, что обе подруги в подаренных мной вещах.

— Вам родители ничего не сказали? — мало ли что, городок маленький, и мои подарки могли расценить как благотворительность, и что еще хуже унижение.

— Мама просто обомлела, когда прочитала имена некоторых дизайнеров, а некоторые вещи, так сказать, конфисковала, — сокрушалась Бет. — Видела бы ты лицо Оливье!

— Может, стоило и ей что-то подарить? — мне стало неловко.

— Ты что спятила, — хихикнула Бет, — у ее отца магазин одежды. Она скорее согласилась бы пройти по городу голой, чем взяла у тебя одежду. Хотя, наверное, потом бы кусала локти, но Оливье у нас гордая и у нее странное понятие дружбы. Если ты конечно еще и сама не убедилась.

Я улыбнулась. Бет всегда все описывала столь красноречиво, что никаких вопросов ее описание не могло оставить. Она была права, Оливье слишком горда, она бы восприняла одежду не как подарок, а что ни на есть милостыню. Ведь она же Оливье, самая красивая девушка школы, королева выпускного бала, и тому подобное, от чего меня тошнило. Конечно, я подозревала, что и Бет тешат подобные тщеславные мысли, стать самой популярной и красивой, но ее не сравнить с Оливье. И не потому, что она моя самая близкая подруга, а потому что она просто хороший человек. Но будь моя воля, королевой бала я бы сделала Еву. Я украдкой разглядывала ее волнистые волосы и лучистые зеленые глаза, такие яркие, что вполне можно принять их за контактные линзы. Светло-зеленый пуловер только усиливал их цвет.

Смотря на то, как она хмуриться, недовольно доказывая Бет, что Оливье не так уж и плоха, я вспомнила, что мне рассказывала Бет о тайных чувствах Евы к Грему. Я даже не знала, как к этому относиться. Как я понимала и разделяла ее чувства к подобному мужчине как Грем. Не мне ли ее понимать лучше других? Но ее, как и меня ждало разочарование. Грем, в отличие от Калеба, не был самовлюблен, эгоистичен, но любил он другую, и Еве не на что было рассчитывать. Мне было ее жаль, так же как и себя. По крайне мере я знала наверняка, почему мне ничего не светит, а Ева еще долго будет тешить себя напрасными надеждами.

Я тяжело вздохнула, осознавая, что невольно теперь меня будет мучить чувство вины, потому, что я знаю ее тайну. Интересно, а знает ли о ее чувствах к отцу, Калеб? Если знает, почему ничего не предпринял, чтобы она точно знала, что ее ничего не ожидает? Возможно, и нет. Он любил Еву как друга, больше чем всех остальных, я подозревала об этом, или, точнее говоря, догадывалась, он бы не позволил ей мучиться напрасно. Любовь к друзьям была одной из самых позитивных черт характера Калеба. Мне она нравилась. Мы одинаково были преданы друзьям.

Я снова потянула их перекусить. Но теперь уже ела я одна, для девочек, было слишком рано есть снова, ну что же хорошо, что они понимали, кто на самом деле заставляет меня столько поедать. Девочки заказали только чай, а я не удержалась и съела большую порцию картошки-фри и поджаренный бифштекс. Стоило ожидать, что после такой еды, съеденной с аппетитом — мне станет плохо. Что и последовало, как только я закончила истреблять еду на тарелке. Они, молча и осуждающе, слушали как мне плохо в туалете.

— Нельзя же так, — впервые я видела Еву такой свирепой. — Если ты знала, что тебе станет плохо от такой еды, зачем ела? Это же не безопасно.

Я, с плохо скрываемым раздражением, слушала их причитания, и так слишком злая на саму себя. Мне было плохо, совершенно не так как бывает по утрам, а действительно плохо. Девочки испугались так сильно, увидев мое позеленевшее лицо, что готовы были везти меня в больницу.