Воин Бездны - Алексей Головлев

– Что болтают?

– Всякое.

Конюх вдруг подмигнул. На хмуром лице расцвела широкая улыбка.

– Не трусь, Дикарь! Всё будет как надо.

От старого прозвища потеплело на душе – словно и не было изнуряющих месяцев, наполненных голодом, страхом и кровью. Эрван благодарно улыбнулся.

– Опоздали они. Раньше надо было думать, в открытом море. А теперь уже рифы перед носом: слышь, как вода грохочет? Скоро говорить нельзя будет, орать придётся. Если сейчас бунт поднять – «Горностаю» крышка, это все понимают. Моряки как-никак!

Конюх от души хлопнул Эрвана по плечу:

– Так что командуй, брат, а мы с Яником не подведём. Верно, малой?

Бледный то ли от страха, то ли от напряжения Яник ничего не ответил, лишь затряс головой.

«Безмолвный Яник… Вот это я понимаю – чудо!» – мельком подумал Эрван.

Он отогнал праздные мысли, расправил плечи и повернулся лицом к западу – туда, где из туманной дымки вырастала земля.

Верхушки рифов еле-еле виднелись над кипящим барьером воды. Эрван бросил растерянный взгляд по сторонам – ни единого просвета!

Отгоняя панические мысли, он прикрыл глаза. Попробовал сосредоточиться, вызвать в сознании образ прибрежного дна, разобраться в хитросплетениях подводных течений и скал…

Вздрогнул, чувствуя как немеют ноги и разом прошибает ледяной пот.

Способность чувствовать море… Способность, причинившая столько неприятностей, оттолкнувшая людей, среди которых он уже был своим, – исчезла! Как назло!!! Ведь на неё была вся надежда!

Он открыл глаза, вздохнул. Напоследок окинул взглядом морщинистую ткань моря с рваной бахромой брызг, цепочку бурунов возле тёмных камней, а за ними – темно-синюю лагуну с песчаной лентой берега. Такого близкого и недостижимого…

Эрван сгорбился, машинально вытер со лба солёную влагу.

«Ошибся ты, Салаун, – мелькнула горькая мысль. – И Лоэ, и Баст… все ошиблись».

– Эрван… А, Эрван… – Детский голос, робкий и настойчивый одновременно. – Ты чего стоишь? Ну давай, делай чего-нибудь, а?!

Он обернулся.

Конюх, Яник, старый Гоэл, матросы на вантах и палубе – все не отводили от него глаз. На лицах отчаянная надежда – а вдруг этот парень и впрямь перетащит нас через рифы?

Он стиснул зубы: до скрипа, до боли в дёснах – так, что заныли челюсти. Упрямо наклонил голову.

«Не раскисать! Подумаешь, моря не чувствую! Жил же раньше! И даже учился чему-то… Попробуй, дурень, – хуже все равно не будет. И не медли! Прав Яник: делай что угодно, но – делай!!!»

Он набрал полную грудь воздуха, гаркнул что есть мочи:

– Боцман!

– Да, капитан! – Голос Бастиана был спокоен и деловит, в нем не слышалось насмешки – только готовность выполнить любой приказ.

«Спасибо, Баст…»

– Убрать грот, поставить второй стаксель!

– Есть, капитан!

Матросы стряхнули оцепенение. Подгоняемые тычками боцмана, мигом вскарабкались по выбленкам, облепили рей. На бушприте захлопал стаксель и медленно пополз вверх.

– Рулевой!

– Есть, капитан! – залихватски отозвался Конюх.

«И тебе спасибо, старина…»

– Двадцать два румба!

«Так… В скорости теряем, в манёвре выигрываем. Пока вроде всё как надо. И люди заняты: правда – не все…»

– Боцман!

– Есть!

– Полотно на палубу, быстро!

– Не слышали, дурачье? Ты, ты и вы четверо – в трюм! – Громовой рык Бастиана легко перекрыл грохот волн.

Вместе с отчаянно пыхтящим Конюхом Эрван навалился на румпель. Яник что было сил тянул неподатливый брус с другой стороны.

– Давай, раз, два – три!

Упрямая деревяшка не желала уступать, норовила толкнуть в грудь, опрокинуть на скользкие доски…

– Раз, два – три!!! Ещё усилие, ещё… Всё!!!

«Горностай» лёг на новый курс. Эрван перевёл дыхание, огляделся: кусок смолёной парусины размером с грот уже вытащили на палубу.

«Хоть про это вспомнил – будет что под дыру подвести, если…» – Додумывать не хотелось. Да и времени не было.

Не обращая внимания на стылые брызги и порывистый ветер, он пристально, до рези в глазах всматривался в клокочущую пену.

Ну и? Куда ткнуться-то?

Эрван чувствовал, как беспокойство мало-помалу превращается в страх.

Ну не может, не может барьер быть сплошным! Море бы его давно сточило, проделало бреши… Только где?

Он угрюмо посмотрел влево, на бурлящие у чёрных скал волны. Потом вправо: оттенок воды между камнями был вроде чуть темнее. И пены как будто меньше… Показалось?

Он наклонился к Конюху, гаркнул в ухо, надеясь, что его крик ещё можно расслышать в грохоте волн:

– Девятнадцать румбов!!!

«Медленно… Ну до чего же медленно!»

«Горностай» преодолевал сажень за саженью: рифы щерились возле бортов, словно зубы гигантской пасти, готовой расплющить, перемолоть, утащить на дно… Волны бешено атаковали судно – гулкие удары воды о дерево перекрывали грохот прибоя.

Румпель резко дёргался, норовя выскользнуть из рук. Палуба мелко дрожала – словно корабль чувствовал опасность и боялся её.

«Ты только держись, старина… – Эрван изловчился, провёл ладонью по мокрому дереву. – Чуть-чуть осталось: а если дашь слабину – конец всем. Из этой каши не выбраться. Ни тебе, ни нам».

Эрвану почудилось, что корабль всхлипнул. Потом напрягся, словно загнанный зверь перед схваткой, – Эрван готов был поклясться, что слышит скрип каждого гвоздя в обшивке… И проскользнул между рифами, едва не царапнув дно килем.

Уф! Поживём ещё…

Эрван вытер лоб.

Дальше что?

Он окинул взглядом лагуну: ближе к берегу рифы становились мельче. Некоторые едва виднелись на поверхности, иные скрывались под водой – их присутствие выдавали пенные островки.

Дно паршивое, мелкое… Вон там, в ста саженях, – едва десяток футов наберётся. Не пройдём. Слева попробовать? Футов пятнадцать будет – а то и больше!

От неожиданности Эрван едва не выпустил румпель: десять футов, пятнадцать… откуда он это взял? Неужели?!

Он закрыл глаза… Да! Он снова чувствовал море: видел скрытые под водой каменные шипы, кожей ощущал буйные течения и водовороты.

Короткая вспышка радости быстро сменилась тревогой: он видел, как водяная масса, повинуясь ритму отлива, медленно откатывается из лагуны в океан. Поток усиливался с каждой минутой: ещё немного – и «Горностай» окажется на скалах. Тех самых, что он с таким трудом преодолел.

«Опоздали! Ещё бы час… – с горечью подумал Эрван. – И назад поздно, и вперёд страшно – мелеет».

Он хлопнул Яника по плечу. Притянул, заорал в ухо что есть мочи:

– Дуй к Басту, пусть ставит все паруса! Быстрей!

Повернулся к Конюху:

– Давай к команде, там каждый человек на счету.

– А ты? – Эрван скорее догадался, чем услышал ответ:

– Справлюсь.

Эрван остался один. Не спеша накинул на румпель верёвочную петлю. Закрепил. С тоской посмотрел на работающих в поте лица матросов.

«И кто сказал, что в минуту опасности раздумывать некогда? Да у меня целый океан времени: курс менять уже не нужно – остаётся ждать».

Эрван ругнулся вполголоса.

Вот, значит, каково это – быть капитаном! Отдать приказ… и ждать. И быть готовым к ответу за всё – что бы ни случилось.

В сердце будто вонзилась ледяная игла: Эрван вспомнил о Салауне.

Вот, значит, каково это – быть добровольно запертым в каюте, вслушиваться в тревожные звуки снаружи, в любой момент ожидать гибели… И каждую минуту, каждый миг выдерживать неистовую внутреннюю борьбу! Заставлять себя не делать ничего – и быть готовым ответить за всё.

Эрван физически ощущал, как уменьшается глубина: сорок футов, тридцать пять…

Буруны щерились возле бушприта: казалось, протяни руку – и упрёшься в ребристые камни.

Двадцать пять футов. Двадцать…

«Горностай» замер на мгновение, будто собираясь с духом…

Пятнадцать футов!

«Если будет мельче – сядем! Осадка не позволит». – О том, во что превратится корабль, он старался не думать.

– Вижу дно! – Напряжённый голос Бастиана едва пробился сквозь грохот воды.

Удар! Потом – оглушительный, рвущий душу скрежет. И треск – тошнотворный звук лопнувшей обшивки.

Эрван едва удержался на ногах. Намертво вцепился в румпель – оледеневшие руки отозвались болью.

«Старина, давай жми! Потерпи чуть-чуть – в лагуне проще…»

«Горностай» продирался между скалами, царапая дно килем. Порыв ветра, новый скрежет, резкий толчок… И корабль, грузно осев на левый борт, вполз в лагуну.

– Мы прошли!!!

Ликующие вопли матросов на миг заглушили шум прибоя.

И сразу за этим – крик, полный тревоги и ярости:

– Течь в трюме!

Эрван почувствовал, как палуба заметно кренится вправо: «Горностай» заваливался на борт. Эрвану показалось, что он слышит гудение воды в пробоине.

На миг Эрвана охватило безумное, невыполнимое желание оказаться где угодно – лишь бы не ожидать смерти на тонущем судне…

«Ну какой я моряк? – успел он подумать. – Чего мне в горах не сиделось?»